Трудная дорогая: Баку — Нювади — Ереван

Уже почти четыре года практически каждый день приносит нам новые сообщения из зоны конфликта между Арменией и Азербайджаном о страдании и гибели людей, об обстрелах, нападениях и депортациях. Однако даже на этом общем трагическом фоне не затерялось сообщение о судьбе села Нювади. Дело, видимо, в том, что это село было последним местом на территории Армении, где оставались жить азербайджанцы после изгнания из республики в конце 1988 г. азербайджанского населения. И вот в начале августа 1991 г. жители Нювади бежали из села. Почему? Разную интерпретацию этому факту давали как официальные лица двух республик, так и средства массовой информации.

В сентябре 1991 года группа, состоящая из депутатов Российской Федерации разного уровня и представителей правозащитных организаций, выступила с посреднической миссией по возвращению беженцев из Нювади назад в их село. Об этом нас просил приехавший в Москву представитель нювадинцев.

Что позволяло нам оценивать перспективы такой миссии с умеренным оптимизмом ?

Во-первых: заявления официальных представителей Республики Армения о том, что беженцы могут немедленно вернуться. Во-вторых: высказанное нам пожелание нювадинцев вернуться домой и вести себя как законопослушные граждане Республики Армения при условии обеспечения их безопасности. В-третьих: ни в самом Нювади, ни в его окрестностях не было случаев гибели мирных жителей от рук боевиков конфликтующих сторон, между жителями Нювади и армянским населением пока не пролегла кровь. В-четвертых: несмотря на то, что в этом районе сошлись вместе границы Армении, Азербайджана, Нахичеванской автономной Республики и Ирана, ситуация в целом была более спокойная, чем в других приграничных районах. Возвращение жителей этой деревни, как мы надеялись, могло бы стать началом более широкого процесса перехода от конфронтации к совместному решению судьбы армянских и азербайджанских сёл, покинутых жителями.

В течение двух с лишним месяцев общественные наблюдатели из нашей группы находились в лагере беженцев и курсировали между Баку и Ереваном.

Дорога из Баку в Ереван и назад была для нас трудна. Вначале приходилось ехать в старых, разбитых вагонах до самого южного райцентра Азербайджана — города Зангелана, затем по горным дорогам на автобусе до лагеря беженцев, расположенного у перевала прямо на обочине дороги, оттуда уже пешком нужно идти к армяно-азербайджанской границе по абсолютно пустынному шоссе мимо застав с вооружёнными людьми. Из покинутого жителями села Нювади, расположенного уже на территории Армении, можно на «попутке», если повезёт, по дороге, где ежеминутно кажется, что машина упадет в пропасть, добраться до городка Мегри. Поскольку пассажирские поезда не ходили после взятия в заложники в Нахичевани пассажиров-армян, далее путь через всю Армению приходилось продолжать в переполненных автобусах. На простреливаемом участке дороги вдоль границы с Азербайджаном от Кафана до Гориса машины формируются в колонны, которые обязательно сопровождают сотрудники вооружённых подразделений Армении. Наконец мы въезжали в Ереван, город, где не было газа, тёплой воды, периодически отключали электроэнергию, где за хлебом выстраивались огромные очереди.

Однако наиболее трудным для нас на этом пути оказалось непонимание, а подчас и враждебность, с которыми постоянно приходилось сталкиваться.

БЕЖЕНЦЫ

Лагерь беженцев из Нювади, в котором живёт более восьмидесяти семей, расположен в Зангеланском районе Азербайджана в нескольких километрах от границы с Арменией на открытом для ветров склоне горы. После того, как тут поселились общественные наблюдатели, нювадинцев начали постепенно переселять из палаток в вагончики. В одном вагончике ютятся подчас по несколько семей.

Почему они покинули своё село?

