Ингушетия: в суде по делу Магомеда Хазбиева допросили двух свидетелей защиты

10 сентября 2018 года в Магасском районном суде состоялось очередное заседании по делу ингушского оппозиционера Магомеда Хазбиева, в ходе которого допросили двух свидетелей защиты.

Напомним, что Магомеда Хазбиева обвиняют в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 222 УК РФ (незаконный оборот оружия), ч.1 ст. 222.1 УК РФ (незаконный оборот взрывчатых веществ или взрывных устройств), ст. 319 УК РФ (публичное оскорбление представителя власти) и ч.1 ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности и т. д.). Сам общественный деятель утверждает, что уголовное дело против него полностью сфабриковано.

* * *

Первым в суде выступил старший следователь СК СУ РФ по РИ Ахмед Илиев. Ранее он работал участковым уполномоченным полиции. 20 августа 2018 года прокурор огласил негативную характеристику на Хазбиева, которую 11 апреле 2016 года якобы составил Илиев. Адвокаты Хазбиева усомнились в ее подлинности - по их данным, на тот период Илиев уже не работал участковым, следовательно, не составлял и не подписывал характеристику. По просьбе защиты судья приобщил к материалам дела протокол опроса Илиева и удовлетворил ходатайство о вызове его в суд.

Илиев сообщил, что 4 апреля 2016 года уже работал в следственном комитете республики. Он ознакомился с характеристикой и заявил, что он ее не составлял, не подписывал, а имеющаяся под документом подпись ему не принадлежит.

Далее, в суд по просьбе адвоката Андрея Сабинина пригласили сотрудника центра независимых экспертиз г. Москва, специалиста-лингвиста Елену Новожилову. Гособвинитель выступал против её допроса. По его мнению, делавшие экспертизу выступления Хазбиева эксперты были допрошены в суде. Он не видит оснований для приглашения дополнительных. Однако Сабинин напомнил, что суд не вправе отказать защите в допросе свидетеля или специалиста на основании ст. 271 УПК РФ. Судья удовлетворил данное ходатайство после нескольких минут нахождения в совещательной комнате.

Суд изучил документы, подтверждающие компетентность Елены Новожиловой. Она является соискательницей на учёную степень кандидата филологических наук, в дополнение имеет юридическое образование.

Новожилова сообщила суду, что получила документы, связанные с психолого-лингвистической экспертизой по делу Магомеда Хазбиева вместе с адвокатским запросом Андрея Сабинина. После ознакомления с ними, Новожилова написала свою рецензию на экспертное заключение.

По ее мнению, эксперты, проводившие экспертизу выступления речи Хазбиева, вышли за пределы своей компетенции. Отвечая на вопросы, поставленные в экспертизе, они толкуют правовые понятия, рассматривают аспекты виновности говорящего, активно используют нормативно-правовые акты. Специалист подчеркнула, что в своём заключении эксперты неоднократно ссылаются на методические рекомендации прокуратуры РФ. Это делает их зависимыми от мнения стороны обвинения. Ещё одно нарушение на которое указала специалист – это самостоятельный сбор дополнительной информации экспертами. В частности, эксперт-психолог пишет в заключении фразу «исследование интернет пространства показало, что Магомед Хазбиев…». Следовательно, он собирал дополнительную информацию о Магомеде Хазбиеве, а это противоречит нормам УПК.

По мнению эксперта, пригодность представленной на экспертизу речи – ограниченная. Дело в том, что ее перевод сделан с ингушского языка на русский. Из акта исследования следует, что он был устным, выполнен либо синхронно, либо последовательно, в очень быстром темпе (время исследования и время записи, предоставленной для перевода, совпадает). Это однозначно повлияло на точность перевода. Она пояснила, что в переводной речи нельзя применять методы анализа без параллельного исследования оригинала. Нельзя применять семантический и морфологический анализ, потому что это разные языки из разных языковых семей - результаты могут быть недостоверны.

Новожилова считает, что эксперты изначально должны были отказаться от проведения экспертизы, так как несколько вопросов для исследования были поставлены некорректно.

