Процесс Савченко. Допрос следователя

08.02.2016

Программа: Поддержка политзэков

"Медиазона" опубликовало статью об очередном заседании в суде по делу Надежды Савченко

В Донецком городском суде Ростовской области защита Надежды Савченко допросила следователя по ее делу Дмитрия Маньшина. Украинскую военнослужащую обвиняют в пособничестве в убийстве российских граждан — журналистов ВГТРК, а также в незаконном пересечении границы.

10:58

На прошлом заседании, 4 февраля, в суде допросили начальника взрывотехнического отдела полиции Харькова Дмитрия Каракуркчи, который дал оценку экспертизе, проведенной по запросу следователя.

Новиков пояснил, что специалиста вызвали в связи с экспертизой, которая не дала точного ответа — был обстрел, в результате которого погибли сотрудники ВГТРК, минометный или гаубичный. На Украине Каракуркчи, как и его российские коллеги, исследовалметаллические осколки и небольшие камни, извлеченные из тел журналистов.

По мнению украинского эксперта, выводы экспертов компетентны, помимо заключения, что на осколках не было взрывного вещества, которое остается всегда на таких осколках. Каракуркчи склоняется к тому, что обстрел был гаубичный.

Кроме того, эксперты разошлись в выводах по видеозаписи из дела, на которой запечатлены взрывы. Украинский специалист насчитал три взрыва, в то время как российские эксперты говорят о пяти взрывах. Также Каракуркчи отметил, что не слышал звука выстрелов, а российские специалисты их н записи услышали, о чем и написали в заключении. «Орудие артиллерийское и миномет по большому счету отличаются одним — скоростью полета боеприпаса», — пояснял Каракуркчи. Звук минометного обстрела слышен, а артиллерийского — нет: «Звук придет потом». При этом один из трех экспертов также не указывал, что были слышны звуки выстрелов.

Также специалист говорил о химической экспертизе одежды погибших, фрагменты которой он осмотрел в суде. Эксперт допустил, что бронежилет мог бы спасти Корнелюку жизнь, но не помог бы Волошину.

На заседании в четверг так и не состоялся запланированный допрос следователя Дмитрия Маньшина, которого ранее Новиков обнаружил в Басманном суде в одном зале со свидетелями, которых допрашивали участники процесса, находившиеся в Донецком городском суде. В Басманном суде сообщили, что не получили запрос от коллег из Донецка.

Ввиду отсутствия Маньшина адвокат Новиков ходатайствовал об оглашении показаний двух бойцов «Айдара», попавших в плен вместе с Савченко, поскольку эти свидетели отказались явиться в суд. Военнослужащий Александр Гадзиковский на допросе рассказал, что его и Савченко взяли в плен 17 июня 2014 года около 10:25. Другой боец батальона Тарас Синяговский рассказал об обстоятельствах пленения Савченко, а также о допросе в плену неизвестными, предположительно, сотрудниками ФСБ, в том числе об украинской летчице.

В конце заседания судья дважды отклонил ходатайства Ильи Новикова. Сначала речь шла одокументах от экспертов и свидетелей защиты на украинском языке. Ранее их не приобщили, потому что не было перевода; теперь же Новиков представил эти же документы на русском. Затем Новиков просил приобщить документ о техническом обследовании мачты, но и в этом было отказано. «Суд принял решение по конъюнктурным соображениям, чтобы схема вышки не фигурировала в материалах дела», — заключил Новиков.

11:07

Надежда Савченко в черной толстовке с капюшоном с гербом Украины — тризубом из цветов. В зале адвокаты Марк Фейнин и Илья Новиков, Николай Полозов по другому делу в другом регионе, поясняют его коллеги.

Для дачи показаний явился свидетель Маньшин Дмитрий Сергеевич — коротко стриженный мужчина в черных ботинках, синем костюме и голубой рубашке. Свидетель под защитой, снимать его нельзя. Маньшин — старший следователь по особо важным делам СК, который, как ранее рассказывала Савченко, допрашивал ее в Воронеже.

11:13

Саченко говорит по-украински: «Спасибо что привезли того Маньшина, а не клона, как Почечуева», — и обращается уже к следователю:

— Добрый день, Дима, вы не забыли украинский?

— Я говорю только на русском.

— А как же ты меня понимал? Ну хорошо, рассказывай, как мы с тобой познакомились.

— 25 числа в городе Воронеж, мы находились в гостинице «Евро», где мы проводили допрос.

— Я вас звала? Если я могла решать, с кем общаться, а вы сами пришли — то есть у меня не было выбора? Рассказывай, как ты пришел, как ты постучался?

— Я зашел, представился.

— Сколько людей было в номере?

— Был я, переводчик и специалист.

— Вы не знаете этих людей?

— Я уже ответил на ваш вопрос, кто был в номере.

— Как вы обо мне узнали, если мы не были знакомы? Вы отвечаете суду, а с вашими сказками я знакома так себе.

— Уважаемый суд, что она от меня хочет? — обращается к председательствующему Маньшин.

11:19

— Скажите от кого вы узнали о Савченко? — вмешивается адвокат Новиков.

— Нет, стоп! — перебивает Савченко. — Я хотела узнать, как вы узнали обо мне? Я вам понравилась на улице? И вы решили зайти ко мне в отель?

— Я впервые услышал вашу имя и фамилию от сотрудников ФСБ Воронежа, — говорит, наконец, Маньшин. — При операции была выявлена женщина в военной форме.

— Как вы узнали, что это именно я?

— Вы представились.

