«Мемориал» подтвердил статус политзаключённого для Навального и не увидел в его заявлениях призывов к насилию

Об этом сообщил «Открытым медиа» член совета ПЦ «Мемориал», руководитель программы «Поддержка политзаключëнных» Сергей Давидис. Организация признала Навального политзаключённым в середине января 2021 года после задержания его в аэропорту «Шереметьево».

24 февраля международная правозащитная организация Amnesty International («Международная амнистия») отозвала своё решение о признании Навального «узником совести» из-за его высказываний, сделанных в середине 2000-х годов. Статус был присвоен политику менее двух месяцев назад. Одним из обязательных критериев для присвоения статуса «узник совести» является отсутствие у такого претендента призывов к насилию или возбуждению ненависти. Если же таковые были, то необходимо, чтобы были и факты последующего публичного отрицания этих призывов.

Выступление (колонка) Давидиса с изложением позиции «Мемориала» по поводу Алексея Навального появится на сайте организации в ближайшие часы. Он напоминает, что ПЦ «Мемориал» ведёт списки политзаключённых более десяти лет, опираясь на изложенные в специальном руководстве критерии, в основе которых — трактовка понятия «полизаключённый», изложенная в резолюции ПАСЕ 2012 года.

«Мемориал» относит к политзаключённым тех, кто лишён свободы за мирную реализацию своих прав (например, на свободу собраний, объединения, выражения, совести или за этническую, расовую и религиозную принадлежность). Также политзаключёнными являются те, кто лишён свободы по политическому мотиву власти или на основании фальсификации доказательств вины. Политзаключёнными не могут быть признаны совершившие насильственное правонарушение против личности и преступление на почве ненависти по национальному или религиозному признакам, а также призывавшие к таким насильственным действиям.

«Все наши списки заведомо неполны, поскольку мы включаем в него узников, с материалами дел которых смогли ознакомиться и обвинения которых можем убедительно опровергнуть», — уточняет Давидис. Он поясняет, что каждый случай признания человека политзаключённым — «это обвинение государства в преступлении», а такое обвинение должно быть убедительно доказано. «Так что реальное количество политзаключённых в России, очевидно, многократно выше обозначенного нашими списками», — заключает правозащитник.

Давидис называет статус политзаключённого своего рода сертификатом того, что преследование человека соответствует объявленному значению статуса «политзаключённый». «Это также позволяет лучше понять происходящее в сфере политических репрессий, даёт основания для выводов о тенденциях», — отмечает он. Примерно такую же, по его мнению, «сертифицирующую» роль играет и признание узниками совести: «Amnesty — большая и влиятельная организация во всём мире, и признание ею кого-то узником совести даёт импульс более мощной кампании солидарности с этим узником в мировом масштабе».

Правозащитник напоминает, что государство не признаёт наличия в России политзаключённых, но «оно как минимум получает сигнал об общественном внимании к конкретному узнику, включëнному в списки политзаключённых». Поэтому последствия включения в список политзаключённых «Мемориал» видит не в прямом воздействии на власти, а «в воздействии, опосредованном российским обществом и международным сообществом».

В разговоре с «Открытыми медиа» Давидис подчеркнул, что основная цель списков политзаключённых — привлечение внимания общества к конкретным делам: «Хотя Навальному, конечно, это ничего не даст, так как его кейс освещён всеми средствами массовой информации, а также его собственными ресурсами. Но в случае с немедийными людьми этот статус имеет важное значение».

Говоря о международном значении списков «Мемориала», он назвал их единственной системной информацией о политических репрессиях в России. Появление информации о новых политических делах «Мемориал» всегда переводит на английский язык, что призвано обеспечить таким делам международную поддержку.

В качестве успешного кейса он назвал дела нескольких жительниц Краснодарского края, которые в середине 2000-х годов были осуждены на длительные сроки лишения свободы за госизмену (Екатерина Харебава, Оксана Севастиди и другие): они сообщили своим грузинским знакомым, что видели передвижение российских войск, и это было сочтено криминалом. После того как «Мемориал» сделал информацию об этих женщинах публичной и привлёк к работе адвокатов из «Команды 29», все они были отпущены на свободу: им снизили сроки или выпустили по амнистии.

Иногда «Мемориал» убирает из своих списков тех, кто переставал соответствовать критериям политзаключённого. Житель Алтайского края, находившийся в списке из-за приговора за оскорбление чувств верующих, был удалён из списка после нападения с топором на свою подругу. «Произошло насилие против личности, — объясняет Давидис. — Наша оценка его преследования за размещённые в интернете карикатуры не изменилась, но в контексте [новой] ситуации оно стало уже не важным».

Оценивая решение Amnesty International по Навальному, Давидис назвал организацию «жертвой некой манипулятивной кампании». «Я не вижу признаков призывов к насилию и ненависти в тех видеороликах, которые, как говорят, послужили основой для лишения статуса, — сказал он ОМ. — Непрозрачность и невнятность решения идёт во вред тем целям, которые провозглашает организация, и наносит ущерб борьбе за права политзаключённых и узников совести».

Валерия Мишина