«Нельзя ставить перед экспертами вопросы, содержащие правовые понятия и совпадающие по тексту со статьями уголовного кодекса» - заявила Новожилова и сослалась на п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. N 11 г. Москва "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" https://rg.ru/2011/07/04/vs-dok.html. По ее мнению, при таких обстоятельствах любой эксперт должен был дать мотивированный отказ от дачи заключения, чтобы не давать в экспертизе собственные правовые толкования. В итоге, по словам специалиста, все выводы экспертизы сделаны некорректно и ошибочно.

«А что вообще такое научная основа экспертиз дел по экстремизму, на чём стоит научная основа по делам по экстремизму?» – спросил у нее адвокат Сабинин

Новожилова ответила, что научная основа складывается из компетенции экспертов, библиографии и методов, которые они используют. В тексте экспертизы речи Хазбиева имеются логические и фактические ошибки, а это влияет на достоверность всего исследования. В частности, эксперты так и не смогли определиться с количеством адресатов и типом речи адресанта. Очень часто эксперты прибегают к подмене понятий и передёргиванию фраз и отдельных слов.

Гособвинитель спросил о наличии единой методики, единого подхода при проведении лингвистических экспертиз, от которого нельзя отступать.

Новожилова ответила, что такой методики нет, но есть общие научные критерии достоверности, которые прописаны во всех научных пособиях. При этом эксперт не должен использовать противоречащие друг другу методики.

Прокурор попросил уточнить, в каком законе закреплены эти критерии достоверности, где именно написано, что их нужно использовать.

Новожилова: В частности, в ст. 8 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

Гособвинитель: А где есть список эти научных деятелей или трудов, которые можно использовать и те, которые не рекомендуется использовать экспертам-лингвистам? Есть такой критерий?

Новожилова: Это весь объём вузовских знаний, которые вкладываются в голову любому филологу. Несомненно, есть ряд книг и научных изданий, которыми руководствуются все эксперты. Если научное знание не даёт 100% результат, то его нельзя использовать в экспертизе.

Гособвинитель: Где прописаны критерии в соответствии с которыми, одна из концепций общепризнанная, а другая нет?

Новожилова: Строго научная основа, что означает общепризнанная. В соответствии со ст. 8 ФЗ№73 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Отсутствие общепризнанности означает, что это только дискуссия, которая ведется учеными. Использование дискуссионного знания низводит обвиняемого до роли подопытного кролика. Нельзя использовать знание, по которому имеются научные возражения.

Судья: Есть какой-то перечень, где указаны дискуссионные и неоспоримые источники? Они закреплены в едином своде?

Новожилова: В едином нет. Такие своды периодически составляют в специальной судебно-экспертной литературе и их множество.

Судья: Эксперт ограничен каким-то одним научным трудом или он всё-таки на своё усмотрение может использовать разные методики?

Новожилова: Лингвист может, так как нет единой методики в лингвистической экспертизе. Тем не менее, нельзя руководствоваться в своей работе популярными брошюрками, ненаучными изданиями, которые использованы в библиографии данной экспертизы.

Гособвинитель и судья попытались выяснить у специалиста можно ли признать, что экспертиза не является независимой, только на том основании, что в числе других 56 источниках, использованных при заключении экспертизы по речи Хазбиева, указаны методические рекомендации Генпрокуратуры. Новожилова ответила, что эти рекомендации указаны не только в библиографии. Эксперты на них активно ссылались в ходе исследования и отталкивались от них в своей работе, о чём сами и писали.

Адвокат Андрей Сабинии попросил суд приобщить заключение специалиста Новожиловой по экспертизе выступления Магомеда Хазбиева к материалам уголовного дела. Прокурор возражал, но судья данное ходатайство адвоката удовлетворил.

После небольшого перерыва, защита стала исследовать некоторые материалы уголовного дела, в том числе и те, которые были исследованы в суде стороной обвинения. К некоторым документам адвокат Хеда Ибриева давала свои комментарии. Например, она указала суду на то, что с результатами баллистической экспертизы был ознакомлен потрепавший Юнус-Бек Евкуров, хотя он признан потерпевшим по другой статье, не связанной с незаконным хранением оружия. Напомнила Ибриева и о характеристике на Хазбиева, якобы составленной участковым Илиевом. Тем самым она отметила, что исходя из показаний самого Илиева можно считать, что в уголовном деле имеются признаки фальсификации.

Следующее заседание суда назначено на 17 сентября.