— Так какие были документы у меня? — Савченко задает вопросы следователю очень резким и даже грубым тоном.

— Документов не было. Медведев, сотрудник СК Воронежа, мне сказал, чтобы я допросил вас.

— То есть вы к каждому человеку приезжаете из целой Москвы в Воронеж? Откуда вы узнали обо мне?

— От воронежского СК.

— В чем я была одета?

— Вы были в военной форме.

— Вы меня видели в другой одежде?

— На вас был надет спортивный костюм.

11:28

— Ну рассказывайте дальше, как развивались наши отношения в отеле?

— Поясните, что именно вы имеете в виду? Я дважды вас допрашивал в качестве свидетеля, 25 и 27 числа.

— Как это происходило?

— Процедура описывается в протоколе допроса

— Я не помню, что там, рассказывайте!

Савченко спрашивает, в чем следователь был одет и в чем одеты другие люди в те дни.

— Я не помню, — говорит Маньшин.

— Но вы почему-то помните, во что была одета я. Почему вы помните мою одежду, но не помните одежду красивой женщины, одетую в женскую одежду, которая была с вами? Расскажите, где были камеры, как происходил допрос?

— Я сидел на стуле, вы на кресле.

— Специалист по камерам кто? Женщина?

— Да.

— Как выглядел номер?

— Там были две комнаты.

— Какого цвета был диван? Какого цвета обои? Что мы кушали?

— Я не помню.

— А что вы кушали?

— Я не помню.

— То есть вы не помните, что мы заказывали в номер. А вы не помните, что обед заказывала я, а не вы?

— Я уже сказал.

— Опишите переводчика.

— Переводчик средних лет...

— Во что он был одет?

— Не помню.

— На видео видно, что вы мне даете мой телефон, почему он был у вас?

— Это ваши доводы.

— На видео видно, что это именно вы даете мне телефон, мой телефон, а я спрашиваю, можно ли его включить.

— Я повторяю, что это ваши доводы.

Савченко просит показать этот «урывок» видео. Судья говорит, что видео нельзя посмотреть, так как оно не приобщено к материалам дела.

11:35

Савченко спрашивает, что она делала: «Курила? Пила? Танцевала стриптиз?» Маньшин говорит, что курила. «А не коноплю? А то и это предъявят».

— Вы пришли всей толпой, а до этого мы не виделись? — продолжает Савченко.

— Я повторяю, нет. Второй раз мы увиделись 27 числа, был допрос в качестве свидетеля.

— Опять без адвоката?

— Вы проходили свидетелем, поэтому без адвоката.

— В чем я была одета во второй день?

— Я не помню.

— Представляете, а я помню во что были все одеты, тренируйте память. Какие вопросы вы задавали?

— В рамках уголовного дела.

— А не скажете, почему тут Следственный комитет интересует Украина?

— Я сотрудник СК и я выполняю свою работу. Какое это имеет отношение к делу?

— Имеет.

Савченко объясняет, что свидетель не может объяснить смысл своей работы: «Я вот например, могу рассказать военные принципы». «Короче, вы затрудняетесь ответить?» — вновь обращается она к Маньшину, тот молчит.

— Итак, почему у вас был мой телефон, вы пояснить не можете. А сколько раз мы виделись?

— Я сказал, 25 и 27 числа.

— А 30-го?

— 30-го я вас задерживал.

— В чем вы были одеты?

— Не помню.

— С кем вы пришли?

— С сотрудниками полиции.

— В чем они были одеты?

— В форменной одежде.

— Какого образца, зимнего или летнего?

— Ну было лето, следовательно, летнего.

— Слава богу, логика сработала.

Савченко опять спрашивает в чем она была одета при задержании, как выглядела гостиница, какой цвет фасада. Маньшин не помнит.

11:43

— А что было дальше? — спрашивает Савченко.

— Был составлен протокол в присутствии защитника.

— Как звали адвоката?

— Вроде Шульженко, имя не помню.

— Адвокат откуда? из Москвы привезли?

— Из воронежской палаты адвокатов.

— Как и кто проводил обыск?

— Обыск проводила сотрудник полиции женского пола и изымала ваши вещи.

— Почему костюм вы не изъяли, а форму изъяли?

— Потому что костюм не представлял интереса.

— А вы отбираете только то, что было у меня из Украины?

Маньшин молчит.

— Как проходил обыск? Женщина раздевала меня догола в вашем присутствии?

— Насколько я помню, вас не раздевали.

— А вдруг у меня нож в трусах.

— Вы что от меня хотите?

— Объясните, как происходят обыски по вашим книжкам.

Судья снимает вопрос. Допрос свидетеля продолжает адвокат Новиков:

— Когда и от кого именно вы получили первые инструкции по Савченко?

— От генерал-майора.

— Как он сформулировал запрос?

— Я не знаю, что вы поняли, я уже ответил на ваш вопрос, — бубнит себе под нос Маньшин.

11:52

Новиков спрашивает, когда Маньшин получил запрос ехать в Воронеж. «Не помню, 23-го вечером или 24-го утром. 24-го я был в Воронеже во второй половине дня». Маньшин упоминает Почечуева, потом переходит к сотрудникам ГАИ, которые обнаружили Савченко.

— Почему именно к Савченко было внимание, ведь сотрудники ГАИ видят много людей? — уточняет Новиков.

— Она была в военной форме и без документов.

— А вы к каждому человеку без документов приезжаете из Москвы, эта ситуация уникальна?

Маньшин молчит.