Нювади в течение длительного времени (с октября 1989 года), формально не выходя из состава Армении, фактически поддерживало отношения только с Азербайджаном. Азербайджанцы из окрестных сёл были изгнаны, а жителям Нювади становилось всё опаснее появляться в райцентре. Село охранялось вначале внутренними войсками, а затем, с июня 1991 года — подразделением полка КГБ СССР. Начиная с октября 1989 года село 18 раз подвергалось обстрелам из стрелкового оружия. Мы встречали людей, признающих, что они участвовали в обстрелах села, когда были членами неформальных вооружённых отрядов — сейчас они служат в подразделениях Патрульно-постовой Службы (ППС) МВД Армении, отвечающих за поддержание порядка и оборону в Мегринском районе. Правда, эти люди утверждали, что обстрелы носили характер запугивания и не более того, что они стреляли поверх домов. Действительно, никто из мирных жителей села не пострадал, однако в апреле 1990 года в результате подобного «гуманного» обстрела погиб солдат.

Последние полгода перед бегством нювадинцев село не обстреливалось. За это время представители МВД Армении неоднократно предлагали жителям Нювади, тогда еще охраняемого внутренними войсками, а затем войсками КГБ СССР, не покидать село, наладить отношения с властями Армении, выделить для охраны Нювади группу жителей села, которую МВД Армении, включив в свою структуру, вооружил бы автоматами. Эти призывы, к сожалению, не нашли поддержки у жителей Нювади. Для этого, наверное, было много причин: тут и недоверие нювадинцев к властям Армении, и нежелание брать оружие в свои руки, и явное противодействие такому развитию событий со стороны местного колхозного руководства, возможно, в свою очередь соответственно инструктируемого азербайджанскими властями. Есть множество доказательств того, что председатель колхоза Аманов, который выполнял роль главного связующего звена между жителями Нювади и властями Азербайджана, пользуясь полнейшей бесконтрольностью, использовал колхозные средства для личного обогащения (в ночь бегства колхозная бухгалтерия сгорела, сам Аманов растворился где-то в просторах Азербайджана).

По словам нювадинцев, командование подразделений войск КГБ, заменивших в Нювади внутренние войска, заняло откровенно провокационную позицию. Офицеры, в том числе и приехавший из Москвы полковник Широкопояс, заявляли, что они гарантировать безопасность жителям села не могут и те должны выехать в Азербайджан. В ночь с 7 на 8 августа военнослужащие без всякого предварительного объявления неожиданно покинули Нювади (выразительная подробность — жителям, увидевшим, как солдаты грузят свои спальные принадлежности в машины, было объяснено, что их везут на дезинфекцию).

А за месяц до этого командованию Мегринского погранотряда поступил ультиматум от неизвестного вооружённого формирования, члены которого заявили, что если в Шаумяновском районе Азербайджана (там в июле азербайджанские власти начали вторую операцию по депортации армянского населения) армия не прекратит обстрелы армянских сёл, и если подразделение войск КГБ не покинет села Нювади, то пограничные заставы и расположение командования погранотряда будут обстреливаться. Ясно, что пограничники не могли оказать никакого влияния на события в Шаумяновском районе, чего нельзя сказать о селе Нювади, расположенном в Мегринском районе. Судя по рассказам пограничников, они отнеслись к ультиматуму серьёзно и приняли все возможные меры предосторожности. В ночь с 27 на 28 июля был произведен обстрел, но не погранзастав, а Нювади. По селу с окрестных гор было выпущено 9 ракет. Несколько домов серьёзно пострадали. При посещении Нювади мы видели два разрушенных тогда дома в центре села. Только по счастливой случайности люди не пострадали. В неофициальных разговорах сотрудники МВД Армении сообщили нам, что армянский вооружённый отряд, обстрелявший Нювади ракетами, не подчинялся властям Армении, и был вскоре после этого разоружён.

И вот через 11 дней после обстрела военные тайком, по-воровски покинули село. Той ночью действия и подразделений КГБ и входящих им на смену подразделений армянской ППС как будто специально были направлены на то, чтобы вызвать панику у нювадинцев и их бегство из села. Посудите сами — почти сразу после ухода солдат в ночное небо взлетают сигнальные ракеты, и посты вокруг села начинают занимать вооружённые люди в камуфлированной форме, свободной до утра остается лишь дорога к границе с Азербайджаном. По ней устремляется поток испуганных людей, увозящих на машинах, колхозных грузовиках и тракторах свой скарб. Утром сотрудники ППС вошли в пустое село. В нем остался лишь один психически больной старик, которого потеряли при бегстве. Кроме того, на станции Нювади, находящейся в нескольких километрах от села, осталась одна азербайджанская семья из трёх человек.

