Описание дела
Согласно обвинительному заключению, Макурин, не позднее 21 декабря 2019 года, находясь в арендованной им комнате в Мытищах, «сформировав в себе стойкую позицию о правильности идеологии и практики терроризма, необходимости их поддержки и подражания, желая придать публичность указанной позиции посредством использования информационно-телекоммуникационной сети (далее – ИТС) «Интернет», принял решение совершить публичное оправдание терроризма, опубликовав запись (публикацию) террористического характера в публичном доступе для неограниченного круга лиц из числа пользователей ИТС «Интернет» в социальной сети «ВКонтакте».
Реализуя данный преступный умысел и «будучи осведомлённым о террористической направленности действий» Жлобицкого, совершившего взрыв в приёмной Архангельской ФСБ, Конева, открывшего стрельбу в Хабаровской ФСБ и Манюрова, стрелявшего возле здания ФСБ в Москве, Макурин разместил на своей странице «ВКонтакте» пост с текстом и двумя прикреплёнными видеозаписями.
Макурин вину не признал, в своих показаниях довольно подробно изложил свои монархические политические взгляды, а также подтвердил сам факт публикации, но подчеркнул, что не имел целью побудить кого-то к действиям террористической направленности или оправдать терроризм.
Обвинительное заключение составлено следователем СО по расследованию преступлений на метрополитене, особо режимных объектах и в экологической сфере ГСУ СК РФ по Москве Д.И. Гордеевым, согласовано руководителем СО, капитаном юстиции А.В. Макарчевым, утверждено первым заместителем прокурора города Москвы, государственным советником юстиции 3 класса С.Н. Савенковым.
Доказательствами обвинения являются показания самого Макурина, его брата, соседей Макурина по квартире, а также показания двух сотрудников редакции газеты «Петровка 38», участвовавших в качестве понятых при обозрении поста Макурина во «ВКонтакте».
Также среди доказательств обвинения есть заключение психолого-лингвистической судебной экспертизы, согласно которому в исследуемом посте Макурина «не содержится психологических и лингвистических признаков побуждения (в том числе в форме призыва) к каким-либо насильственным, разрушительным действиям», но в то же время «содержится совокупность лингвистических и психологических признаков оправдания действий» Конева, Жлобицкого и Манюрова.
Основания признания незаконно преследуемым по политическим мотивам
Для того, чтобы сделать выводы о степени обоснованности обвинения, предъявленного Макурину, необходимо, прежде всего, ознакомиться с текстом поста, на котором оно основано. Приводим данный текст целиком (орфография и пунктуация автора).
«КАЖДЫЙ «НЕ УВАЖАЕТ» ЭТУ ВЛАСТЬ ПО СВОЕМУ
В 2017 году приёмную хабаровского ФСБ атаковал 17-летний нацист Антон Конев. Просто вошёл и открыл стрельбу. Убил одного силовика и одного человека. В 2018 году приёмную архангельского ФСБ взорвал 17-летний анархист Михаил Жлобицкий. Просто вошёл и взорвал бомбу. Ранено трое ФСБшников. В 2019 году вот атаковали приёмную ФСБ в Москве. Убито несколько сотрудников ФСО и ДПС. О потерях среди людей не сообщается.
Кажется, это уже становится традицией – каждый год люди совершенно противоположных взглядов приходят в приёмную ФСБ и выражают своё отношение террористам из этого пыточного ведомства, снискавшего себе всенародную любовь.
Люди возмущаются, мол, что за дела, почему в центре столицы человек с автоматом атакует ФСБ? Почему спецслужбы не могут защитить даже себя? А что, в конце концов, если бы этот человек не по ФСБшникам стрелял, а по простым людям?
Ну что тут сказать?
Во первых, защищать россиян нужно не от возмущённых граждан, атакующих ФСБ. А от этих самых ФСБ. Нет надобности в очередной раз напоминать о тотальной слежке, политических репрессиях, пытках и прочем. Не там вы опасность ищете, у вас под носом гигантский силовой аппарат, пытающий граждан. Ничего опаснее этого аппарата вы не найдёте.
Во вторых, непонятно, чего хотят комментаторы, возмущённые тем, что человек с автоматом прошёл в центр Москвы. Больше камер слежения? КПП на улицах города? Повальных обысков рандомных прохожих? Чего вы хотите? Если человек захочет в мегаполисе пронести бомбу или оружие в центр – он это сделает, помешать этому могут только действительно тоталитарные меры. Либо же можно сделать так, чтобы у людей не было желания идти к зданию ФСБ и там взрываться или убивать рандомных силовиков. Для этого достаточно создать благоприятные условия для жизни, никого не пытать, не сажать за отличные взгляды. Тогда действительно никто не будет приходить в приёмные ФСБ с бомбами и автоматами.
А ужасаться тому, что, оказывается, автомат можно в центр столицы пронести… ну, вы серьёзно хотите, чтобы были тотальные обыски, чтобы в центр столицы невозможно было пронести автомат? Чтобы спецслужбы стали ещё могущественнее и досматривали людей на улицах? Чтобы на каждом шагу стоял автобус Росгвардии? Но ведь в этом случае половина ужасающихся появлению автоматчика в центре сами будут возмущаться беспределу силовиков.