«В рамках какого уголовного дела вы приезжали?» Следователь называет номер уголовного дела. Новиков отмечает, что Медведев не знал номера, но называл его «украинским делом». «Я не знаю, как его называют», — реагирует Маньшин.

Савченко за стеклом «аквариума» сидит и пилит ногти ярко-розовой пилкой, звук на весь зал.

12:02

Маньшин уходит от вопросов: «Я еще раз вам говорю, мне сказали провести следственные действия. «Это ваша инициатива была задержать меня?» — интересуется Савченко. Маньшин повторяет, что у него были инструкции.

— Что вы предъявили Савченко 30-го числа? Во сколько это было? — к допросу подключается адвокат Фейгин.

— Я не помню.

— Вы не помните? Я вам скажу. Вы ее допрашивали с 1-го на 2-ое число, начался допрос в 22:25 и до 00:20 минут.

— Я не помню, что вы хотите?

— Что вы предъявили Савченко и во сколько?

— Я не нарушал процессуальных прав.

— Вы нарушили ее права, вы задержали 30-го, а предъявили 2-го, вы УПК знаете?

— Знаю.

— Нет! Вы нарушили права. В каком городе идет следствие? В какой суд надо обращаться по мере пресечения?

Маньшин молчит, судья просит Фейгина сбавить тон и не кричать.

— Я не кричу, где вы видите крики?!

— Вашим делам будет дана оценка! Преступники! — кричит Савченко.

Фейгин перебивает ее и читает УПК, где объясняется, как определяется территориальная подсудность. Судья говорит, что Фейгин пытается запутать свидетеля, так как у него есть все материалы, а у свидетеля нет. Новиков предлагает дать Маньшину материалы. Судья опять просит задавать вопросы, а не читать нормы УПК.

«Суд сознательно пытается оградить свидетеля, я не допрашиваю свидетеля на знание УПК, я спрашиваю, не нарушались ли права Савченко», — возражает Фейгин.

12:09

— Почему вы не обращались в Басманный суд? — продолжает Фейгин.

— Потому что по территории задержания.

— Вы знаете УПК?

Судья просит задавать конкретные вопросы. Савченко кричит: «Суд помогает свидетелю!»

— Давайте вернемся к событиям июня, — вмешивается адвокат Новиков. — По какому кругу эпизодов вы задавали вопросы Савченко?

— Я не помню, какие эпизоды входят.

— Эпизод по событиям в Киеве, свержение Януковича входит?

— Я не знаю.

Судья снимает вопрос.

— Мы задавали те вопросы, которые интересовали следствие, — добавляет Маньшин.

— Какие вопросы?

Савченко кричит что-то по украински, Новиков просит не мешать ему работать. Суд объявляет пятиминутный перерыв.

12:29

— Мы остановились на том, по каким основаниям вы задавали вопросы по событиям в Киеве, — продолжает Новиков.

— Все проходило в рамках дела.

— Вы общались с Савченко до включения видеокамер? Было ли неформальное собеседование?

— Я уже отвечал на этот вопрос.

— Вы ее документы видели?

— Я записал с ее слов.

— Но там нет отметки «со слов свидетеля».

— Я записал так.

— Вы проверяли этот документ? Вы проверяли источники?

— В материалах дела имеются копии документов Савченко.

— А мы говорим о каком свидетеле?

— Перевозил ее представитель ополчения.

— Откуда он в Воронеже? Он вызывался на допрос? Как появился у вас?

— Уточните вопрос.

— Как появился этот свидетель.

— Я не помню.

— Этот свидетель приехал по своей инициативе? Он узнал, что расследуется дело и приехал в Воронеж? Вы ему звонили?

— Я не помню, свидетелей было много.

— На каком основании вы его привлекли свидетелем?

— Он сказал, что у него есть информация по Савченко.

— Где вы его допрашивали?

— В кабинете следственного управления по Воронежской области.

— Вы ему пропуск оформляли?

— Я не помню.

— Как вы его вызывали?

— Вы уже задавали этот вопрос, я на него ответил.

— Нет.

12:37

— Савченко участвовала в бою, в ходе которого погибли российские журналисты, — говорит Маньшин.

— Когда вы ее допрашивали, у вас уже были основания ее подозревать?

— Я уже говорил, и в материалах дела все это есть.

— Я спрашиваю, что у вас было в голове, какие основания подозревать?

— Там были только те вопросы, которые в протоколе.

— Вы сейчас включаете дурака.

— Да! — согласна с адвокатом Савченко.

Судья просит переформулировать вопрос.

12:44

Новиков читает УПК, где говорится об основаниях подозревать лицо, находящееся в статусе свидетеля, в уголовном преступлении, и отмечает, что Маньшин задавал вопросы, наводящие на изобличение:

— Вы задавали вопросы, которые направлены на ее изобличение? Что у вас было в голове?

— Вы все это видели в материалах.

— Что вы имели в виду? Какой смысл вы вкладывали в вопрос, имеет ли Самвченко навыки корректировки огня?

— Я отвечал на этот вопрос, — тихо бубнит Маньшин.

Новиков спрашивает про документы: какие нужны и как их оформить, чтобы передвигаться по России и вернуться в Украину

— Я сказал, где УФМС, — говорит Маньшин.

— Может, еще и адрес сказали? — спрашивает по-украински Савченко.

— Адрес, вроде, тоже сказал.

— Вы разумиете украинскую мову, а говорили что нет.

— Допрос ведет защита, — перебивает подсудимую председательствующий.

— Почему ее отправили в УФМС, а не в консульство? — продолжает Новиков.

