«Ты должен исчезнуть навсегда»

За четыре года здесь Россия так и не приняла Омера, и только теперь он наконец окажется в безопасности — благодаря «Гражданскому содействию», УВКБ ООН и Международной Организации по Миграции.

Адан Омер Башар Хашим родился в январе 1985 года в Хартуме — столице Судана, в семье выходцев из штата Северный Дарфур. Его отец был из племени хауса, а мать — из племени фулани. Для Судана это большое невезение: и хауса, и фулани сильно притесняет нынешнее правительство, впрочем, как и других африканцев-дарфурцев. Институт Африки РАН говорит о «дискриминации хауса, фулани и канури как на бытовом уровне (…) так и на уровне взаимоотношений власти и общества. (…) Одними из проявлений этой дискриминации (…), является отсутствие реальных социальных гарантий для этих групп со стороны государства и административные препятствия, с которыми сталкиваются иностранные и суданские общественные гуманитарные организации, пытающиеся работать с этими общинами». На практике это означает, что люди из племен лишаются доступа к образованию и другим социальным благам, а правозащитники или благотворители, которые пытаются как-то помочь этой группе населения, рискуют оказаться в тюрьме. Более того: так как дарфурцы борются за равные права с арабским населением Судана, сам факт принадлежности к этой группе является в глазах властей основанием для подозрений в связях с революционными движениями. А значит, любой дарфурец рискует попасть в руки суданской службы безопасности, известной своей жестокостью и безнаказанностью.

Родители Омера развелись, разъехались по новым семьям, и растила его бабушка. Жить было не на что, поэтому в шесть лет он уже начал подрабатывать: продавать на рынке пакеты для овощей. В школу его, как ребенка из семьи хауса и фулани, никто не брал, но Омер очень хотел учиться. Такая возможность появилась у него только в тринадцать лет, когда Омер Башир поступил в школу при епископальной церкви в Порт-Судане. Формально Омер, как и его отец, был мусульманином, но к религии относился равнодушно, так что его совсем не смущала христианская направленность школы. Зато это смутило семью: спустя три года приехал разгневанный дядя и забрал Омера обратно в Хартум, чтобы тот зарабатывал деньги. Омер Башир настоял, что сможет и работать, и учиться, и поступил в платную частную школу. Он настолько хорошо учился, что в первый же год был освобожден от оплаты.

С 19 лет молодой человек начал заниматься благотворительностью. Сначала он с друзьями организовал благотворительную организацию «Хаске» («свет» в переводе с языка хауса), которая помогала выходцам из племени отстаивать свое право на образование. Но через год, после одного из собраний, Омер был арестован службой безопасности в собственном доме. В заключении его продержали тринадцать дней — это были тринадцать дней пыток, побоев и отчаяния. Отпустили Омера только после того, как под угрозой повторения пыток заставили подписать обязательство никогда больше не собирать представителей племени. Омер закрыл организацию.

Но уже через несколько месяцев он понял, что не мыслит себя без занятий благотворительностью и примкнул к крупной правозащитной организации, которая помогала не только людям хауса — поэтому риск преследования был намного ниже. Но в 2007 году Омера Башира, который к тому моменту уже стал генеральным секретарем этой организации, арестовали снова. И снова он оказался в руках службы безопасности.

На этот раз его пытали больше месяца: тридцать семь дней. От Омер Башира требовали признания, что он собирает свое племя для организации беспорядков. Били грамотно — стараясь не наносить видимых увечий, но так, чтобы он находился на грани жизни и смерти. В июне его отпустили, строго-настрого запретив как-то помогать своему племени.

Омер Башир понял, что из страны надо уезжать. Пусть не сразу, но это удалось: уже в октябре 2007 года он приплыл на корабле в Египет. В Каире он прожил пять лет — работал, учился в Каирском университете на юриста и одновременно по стипендиальной программе Американского университета в Каире изучал психологию и английский язык.

Его спокойствие было нарушено в 2011 году: египетская революция привела к сближению с Суданом. Однажды Омер вернулся домой и понял, что все перевернуто вверх дном, но ценные вещи на месте — пропали только документы, подтверждающие, что он удаленно продолжает вести благотворительную деятельность в Судане. И уже в декабре спецслужбы Судана, воспользовавшись египетским законом, по которому для депортации достаточно предъявления обвинения, организовали высылку Омер Башира на родину. Сначала его задержали в Египте, а из египетской тюрьмы уже переправили в суданскую, где Омер провел пять месяцев. Когда Омер Башир, уже после заключения, пришел отмечаться в службу безопасности, один из офицеров начал угрожать ему. Дарфурец хорошо запомнил две фразы: «Я буду сукиным сыном, если позволю тебе сбежать из страны» и «Ты должен исчезнуть навсегда».

Через какое-то время друг сообщил Омеру, что его разыскивают. Побег стал жизненной необходимостью. Сначала Омеру удалось бежать в Эфиопию, затем — в Кению, но находится там тоже было небезопасно, угроза выдачи суданским властям была неотвратима. Спустя несколько месяцев Омер наконец смог через знакомых оформить себе российскую визу, а дядя в Кении помог купить билет в Москву и дал с собой 300 долларов.

Омер прилетел в Домодедово 30 октября 2012 года. В ноябре он уже оказался в «Гражданском содействии», и мы помогли получить доступ к процедуре подачи ходатайства на статус беженца в миграционную службу. Так начались его долгие российские тяготы: сначала ФМС отказала суданцу в статусе беженца, потом — в предоставлении временного убежища. Юристы сети «Миграция и право» ПЦ «Мемориал» помогали ему обжаловать каждое решение, но безрезультатно. Все это время Омер скитался, отчаянно нуждаясь: он не мог работать без документов, не знал русского языка, денег на жилье и еду не было совсем. В каких только экзотических местах Москвы не оказывался Омер за эти четыре года: в Марфинской ночлежке, в коммуне эко-анархистов, ему помогал имам Исторической мечети и мы, но это было совершенно не похоже на нормальную жизнь. В какой-то момент нам даже удалось добиться помещения Омера в Центр временного размещения для беженцев, но это длилось только несколько месяцев, после чего суданец опять оказался бездомным.

И вот специалисты УВКБ ООН наконец приняли решение о переселении Омера в третью страну, которая гарантировала ему убежище. Это значит, что у молодого суданца — а Омеру всего 31 год — наконец появился шанс на нормальную человеческую жизнь, без постоянного страха и нищеты. Вот что он написал на своей странице в Facebook, прощаясь с Россией:

«Тяжелейший момент любой дружбы — когда приходит время сказать „прощай“. Как бы мы ни хотели, чтобы все оставалось на своих местах, изменения — неотъемлемая часть жизни. Вселенная кажется огромной, и расстояние между друзьями на противоположных сторонах кажется невероятным. Есть много разных способов, которые позволят нам общаться, но даже без них есть один секрет, который известен только настоящим друзьям. Никакие горы и долины мира не могут разделить людей, сердца которых — одно сердце. Прощайте, мои друзья и Москва!»