Крайне непоследовательные люди пошли, сами не знают, чего хотят. Наоборот, говорим мы, очень даже хорошо, что можно пока ещё спокойно пронести оружие в центр столицы и не быть обысканным и задержанным. Надеемся, так будет и дальше».
На основании этого поста Макурину вменялось только оправдание терроризма, призывы к терроризму отвергнуты экспертизой и в обвинение включены не были.
Показания самого Макурина, а также его брата и соседей никак не подтверждают это обвинение. Соседи по квартире характеризуют его как спокойного, положительного человека, никак не комментируя данный пост. Показания брата сводятся примерно к этому же, с добавлением, что Макурин «является патриотом своего государства, искренне переживает за дальнейшую судьбу России».
Сам Макурин в своих показаниях рассказывает о своих монархических взглядах, в частности, о том, что «ему не нравится современное состояние России как государства, в том числе не нравится действующий государственный строй. Ему бы хотелось, чтобы в России установился монархический строй, существующий до революции 1917 года, так как монарх является «помазанником Божьим», а действующий президент Российской Федерации не является «помазанником Божьим», не приносил клятву верности Отечеству на Библии». Также Макурин пояснил, что «по отношению к действующей власти он является оппозиционером, так как не принимает большинства решений, принимаемых государственными органами. Так, например, ему не нравится, что за жителями России ведется тотальная слежка, подавляется свобода слова» и отдельно отметил, что «Размещая вышеуказанную публикацию, он не имел цели оправдать действия террористов – Жлобицкого, Манюрова и Конева, совершивших нападения в зданиях ФСБ России».
Показания «представителей общественности» — сотрудников редакции газеты «Петровка 38», несмотря на то, что должны лишь фиксировать факт нахождения публикации на определённой странице, оценивают её содержание, а именно, свидетель Страдалов говорит: «Данный текст [вменённая Макурину публикация], насколько он понял, оправдывал действия лиц, совершивших описанные террористические акты». При этом, вывод, который сделал Страдалов, никак не может подтвердить или опровергнуть фактическое наличие оправдания терроризма в данной публикации.
Таким образом, единственным существенным доказательством по данному обвинению, на которое, очевидно, опирался суд при вынесении обвинительного приговора, является заключение психолого-лингвистической экспертизы. Согласно заключению, оправдание терроризма в исследуемом посте Макурина «выражено в представлении таких действий как вынужденных, допустимых, закономерного результата государственной пропаганды и политики действующей власти. Социально-психологическая направленность объекта исследования – в том числе формирование у адресата представления о действиях М. Жлобицкого, совершившего взрыв в г. Архангельске в здании регионального управления ФСБ России, А. Конева, совершившего взрыв в г. Хабаровске в здании регионального управления ФСБ России, Е. Манюрова, открывшего стрельбу в г. Москве в приемной ФСБ России, как вынужденных, приемлемых, формирование у адресата неготовности к их осуждению».
Вывод, сделанный в экспертном заключении, представляется неверным, поскольку в посте действительно содержится представление совершённых терактов как «закономерного результата государственной пропаганды и политики действующей власти», но из этого совершенно не следует, что эти действия допустимые, они никак не оправдываются автором. Понимание и объяснение причин какого-либо действия вовсе не означает его оправдания, а в экспертном заключении делается именно такой вывод.
Сомнительной выглядит и формулировка о том, что пост направлен на формирование у читателей представления о данных террористических действиях как «вынужденных, приемлемых, формирование у адресата неготовности к их осуждению». В посте нет никакого рассуждения о приемлемости упомянутых терактов и готовности или не готовности осуждать тех, кто их совершил. Основная и единственная идея текста состоит в том, что теракты стали «закономерным результатом» репрессивных действий ФСБ, и для предотвращения таких случаев в дальнейшем следует не повышать уровень полицейского контроля, а «создать благоприятные условия для жизни, никого не пытать, не сажать за отличные взгляды».
Таким образом, вина Олега Макурина в единственном предъявленном ему преступлении – оправдании терроризма – совершенно не доказана. Складывается впечатление, что следственные органы и суд сочли сам факт упоминания в посте деяний Жлобицкого, Манюрова и Конева достаточным основанием для уголовного преследования и для обвинения Макурина.