— Я прошу объяснить смысл вопроса. Я повторяю, все это есть в материалах дела.

— Какой смысл вы вкладывали в то, что отправили ее в УФМС? С моей стороны, нелогично, когда следователь помогает пойти в УФМС для оформления временных документов, поэтому я считаю, что у него был умысел, — поясняет адвокат.

— Свидетель уже отвечал на этот вопрос, — говорит судья.

— Да, он ссылался на материалы.

— Прошу суд не учитывать открытый рот свидетеля за ответ, — встревает Савченко.

12:54

Фейгин опять читает УПК и спрашивает, как проходили следственные материалы в ночное время в нарушение 146-ой статьи УПК:

— Какие обстоятельства были безотлагательные?

— Мы считали, что это так.

Новиков зачитывает — мотивировка отсутствуют документы:

— Поясните, объясните мотивы.

— Я же сказал, все в материалах дела.

— Меня тоже интересуют основания задержания, — подключается Фейгин. — Скажите, кто был потерпевшими и очевидцами?

— В протоколе все указано.

— Имелись ли нарушения прав Савченко?

— Уважаемый суд, считаю это давлением.

Савченко аплодирует.

«Вы совершили процессуальное нарушение, вплоть до уголовной ответственности», — констатирует Фейгин. Прокурор просит суд вынести ему замечание.

— Ответите на вопрос? — интересуется Фейгин.

— Я ответил, — говорит Маньшин.

— Нет.

— Ответьте, — требует Новиков.

— В материалах дела все есть, очевидцы есть.

— В материалах дела написано, что Савченко не видел, но слышал, какие это очевидцы? — вмешивается подсудимая.

Следователь Маньшин молчит.

Суд объявляет перерыв до 14:00, Савченко кричит вслед выходящему свидетелю: «Маньшин, если тебя спросят, как тебя зовут, а ты скажешь "дважды два четыре" — это не ответ! Сидеть тебе в украинской тюрьме долго, пока не сгниешь!»

14:09

После перерыва допрос продолжает адвокат Новиков:

— Давайте проясним момент с телефоном, в момент, когда вы попросили включить телефон, у кого он был?

— У нее.

— В материалах дела указано, что свидетелю было предложено включить телефон. Где был телефон, потом он остался у кого?

— У нее остался.

— А звонила она родственникам? — спрашивает Фейгин.

— Не знаю.

— А вы не интересовались, человек, который находится несколько дней вдали от дома, почему не звонил своим родственникам?

— Нет.

— Почему она спрашивает разрешения включить телефон, если он был якобы у нее? — снова Новиков.

— Не знаю.

— Почему вы ничего не помните? Не знаете? — интересуется Фейгин.

— Я отвечаю на ваши вопросы.

— На уровне «я не помню, я не знаю»?

— А вы помните на видео момент, где вы достаете из своего кармана телефон и отдаете ей? — спрашивает Новиков.

— Я же сказал, телефон у нее, — настаивает Маньшин.

— Где он находился?

— Я же сказал.

14:15

— Вы проводили обыск? — спрашивает Новиков.

— Нет.

— Вы не предполагали, что у нее могло быть оружие? Вы не опасались за свою жизнь?

— Данный вопрос не относится к уголовному делу.

— Вы вместе набрасываетесь на свидетеля, — вмешивается судья.

— Как? — интересуется Фейгин.

— Вы не в детском садике, чтобы так себя вести, — замечает председательствующий.

— Вы помните такой эпизод, когда к вам в СК приехал Гордеев, ветеран, который привез вещи Савченко? — продолжает Новиков.

— Не помню.

— Какие вещи были?

— У него была произведена выемка вещей.

— А каких?

— Точно не помню, были какие-то карты.

— Когда это было?

— Не помню, году в 15-ом.

— Он сказал, откуда у него вещи?

— Он не называл имен, сказал, что от ополчения.

— Он рассказывал, каким путем он передал вещи от постороннего человека?

— Не помню, что-то такое говорил.

— Как вы познакомились?

— Я его допрашивал.

— Я вам напомню: допрос Гордеева был в октябре 2014 года, Коломийца в марте 15-го. А если я скажу, что вы знали его ранее?

— Я вам сказал, что я его допрашивал.

— Могло быть такое, что вы с ним говорили по телефону?

— Может, процитируем разговор? — предлагает Фейгин.

— Пока не будем, — возражает Новиков. — Вы испытываете антипатию к вооруженным силам Украины?

— Я могу не отвечать на этот вопрос?

— Мы всем такой вопрос задаем.

— Да, этот вопрос задается всем, — подтверждает судья.

— Я не считаю, что это важно сейчас, — не отвечает Маньшин.

— Ответьте на вопрос, — настаивает Новиков.

— Я не испытываю ни симпатии, ни антипатии.

— Вы поддерживаете отношения с сепаратистами ЛНР и ДНР?

— Я не считаю необходимым отвечать на этот вопрос.

14:27

Новиков говорит, что Маньшин не менее 30 раз за месяц звонил одному из сепаратистов:

— Вы звоните в Луганск?

— Я не считаю необходимым отвечать на этот вопрос.

— Вы поддерживали отношения с Коломийцем? Вы называли его братом? Братушкой?

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Если вы поддерживаете связь с террористами, то это многое говорит о вас. Вы знаете Тертышникова?

— Насколько я знаю, это сотрудники ГАИ.

— Как вы с ними познакомились?

— Проводился допрос.

— Вы записывали в протокол дословно? Вы ничего не вносили сами?