С тех пор большая часть нювадинцев живёт у перевала в лагере беженцев. Восемьдесят одна семья через нас передала властям Армении просьбу разрешить им немедленно возвратиться в родное село, обеспечив при этом их безопасность. Они просили решить для этого два вопроса: разместить где-то в другом месте начавших заселять пустующее село армянских беженцев и расположить в селе пост военнослужащих Советской Армии или внутренних войск МВД СССР (напомню, что все описываемое происходило до создания СНГ). Беженцы опасались сразу доверить свою безопасность только сотрудникам армянских правоохранительных органов. Нювадинцы гарантировали свою полную лояльность по отношению к Республике Армения, обещая безусловно выполнять все ее законы.

Обычной реакцией в Азербайджане на наши заявления о готовности помочь нювадинцам вернуться домой было недоумение, а у представителей власти — враждебность. Нам объясняли, что есть Армения, где живут только армяне, и есть Азербайджан, где должны жить только азербайджанцы, между ними идет война, и только сила может так или иначе разрешить конфликт. В эту логику конфронтации никак не укладывались наши попытки «навести мосты». В Баку депутаты Верховного Совета старательно уклонялись от контактов с нами, руководители же Зангеланского района во время первой встречи с членами общественной наблюдательной группы потребовали от тех покинуть пределы Азербайджана, а затем отказали в любой помощи.

ПОГИБАЮЩИЙ САД

Нювади спряталось в узкой долине между каменистых, выжженных солнцем горных склонов. Вокруг ни деревца, и только в самом селе и вниз, вдоль берега пограничной реки Аракс, растут сады. Гранатовые деревья усеяны уже лопнувшими плодами, персики высохли прямо на ветках, айва, виноград и гроздья незнакомых нам плодов шугового дерева не убраны — в этом году урожай собирать некому. Кое-где деревья уже начали засыхать — сад требует регулярного ухода и обильного полива.

Само село — большое, благоустроенное, с хорошими домами — неприятно поражает тишиной, и эту кладбищенскую тишину не способны развеять 20 семей поселившихся здесь армянских поселенцев. Эти люди приехали сюда из разных мест, все они немало пережили — кто депортацию из сел Нагорного Карабаха или из Геташена, кто погром в Сумгаите, а кто землетрясение в северных районах Армении. Неустроенность и нищета беженского быта окончательно доконали их, и, когда в ереванском Комитете по беженцам им предложили ехать в покинутое жителями село, они согласились. Приехав в Нювади, они заняли понравившиеся им дома, приступили к уборке гранатов (убрать удастся в лучшем случае лишь сотую часть от урожая). Из разговоров становится ясно, что переселенцы понимают незаконность своего пребывания в Нювади; да и природа здесь резко отличается от привычной им, гранат — незнакомая для них культура. Всё это только усиливает желание беженцев из Геташена и Карабаха вернуться домой, но как это сделать? И они могут лишь повторять, что пусть нювадинцы возвращаются сюда, но лишь после того, как им предоставят право вернуться в свои дома в Азербайджане. И язык не поворачивается обвинить этих несчастных людей в захвате чужих домов. Но мы были неприятно поражены, когда те же слова услышали из уст политиков Республики Армении.

ПОЛИТИКИ

Мы встречались со многими должностными лицами Республики Армения: Президентом, депутатами Верховного Совета, руководителями Мегринского района, начальником районного отряда ППС. На первом этапе наших «челночных» поездок итоги этих встреч внушали нам определённую надежду. Наблюдателям был предоставлен официальный статус, предоставляющий им право беспрепятственного передвижения по территории Армении, получения от должностных лиц информации, касающейся соблюдения прав человека. Президент Республики Армения согласился с тем, что жителей Нювади нужно как можно скорее вернуть в их село. Министр внутренних дел Армении издал приказ службам внутренних дел Мегринского района подготовить мероприятия по обеспечению безопасности возвращающихся жителей Нювади; им же был подписан протокол о намерениях по материальному обеспечению такого возвращения. Однако с того момента, когда властным структурам Армении пришла пора переходить от слов к делу ситуация стала меняться.