Отметим, что наиболее массовое преследование по ст. 205.2 УК РФ, в той части, которая касается оправдания терроризма, происходит именно в связи с терактом в архангельском УФСБ. Например, ничего не известно об уголовных делах, которые были бы возбуждены по итогам обсуждения в сети терактов в Израиле, а в отношении симпатизантов Брейвика было возбуждено только три дела за десять лет. Весьма вероятно, причина такой избирательности в том, что объектом атаки Жлобицкого была ФСБ. Начиная с 2012 года, государство всеми силами – принятием соответствующих законов, уголовными делами и громкими судебными процессами – создаёт вокруг силовых структур и особенно ФСБ ореол неприкосновенности. Только за последние несколько месяцев, в апреле и мае 2021 года, Владимир Путин подписал два новых закона — о расширении перечня силовиков, подлежащих государственной защите, и об ужесточении ответственности за распространение данных силовиков и их близких. Всё, что касается безопасности силовиков, с точки зрения власти, не может быть темой открытого общественного обсуждения. В связи с постами и репостами о Михаиле Жлобицком известно уже более 20 случаев уголовного преследования – среди них, в частности, признанные «Мемориалом» политзаключёнными Максим Смольников, Иван Любшин и признанная незаконно преследуемой по политическим мотивам Светлана Прокопьева, а также Людмила Стеч, Дмитрий Надеин, Александр Меркулов, в делах которых «Мемориал» также обнаружил признаки неправомерного уголовного преследования. Очевидно, дело Олега Макурина является продолжением этой линии.
Существующая практика применения ст. 205.2 УК РФ, на наш взгляд, имеет явный обвинительный уклон и требует пересмотра. Как ранее отмечалось в докладе «Про террористические высказывания» правозащитного центра «Мемориал», входящего в цикл обзоров «Уголовные преследования за терроризм в России и злоупотребления со стороны государства», «нынешняя практика применения ст. 205.2 УК РФ, в целом, демонстрирует крайне опасные репрессивные тенденции. <…> Ужесточается как уголовное законодательство (минимальный тюремный срок за поддержку терроризма в интернете составляет 5 лет), так и правоприменительная практика (в подавляющем большинстве случаев обвиняемые получают реальный срок). Во многих случаях для таких уголовных дел характерен формальный подход и заметная несоразмерность наказания реальной опасности, а иногда преследование может быть местью за политические взгляды или общественно-политическую активность». Большая часть вышесказанного относится и к делу Макурина.
В другом докладе правозащитного центра «Мемориал» «Политические репрессии и политзаключённые в России в 2018 - 2019 годах» о ст. 205.2 УК РФ, которая там называется «самой суровой из всех уголовных статей, карающих за высказывания», говорится как об инструменте для запугивания активной части общества, применяемом против публичных критиков власти.
Мы уверены, что анализ причин террористического акта сам по себе не может и не должен квалифицироваться как одобрение или оправдание такого акта. Представляется очевидным, что у любого теракта есть общественно-политические причины. Осознание таких причин необходимо обществу. Запрет публичного обсуждения факторов, побуждающих к террористической деятельности, не только не основан на законе, но и вреден для общества. Мы выступаем против расширительного толкования понятия «оправдание терроризма» и искусственной криминализации действий обвиняемого.
При том, что единственное вменённое Макурину обвинение – в оправдании терроризма – фактически не доказано, он был взят под стражу и находился в заключении более полугода. Учитывая как низкую общественную опасность вменённого преступления, так и недоказанность вины Макурина, применение к нему самой суровой меры пресечения несоразмерно и избирательно относительно общей практики заключения под стражу. Также показательна суровость наказания, запрошенного прокуратурой – 6,5 лет лишения свободы.
Эти характеристики данного уголовного дела, а также его принадлежность к целому ряду других подобных дел обнаруживают политический мотив. Тот факт, что судом Макурину было назначено наиболее мягкое наказание в виде штрафа в размере 300 тысяч рублей, не отменяет того, что он подвергся уголовному преследованию и был осуждён фактически за критические высказывания в адрес действующей власти и силовых структур, на которые Макурин возложил ответственность за упомянутые в его посте теракты.
На основании изложенного выше «Мемориал» делает вывод о том, что уголовное дело в отношении Олега Макурина политически мотивировано, а сам он является незаконно преследуемым по политическим мотивам. Олег Макурин был в течение длительного времени лишён свободы при отсутствии события и состава преступления, мера пресечения к нему была применена явно непропорционально вменяемому преступлению и потому избирательно относительно общей практики применения заключения под стражу. Мы считаем, что приговор в отношении Олега Макурина должен быть отменён, а его уголовное преследование прекращено.
Признание лица незаконно преследуемым по политическим мотивам не означает ни согласия ПЦ «Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.
Адвокаты: Окушко Татьяна Борисовна (по соглашению с ПЦ «Мемориал»), Саморукова Анастасия Орестовна (предоставлена ОВД-Инфо).
Как помочь
Помочь политзаключённым можно, сделав пожертвование на счета Союза солидарности с политзаключёнными на карту «Сбербанка России» № 5469 3800 7023 2177 или на кошелёк системы «ЮMoney» 410011205892134.
Ссылки на публикации в СМИ:
ОВД-инфо. Жителя Подмосковья приговорили к штрафу в 300 тысяч рублей за пост о нападении на ФСБ // http://ovdinfo.org/express-news/2021/07/09/zhitelya-podmoskovya-prigovorili-k-shtrafu-v-300-tysyach-rubley-za-post-o
Дата обновления справки: 14.07.2021 г.