— Нет.

— Я поясню, что в протоколе указано: «нами были вызваны сотрудники ФСБ, после того как нами была обнаружена гражданка Украины в военной форме, без документов, представляющаяся Надеждой Савченко».

— Я не знаю, откуда это взяли.

— Это из протокола. Что говорили вам свидетели?

— Я не помню дословно.

Новиков читает протоколы допросов свидетелей Тертышникова и Луценко, они совпадают дословно, говорит адвокат.

Маньшин листает материалы дела, в зале гробовая тишина.

14:35

Вот фрагмент показаний сотрудника ГАИ Алексея Тертышникова (том 28, лист дела 111):

А вот показания его напарника Михаила Луценко (том 28, лист 122):

Новиков спрашивает следователя, почему в протоколах совпадает текст.

14:45

— Поясните такой пассаж, почему сотрудники ФСБ упоминаются во множественном числе? — интересуется Новиков.

— Там отмечается, как это проходило, при каких обстоятельствах.

— Эти обстоятельства входят в круг 73-ей статьи УПК?

— Да, входят.

— А вы обратили внимание на противоречия?

— Противоречия были уточнены.

— Меня интересует, почему протоколах упоминаются сотрудники ФСБ во множественном числе, а позже — только Почечуев. Вы задавали вопрос о количестве сотрудников?

— Я не помню.

— Единственный вопрос был — «Согласны ли с вышеизложенным?» — а остальное монолог. Ставился ли вопрос по Почечуеву?

— Тактику ведения следственных действий выбирает следователь.

— Вы допрашивали их? Вы отправляли им повестки? Вы звонили им или они вам?

— Я вам уже ответил на этот вопрос.

— Нет, не ответили. На допросе они сказали, что это была их инициатива.

— Я не могу сказать, почему это так.

— Почему этот допрос был в Воронеже?

— Ваша честь, адвокат пытается оказать на меня давление, — просит помощи у суда Маньшин.

— Вы все еще пытаетесь включить дурака, неплохо получается, — замечает Савченко.

— Помните такого свидетеля Стукалову? — продолжает Новиков.

— Да, это сотрудник гостиницы «Евро».

— Помните противоречия на ее первом и втором допросе?

— Что-то было со временем.

— Помните про оплату гостиницы Савченко?

— Савченко проживала там бесплатно.

— Помните противоречия в потоколах?

— Я уже сказал.

— Вы помните, как оплачивалась гостиница Савченко? Вы помните, как Стукалова пыталась обмануть Савченко, написав более раннюю дату?

— Я помню, что были противоречия со временем.

14:56

Маньшин читает допросы Стукаловой, также про себя. Новиков просит рассказать, какие противоречия он увидел. «Время», — отвечает Маньшин. «Ну так в чем противоречия?» — уточняет Новиков. Маньшин что-то неразборчиво бубнит.

— А вы Сазонова когда допрашивали? — продолжает Новиков. (Сазонов — сотрудник полиции, который, по словам Савченко, привез ее в гостиницу «Евро»).

— Я не помню.

— Я напомню. Сазонова вы допрашивали раньше — 30 июня.

Новиков спрашивает, как доставляли Савченко. Маньшин опять ссылается на протокол, в котором «все есть». Новиков говорит, что Савченко везли семь часов: «При расстоянии 300 километров — это скорость 40 километров в час?» — «У меня нет оснований не доверять свидетелю», — отвечает следователь.

15:00

— Вот такой гражданин Помазан? Кто это? — называет Новиков следующую фамилию.

— Свидетель.

— А он точно свидетель?

— В материалах дела проходил так.

— Кто он?

— Оператор «Лайф».

— А какое гражданство имеет Помазан?

— Не помню.

— А вы отражаете гражданство в протоколе?

— Да.

— Почему в протоколе не указали?

— Наверное, он не пожелал говорить.

— А где проходил допрос?

— В Ростовской области.

— Вы его специально не разыскивали? Чтобы вам дали такие показания?

— Зачем?

— Ну вам очень повезло, что у вас появился такой свидетель, давший вам такие нужные свидетельства.

— Это ваше оценочное суждение.

— Вас не смущает, что человек приехал из Луганска, пересек границу, а на допросе предъявил водительские права. Вам достаточно только прав для допроса?

— Да.

— Я напомню, что Помазана вы допросили как специалиста, а не свидетеля.

— Если лицо говорит, что обладает определенными данными и может рассказать...

— Вам Помазан предъявил какие-нибудь еще документы?

— Нет.

—Я поясню. Помазан предъявил документы, что он работает менеджером, а вы его приняли за специалиста по сотовой связи.

Новиков продолжает задавать вопросы о работе сотовой связи в Стукаловой Балке, задает вопросы про повторный допрос Помазана. Маньшин на все отвечает, что не знает или не помнит.

15:12

— Следователь Пищулин в каких с вами отношениях? — продолжает допрос Новиков.

— Какое это имеет значение?

— Вы входили в одну следственную группу?

— Да, мы входили в одну следственную группу.

— Вы видите, что в разных протоколах не указано гражданство? У вас были договоренности с Пищулиным?

— Это не имеет отношения к следственным действиям.

— Если окажется, что Помазан украинец, то его права будут нарушены.

— Это ваши доводы, по-моему мнению, его права не нарушены.

— Постановление о назначении экспертизы, по материалам, в том числе основанным на показаниях Помазана, вы выносили?

— Я не помню.

— Том 19, листы 106-109 прошу предоставить на обозрение свидетелю.

