«Ингушское дело»: имамы дали показания в пользу лидеров протеста

16 июня в Ессентуках состоялось очередное заседание Кисловдского городского суда по делу лидеров ингушской оппозиции Ахмеда Барахоева, Мусы Мальсагова, Исмаила Нальгиева, Зарифы Саутиевой, Малсага Ужахова, Багаудина Хаутиева и Бараха Чемурзиева. Им предъявлены обвинения в организации насилия на митинге в Магасе в 2019 году, а также в деятельности экстремистского сообщества. Всех семерых Правозащитный центр «Мемориал» признал политическими заключёнными. В суде были допрошены свидетели обвинения — бывший высокопоставленный чиновник ингушского МВД Курейш Сапралиев и шесть ингушских имамов, рассказавших о деятельности шариатского суда в республике.

Сапралиев, в 2019 году занимавший должность начальника управления общественной безопасности МВД по РИ, рассказал, что после окончания согласованного времени проведения митинга 26 марта люди не стали расходиться. На площади остались и лидеры протеста — по мнению свидетеля, для того, чтобы следить за порядком и предотвратить возможные провокации. По словам Сапралиева, примерно до 3 часов ночи 27 марта сотрудники ингушского МВД вели с митингующими переговоры, убеждали их разойтись. После этого на площадь прибыли сотрудники Росгвардии. Сапралиев вспомнил, что около 4:30—5:00 утра произошли первые столкновения митингующих с росгвардейцами. Всего было три попытки вытеснить митингующих, но разошлись люди сами. Свидетель сообщил, что утром 27 марта он разговаривал с Мусой Мальсаговым о том, чтобы митингующие добровольно ушли с площади; переговоры с Ахмедом Барахоевым и другими лидерами вёл экс-начальник ЦПЭ МВД по РИ Ибрагим Эльджаркиев. Люди долго не поддавались на уговоры лидеров протеста. По мнению Сапралиева, сопротивление митингующих носило хаотичный характер. Свидетель видел, как Барахоев, Чемурзиев, Мальсагов, Ужахов и другие старейшины уговаривали людей не оказывать сопротивление росгвардейцам и в итоге им удалось это сделать.

Представитель гособвинения задал вопрос свидетелю о сотрудниках ингушского ППС, которые вышли на площадь и встали между митингующими и росгвардейцами. Сапралиев рассказал, что они вышли по собственной инициативе и встали спиной к росгвардейцам, но через несколько минут по приказу начальника покинули площадь. 

Отвечая на вопросы Ахмеда Барахоева, свидетель подтвердил, что у митингующих не было возможности пронести на площадь камни, арматуру и другие запрещённые предметы. Он не слышал, чтобы Барахоев и другие лидеры накануне и во время митинга призывали к незаконным действиями и допускали экстремистские высказывания. До начала попыток вытеснить людей с площади, по словам Сапралиева, люди вели себя мирно.

Во второй половине дня в суде допросили шестерых имамов из разных населённых пунктов Ингушетии.

По словам общественного защитника Магомеда Куриева (представляет интересы Малсага Ужахова), гособвинитель, задавая имамам вопросы о деятельности шариатского суда, делал акцент на то, что этот религиозный институт противоречит российскому законодательству и что, используя его, лидеры протеста пытались оказать давление на депутатов (в декабре 2018 года Совет тейпов, в который входили Ужахов и Барахоев, вызвал депутатов Народного собрания (парламента) Ингушетии на шариатский суд — обсудить вопрос о чечено-ингушской границе. Большинство депутатов приглашение игнорировали. Те, кто пришёл, отвечали на вопросы присутствующих о голосовании по соглашению о границе. Установить, были ли сфальсифицированы итоги голосования, суду не удалось. — Прим. ПЦ). Однако имамы заявили, что шариатский суд — консультативный орган, который не может никого обязать явиться на заседание и принудить давать показания. Они также рассказали, что депутаты приходили добровольно, заседание выглядело как встреча депутатов с избирателями.