ЕСПЧ вернулся к делу о теракте в «Охотном Ряду»
Осужденная за его подготовку требует признать несправедливым судебное разбирательство
Большая палата Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в среду провела публичные слушания по жалобе Зары Муртазалиевой на несправедливое судебное разбирательство в РФ. Она была осуждена в 2005 году за подготовку теракта в торговом центре «Охотный Ряд» в Москве, вину в котором не признала. Это первое дело против России, которое Большая палата пересмотрит исключительно по инициативе заявителя, чей иск ЕСПЧ ранее отклонил. Итогом спора может стать изменение практики ЕСПЧ по вопросу о праве защиты вызывать и допрашивать свидетелей.
В мае 2017 года одна из палат ЕСПЧ четырьмя голосами против трех сочла неубедительными доводы защиты о том, что без допроса сотрудника УБОПа Москвы Саида Ахмаева суд над Зарой Муртазалиевой нельзя считать справедливым. Напомним, в 2012 году Зара Муртазалиева, осужденная за подготовку теракта в Москве, была освобождена из мордовской колонии, где провела 8,5 года. Большая палата решила пересмотреть дело, после того как защита Зары Муртазалиевой пожаловалась, что, поскольку российский суд в ее деле необходимость вызвать свидетеля Саида Ахмаева признал (но не стал откладывать процесс из-за его командировки), ЕСПЧ не должен был переоценивать его выводы.
Представитель заявительницы — юридический директор «Мемориала» Кирилл Коротеев убеждал 17 судей ЕСПЧ в нарушении права заявительницы на справедливый суд (ст. 6 Конвенции по защите прав человека). Он рассказал, что свидетель Саид Ахмаев вел «разработку» дела Муртазалиевой, а в ходе следствия признался, что по указанию начальства организовал тайную операцию по сбору доказательств против заявительницы. По словам господина Коротеева, в 2004 году, когда полиция остановила заявительницу на улице из-за отсутствия регистрации, именно господин Ахмаев посоветовал ей пройти с ними в участок (чего по КоАП не требовалось), где в ее сумочке обнаружили около 200 г пластида, фотографии и планы ТЦ «Охотный Ряд». Саид Ахмаев сначала проходил свидетелем и обвинения, и защиты, но в финале процесса прокурор отказался его вызывать, а защите сделать это не удалось.
Это противоречит букве ст. 6 конвенции, которая требует обеспечить право обвиняемого на допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и свидетелей обвинения, настаивал в среду в Страсбурге господин Коротеев. Он подчеркивал, что обеспечить доставку полицейского Ахмаева в суд могло только государство. ЕСПЧ ранее решил, что уравновешивающим фактором является наличие других доказательств против заявителя. Но, по мнению представителей Зары Муртазалиевой, весь этот набор доказательств «был собран или спровоцирован Саидом Ахмаевым, чью роль российские суды не рассмотрели и не выяснили».
Уполномоченный РФ при ЕСПЧ, заместитель главы Минюста Михаил Гальперин заявил, что права Зары Муртазалиевой не были нарушены отсутствием возможности допросить Саида Ахмаева, причины его вызова в суд были не обоснованы, защита об отложении дела в российском суде не ходатайствовала. Попытку заявителя оспорить практику ЕСПЧ в отношении свидетелей защиты заместитель главы Минюста назвал «введением суда в заблуждение», а показания господина Ахмаева, по его словам, не были ни решающими, ни единственными при определении вины заявителя.
Судьи поинтересовались, почему на взрывчатке из сумочки Зары Муртазалиевой, которую она считает подброшенной, не были взяты отпечатки пальцев. Господин Гальперин сообщил, что она сама выкладывала содержимое сумочки, «как, например, происходит в аэропорту». «ЕСПЧ не предназначен для того, чтобы действовать как суд четвертой инстанции, и не должен служить местом для попытки прикрыть ошибки и оплошности адвокатов истицы в российском суде»,— резюмировал он. По словам заместителя главы Минюста, «вопросы борьбы с терроризмом, которые сейчас беспокоят страны—члены ЕС и Совет Европы, можно было бы решать в не столь ясных и недостаточно обоснованных делах, как это, но в сложных ситуациях, например как "дело Беслана"», которое Большая палата пересмотреть отказалась.
Кирилл Коротеев считает позитивной готовность Большой палаты обсуждать «развитие практики допроса свидетелей». «Это редкий случай, когда проигравший может добиться пересмотра своего дела»,— сказал он, отметив, что в среду «обе стороны помогли Европейскому суду»