15:18

Маньшин знакомится с постановлением о назначении экспертизы, которое он выносил.

— Вы выносили постановление? — уточняет Новиков.

— Да.

— Послушайте внимательно. К этому моменту, когда вы его выносили, а это 9 апреля, там было содержание детализации телефонных переговоров Савченко. Вы ставите вопрос о том, мог или не мог находиться абонент в районе Стукаловой Балки. Тем временем вы не предоставляете экспертам этих данных.

— Вы перефразировали вопрос, — возражает Маньшин.

— В связи с чем вы не предоставили детализацию?

— Я не посчитал нужным.

— Эксперты знали, что у вас была детализация?

— Это не имеет отношения к делу.

— В формулировке этого постановления участвовали эксперты?

— Поставление составлено мной.

— Со специалистами вы консультировались?

— Постановление составлено мной.

— Почему вы в этом постановлении не выяснили, где находились телефоны?

— В материалах дела все это содержится.

— В каких?

— Я не буду перечислять 30 томов.

— Почему вы пренеберегли возможностью узнать, где именно находилась Савченко?

— Я вам уже дал ответ на этот вопрос.

— Нет.

— В материалах дела все это есть.

15:24

Защита дает слова для допроса Маньшина Савченко. Она поясняет, что первый блок ее вопросов был эмоциональным, «чтобы вы могли понять, что человек лгал».

— Вот вы говорите, что 15 июня 2014 года я готовилась к совершению преступления, но нигде в материалах дела этого нет. Откуда вы нафантазировали, что я делала 15 июня? — обращается она к следователю.

— Все это есть в материалах дела, — повторяет Маньшин.

— А вы видели, что мой телефон 15-го числа был в Луганске?

— Это в материалах дела.

— Откуда вы взяли, что я проходила подготовку в Ираке? Может, я там прачкой была.

— Это есть в материалах дела.

— Как вы можете оценивать степень военной подготовки, не имея аналогичного опыта?

Маньшин что-то отвечает неразборчиво, Савченко продолжает:

— Где мои вещи, где мой бинокль — откуда вы об этом узнали?

— Это есть в материалах дела.

— Откуда?

— Показания свидетелей.

— Почему вы им доверяете, а мне нет? Вы не думаете, что те свидетели, которые считают меня врагом, могут меня оклеветать?

15:30

— В какой период вы сделали вывод, что Савченко корректировала огонь? — спрашивает Маньшина адвокат Фейгин.

— Не помню.

— Я вам напомню: это было в мае. Вы видели свидетелей, которые видели Савченко на мачте?

Адвокат говорит о свидетелях, которые якобы видели Савченко на вышке-мачте, эта версия появилась только в мае. Фейгин отмечает, что сторона защиты не могла обжаловать эти экспертизы, появившиеся слишком поздно.

15:37

Фейгин просит уточнить, откуда появилась версия, что Савченко корректировала огонь с вышки. Потому что первоначально была версия, что она была в тылу батальона сепаратистов «Заря».

— Была экспертиза, согласно которой появились точки, — говорит Маньшин.

— А кто-нибудь видел Савченко на вышке?

— Я уже ответил, что в материалах дела все это есть.

— Доказательством невиновности Савченко является ли тот факт, что ни один из свидетелей не видел Савченко на вышке? На каком основании вы не отразили, что ни один из сивдетелей ее не видел?

— На ваш вопрос я уже ответил.

Суд объявляет пятиминутный перерыв.

16:32

Пятиминутный перерыв продлился чуть меньше часа, после чего допрос следователя Маньшина продолжает Надежда Савченко:

— Вернемся к 15-му, 16-му числу. Вы сказали, что эксперты установили, что Савченко, обладая опытом службы в Ираке, овладела навыками диверсионной и подрывной работы?

— Я сказал, что это есть в материалах дела.

— Мои должности: стрелок, оператор-телефонист, летчик. Какие из этих должностей объясняют мои навыки? Какой специалист это выявил? Может ли штурман быть подрывником? Или диверсионно-разведывательной деятельностью заниматься? Это требует долгого обучения.

— Этот вопрос звучит в третий раз.

— Откуда вы знаете, что я подрывник-разведчик, откуда это? В материалах дела нет.

— Вы когда писали «диверсионно-подрывная деятельность» — это откуда формулировка? Это ваш вывод? — спрашивает адвокат Новиков.

— Это вывод следствия, — говорит Маньшин.

— Давайте поговорим про вышку. Почему нужно вводить именно такой выбор местности?

— Потому что в этой местности погибли журналисты.

— Почему вы не поставили вопрос экспертам, что можно из другой точки корректировать огонь? Вы не рассматривали, что может быть кто-то другой корректировщиком, а не Савченко?

— В материалах дела есть достаточные данные.

— Почему вы не думали, что это можно делать с холма?

— Я вам уже говорил.

— Почему вы не проверяли — ввиду отсутствия свидетелей, которые бы видели Савченко, — почему вы не делали биллинг телефона Савченко? — спрашивает адвокат Фейгин.

— Каким образом мы бы это сделали на территории другого государства?

— Вы были заинтересованы в фабрикации дела Савченко?

— Уважаемый суд, это не имеет отношения к делу, — жалуется Маньшин.

16:40

— Вам давалась задача обвинить Савченко, вы кому-нибудь рассказывали, что вас заставляли обвинить Савченко? — продолжает Фейгин.

— Зачем вы задаете эти вопросы?

— Вы рассказывали своему отцу, что вам приходится фабриковать дело?