Это стало заметно, когда на границе Мегринского района Армении и Зангеланского района Азербайджана произошла встреча представителей беженцев с руководителями Мегринского района и заместителем Министра внутренних дел Республики Армения, на которой присутствовали члены нашей наблюдательной группы. На встрече нювадинцы поставили закономерный вопрос: как быть с армянскими поселенцами в Нювади? Внятного ответа они не получили, однако вполне официально было заявлено, что дальнейшее заселение будет прекращено. На этом встреча завершилась. Следует сразу сказать, что мораторий на заселение Нювади не соблюдался, количество приезжающих в село армян медленно, но верно увеличивалось. Переселенцы продолжали направляться в Нювади ереванским Комитетом беженцев.

У нас сложилось твёрдое убеждение в том, что в Ереване имеются влиятельные силы, препятствующие возвращению азербайджанцев в Нювади. Для этого они организовали въезд в село армянских беженцев из Геташена (достаточно высокое должностное лицо в Ереване практически призналось в этом в разговоре с нами). Много раз из уст депутатов Верховного Совета мы слышали слова о том, что пусть азербайджанцы возвращаются, но после того, как вернут армян в депортированные села Нагорного Карабаха. Наиболее непримирим в этом вопросе был депутат Зорий Балаян. Тем самым гражданам Армении азербайджанской национальности отказывалось в их законных правах проживать у себя дома, они превращались политиками Армении в заложников, чья судьба ставилась в зависимость от поведения властей соседнего государства. И если подобный антиправовой подход исповедовался представителями верховной власти, то чего же можно было ожидать на более низких уровнях? Один из руководителей Мегринского района, высказывая сомнения в целесообразности возвращения нювадинцев, прямо сказал, что он, естественно, всегда будет заботиться в своем районе о лицах своей национальности. Интересно, что бы он сказал, если подобное заявление сделал, например, глава администрации Краснодарского края? Конечно, руководителям Мегринского района проще управлять мононациональным районом, возвращение азербайджанцев может значительно добавить им забот.

Большинство должностных лиц были не столь прямолинейны, как З.Балаян; в конце концов они предлагали нам передать нювадинцам, что те могут в любой момент возвращаться, но армянские поселенцы также останутся в селе (разве что, может быть, переедут в другие дома). Ясно, что подобный вариант был заведомо неприемлем: сосуществование в одном селе озлобленных, много переживших людей могло бы закончиться кровью, и мы никогда не согласимся участвовать в подобной авантюре.
Те же из политиков, которые стояли на правовых позициях или понимали, что возвращение жителей в Нювади обернется в конечном счете пользой для Армении в политическом плане, опасались предпринять для этого какие-либо реальные шаги. Они боялись скомпрометировать себя актом элементарной справедливости по отношению к азербайджанцам в глазах своих избирателей или дать этим оружие против себя своим политическим оппонентам.

Так же повис в воздухе и вопрос об обеспечении безопасности нювадинцев в случае их возвращения. В Ереване не возражали против размещения в селе военнослужащих Советской Армии (по обе стороны армяно-азербайджанской границы размещались воинские заставы), однако переговоры с армейским руководством предоставили нам. Командование же Закавказским военным округом, чьи подразделения неоднократно принимали прямое участие в акциях изгнания мирного населения из мест проживания, решительно отказалось направить подразделение для обеспечения безопасности мирного населения. Следует сказать, что, по нашему мнению, речь шла об участии армии лишь на начальном этапе возвращения жителей; в дальнейшем безопасность, как это заявляли представители МВД Армении, могли обеспечивать силы МВД Армении.

Полная незаинтересованность и даже враждебность политиков обеих противоборствующих сторон с определённого момента практически полностью блокировали деятельность нашей посреднической миссии. Время было упущено. Новый всплеск насилия в Нагорном Карабахе, последовавший вслед за загадочной гибелью там вертолёта, подвёл черту под возможностью дальнейших усилий по возвращению нювадинцев в их родное село, дав карты в руки сторонникам бескомпромиcсной войны «до победного конца» в Армении и Азербайджане.

О.П.Орлов