Судья снимает этот вопрос. Фейгин говорит, что у защиты есть данные, что Маньшин говорил это своему отцу.

Савченко спрашивает, проверял ли следователь вышку: «Она стоит или упала?» — «В материала дела есть снимки, где есть точка, где стоит вышка».

— А вы свидетелям ставили вопрос о вышке? — вновь задает вопросы Новиков.

— В смысле?

— Свидетелей спрашивали?

— По-моему, нет, — отвечает Маньшин и обращается к председательствующему: — Уважаемый суд, сторона защиты переформулирует вопросы!

Судья молчит.

Новиков продолжает задавать вопросы о вышке: не спрашивал ли Маньшин у свидетелей про конструкцию вышки, фотографии ее и особенности.

16:45

«Вы успели допросить 28 июня свидетеля Иванова, имя которого только вы знаете и которое засекречено, в его показаниях нет ни слова о Савченко, а вот второго свидетеля — уже после задержания Савченко. Таким образом, у вас есть только допрос Савченко, которая отрицает свою вину», — описывает адвокат Новиков ситуацию с уголовным делом до задержания Савченко. «Есть большой массив материалов дела, где есть выемки вещей, останки журналистов, допросы — где нет упоминания Савченко», — продолжает адвокат.

«Вы понимаете, что на этом можно сделать любого виновным?!» — восклицает Савченко.

Маньшин говорит про материалы дела, Новиков повторяет: «Вы лжете, вы лжете».

16:49

Новиков просит сейчас просмотреть материалы, о которых все время говорит следователь.

Фейгин заявляет, что Маньшин был в контакте с Коломийцем. Есть записи разговоров следователя с сепаратистами: «есть серьезные доказательства, что Маньшин лжет, исходя из того, что нужен был хоть какой-то человек, которого надо обвинить, и желательно, чтобы это была женщина». У защиты есть основания полагать, что Маньшин в сговоре с неким неназванным следователем, «которого мы, вероятно, все знаем», и они «специально сделали перевозку Савченко в Воронеж».

Новиков уточняет, что телефон Маньшина не слушается, но слушают сепаратистов, которые в разработке у украинских спецслужб, поэтому Маньшин и попал в их поле зрения.

Савченко говорит, что «нет никаких бумаг», которые доказывали бы ее виновность. Савченко поддерживает ходатайство, «чтобы ткнуть Маньшина, как паршивого кота носом».

Суд отказывает в оглашении материалов.

17:03

Новиков просит Маньшина уточнить, был ли он предвзят к Савченко. Маньшин говорит, что нет. «Вы сформулировали [обвинение] как пособничество, почему вы думаете, что действия Савченко не подпадают под 356-ую статью?» Маньшин отвечает невнятно.

Новиков говорит про эпизод из приобщенной к делу видеозаписи, где идет человек в формеи машет рукой, и спрашивает, не рассматривали ли его как свидетеля. «Нет, мы не рассматривали». — «В связи с этим и был вопрос о квалификации уголовной статьи», — поясняет адвокат Новиков.

Защитник читает список потерпевших:

— Там была женщина в цветастом платье, почему она не потерпевшая?

— Я не помню, все есть в материалах.

— Получается, что женщина не потерпевшая. Почему она не списке, если все, кто есть на видеозаписи, потерпевшие? Вы ее случайно не увидели?

Судья снимает вопрос.

— Вы ее искали? — не унимается Новиков. — Почему там шесть, а не семь потерпевших?

— Кого установили, того и признали, — говорит Маньшин.

— Почему вы ее не искали? Почему вы не спросили у Талалаевых, кто это? Почему мы спросили, а вы нет?

— Не знаю.

— Моя задача была доказать, что вы халтурщик, и у меня это получилось.

17:15

Теперь Новиков задает вопросы о следственном эксперименте по делу Савченко, которыйпроводился на танковом полигоне под Москвой:

— Вы принимали специальные меры, проводя эксперимент, переставляли статистов местами, говорили не по очереди?

— Это есть в деле.

— Скажите, как проходил эксперимент? — требует Савченко.

— Это есть в протоколе.

— Я не видела 40 томов бреда, вы мне можете рассказать как проходил эксперимент?!

Судья снимает вопрос.

— Меня здесь судят, и мне решать, какие вопросы задавать! — заявляет Савченко.

— Были выбраны лица, в каком количестве я не помню, трое или четверо статистов, которые обладали навыками определения расстоянии на местности. Было выбрано определенное место, — рассказывает Маньшин.

– Как вы выбрали определенное место?

— Это наиболее похожее место.

— Оно не отвечало тем требованиям? То есть вы проводили эксперимент на возможности бинокля?

Маньшин рассказывает про то, что все есть в протоколах, и как различали тип одежды (статисты были одеты в военную форму и в гражданскую одежду). Новиков спрашивает, почему использовали синий спортивный костюм.

— Мы выбирали яркую одежду.

— Она не яркая.

— Но она отличается от военной формы.

17:24

Новиков возвращается к телефону и работе базовых станций в районе Стукаловой Балки. Говорит, что в материалах дела выводы разные, и спрашивает, почему Маньшин не сделал еще одну экспертизу, почему не учитывался рельеф местности.

— Я не эксперт, и у меня нет основания им не доверять.

— Почему в двух экспертизах МТС и «Лайф» разные выводы? Что вы хотели от экспертизы? И то вы получили?

— Мы выносили такие вопросы и получили такие ответы, что возможность работы телефонной связи в районе Стукаловой Балки была.

— Почему вы не сделали экспертизу, какие именно вышки работали?

— Мы сделали экспертизу, что вышки работали, все есть в материалах дела.

17:30

— Что вы делали в Басманном суде при допросе Денисова? — продолжает Новиков.

— У нас открытые заседания.

— Это был ваш выходной? В понедельник?

— Нет, я не считаю, что это относится к делу.

— А вы здоровались с Денисовым?

— Нет, зачем?

— Это вежливость.

— Почему вы присутствовали на суде? — спрашивает адвокат Фейгин.

— Прошу задавать мне вопросы конкретнее.

— Я и так задаю конкретные вопросы.

— А почему вы прятались от меня в суде? — снова обращается к следователю Новиков. — Вот фотографии, снятые лично мной.

Адвокат показывает листы А4 с распечатанной фотографией зала суда. В углу сидит человек, скрывая лицо рукой. «Я расскажу, как пришел. Я простудился и не поехал в Донецк, но потом узнал, что будет допрос в Басманном суде, и пришел», — вспоминает Новиков. Судья просит не заострять на этом внимание.

— А вы не заметили двухметрового пристава, который никого не пускал? — интересуется у следователя адвокат.

— Нет.

— Вы не помните этого пристава, который пытался меня прямо во время допроса вывести?

— Н,у может, и было, я не помню.

— Да даже мы его помним, по видеосвязи видели! — встревает Савченко.

— А по какой инициативе вы туда пришли? — уточняет Новиков.

— Я уже ответил.

— Нет, вы не ответили, по инициативе начальства или своей?

— Я уже ответил.

17:39

Новиков возвращается к допросу секретного свидетеля «Иванова»:

— Почему вы приняли версию, что обстрел велся именно по журналистам?

— Савченко, возможно, причастна к обстрелу местности, где были журналисты.

— Имеются ли в деле сведения, что мишенью для обстрела являются минометы, а вы ставили ли вопрос, мог ли быть целью обстрел минометов?

— В материалах дела это все отражено.

— Почему вы не направили украинской стороне запрос на обследование местности?

— Эксперты посчитали, что нашего обследования достаточно, тем более пришел ответ на запрос, что украинская сторона не контролирует эти территории.

— У вас на раннем этапе следствия везде отмечено, что был минометный обстрел, а позже появилось, что это гаубичный обстрел.

— На основании совокупности экспертиз.

17:43

— Вам известно, что правоохранительные органы Украины... — начинает Фейгин.

— Снимается вопрос! — перебивает гособвинитель.

— Но я еще не договорил.

Судья снимает вопрос.

— Разъясните! — требует Фейгин.

— На протяжении дня вы задаете одни и те же вопросы, — говорит судья.

— Так он не ответил! — замечает Савченко.

— Я задам вопрос, — не сдается Фейгин. — Органы Украины объявили Маньшина в розыск по подозрению, что он сфальсифицировал дело в отношении Савченко, в курсе ли он?

Судья опять снимает вопрос. Фейгин просит дослушать, судья перебивает. «В курсе ли Маньшин, что ему заочно предъявили обвинения в том, что он вывез Савченко и незаконно ее удерживал», — успевает сказать адвокат, но судья снимает вопрос.

17:48

Савченко спрашивает:

— Какие именно материалы дела указывают, что у меня была ненависть к жителям Луганской области? Или вы это решили почувствовать сами? Суд молчит? Он не защитит вас от неудобных вопросов, отвечайте. Найдите хоть одно слово «ненависть» в материалах дела.

— Здесь обобщающая правовая формулировка, — объясняет Маньшин.

— То есть можно обвинить в таких низменных чувствах? На основании правовых аспектов?

У Новикова вопрос по психолого-лингвистической экспертизе: Савченко говорила на украинском, а экспертиза сделана речи на русском, которую перевел переводчик.

— Вы не видите различия? — интересуется адвокат.

— Нет, эксперт заключение делал, у меня нет основания ему не доверять.

17:58

Новиков спрашивает, был ли допрос Владимира Марецкого.

— Это не относится к данному делу, — отказывается отвечать Маньшин.

— Почему тогда видео осталось с Марецким? — спрашивает Савченко.

— Не знаю, откуда у защиты такие доводы.

— Вот есть видеозапись, где Марецкий рассказывает, что его била Савченко, — напоминает следователю Новиков.

— Это характеризует Савченко как личность, — говорит следователь.

— Так вот что меня характеризует! — восклицает подсудимая.

18:03

— Вами рассматривалась возможность проведения экспертизы по отрывку в 11 секунд? — спрашивает Новиков.

— Защита опять задаёт один и тот же ответ, точнее вопрос, простите, — говорит следователь.

— Я поясню, — продолжает адвокат. — Если это оригинальная идея следствия, то это саботаж, если это моя идея, то это тоже саботаж.

— В любом случае это саботаж, — замечает Савченко.

— Поясните: вы допускали проведение экспертизы по астрономическому снимку?

— Вам был дан ответ, — говорит Маньшин.

— Какой? — не понимает Новиков.

Судья просит закончить задавать вопросы, заседание завершено.

Источник

Дело Савченко

Программа: Поддержка политзэков

Савченко Надежда Викторовна родилась 11 мая 1981 года в Киеве, гражданка Украины, военнослужащая ВС Украины, проживающая в Киеве, по обвинению в преступлениях, предусмотренных ч.5 ст.33 п.п.

Полное досье

ПЦ «Мемориал» в СМИ украинский след

Языки

Процесс Савченко. Допрос следователя

Поделиться: