Дело закончено?..

Из Чечни — напоминание и предупреждение.

Ровно пятнадцать лет назад, 3 января 2001 года, в Грозном исчез 26-летний Зелимхан Мурдалов. «Исчез» — значит был задержан федеральными силовиками из Октябрьского ВОВД (временного отдела внутренних дел), и дальше будто пропал без следа.

Зелимхан Мурдалов — один из тысяч жертв насильственных исчезновений в ходе Второй чеченской войны.

Дело об исчезновении Мурдалова — единственное из тысяч, в котором удалось добиться справедливости, посадив на скамью подсудимых и отправив за решетку сотрудника федеральных силовых структур.

Это дело более известно как «дело «Кадета» — по оперативному позывному единственного привлеченного к ответственности, милиционера из Нижневартовска Сергея Лапина.

* * *

2 января 2001 года Зелимхана Мурдалова, проходившего по улице Павла Мусорова мимо Октябрьского ВОВД, схватили и затащили в здание отдела.

Узнав об этом, рано утром 3 января Астамир Мурдалов, отец Зелимхана, пробился на прием к замначальника ВОВД «майору Евгению» (настоящее имя — Александр Прилепин). Тот разговаривать не хотел, однако неожиданное появление помощника прокурора Баталова, пришедшего инспектировать изолятор временного содержания (ИВС), вынудило Прилепина признать: да, Мурдалов был задержан, сидит в отделе, у него нашли марихуану, хотели отпустить еще вчера, но он отказался что-то подписывать без адвоката. Приведите адвоката — отпустим!

Днем 3 января, когда Мурдаловы пришли с адвокатом, им сообщили, что Зелимхана, мол, освободили еще поутру, а вы-де идите домой и ждите. К начальнику отдела Кондакову их не пустили: «в отпуске».

5 января Мурдаловы пришли в отдел в сопровождении военного коменданта Грозного Колянова и городского прокурора Пономарева. Зелимхана они не нашли. В журнале регистрации изолятора временного содержания значилось, что он освобожден утром 3 января, и рядом грубо подделанная подпись. А во дворе отдела они наткнулись на обезображенные тела двоих подростков — Дакаева и Ибрагимова, задержанных в отделе 23 декабря 2000 года.

6 января прокурор города Пономарев говорил с прокурором республики Черновым и военным комендантом Чечни Бабичевым. Последний прибыл в отдел и допросил начальника — Кондакова (тот, разумеется, ни в каком отпуске не был). Но начальник, как и подчиненные, настаивал: Мурдалов был освобожден 3 января.

Однако никто больше Зелимхана не видел. Он исчез.

* * *

7 января было возбуждено уголовное дело № 15004 по статье 126 Уголовного кодекса — «похищение человека».

До этого момента история Мурдалова почти не отличается от тысяч других. Только вот родители сразу же настойчиво пытались искать. Но безрезультатно.

Многое изменило то обстоятельство, что практически с самого начала родителям исчезнувшего помогала — тормошила следователей, искала свидетелей, подсказывала — Наталья Эстемирова, сотрудник грозненского представительства правозащитного центра «Мемориал».

Следствие сразу же столкнулось с трудностями. Был выписан ордер на арест следователя Журавлева — он оформлял арест Мурдалова, и его подозревали в подделке подписи, — но Журавлева тут же откомандировали по месту постоянной службы в Ханты-Мансийский автономный округ.

Сотрудники отдела — «ханты», как их называли, — приезжали на допросы коллег на бэтээрах и, по словам сотрудников прокуратуры, буквально брали здание штурмом, учиняя форменный погром.

Между тем удалось установить, что Мурдалова допрашивал и избивал в своем кабинете оперуполномоченный из Нижневартовска Сергей Лапин, был выписан ордер на его арест, но его тоже незамедлительно откомандировали по месту службы, домой.

А 7 февраля кончился срок командировки у «хантов», и весь личный состав Октябрьского ВОВД убыл из Чечни.

Месяцем ранее, 8 января, они взорвали пятиэтажный дом рядом с отделом — были свидетельства, что именно там прятали трупы «исчезнувших».

Дело закончено? Вовсе нет! За последующие несколько месяцев следствию удалось допросить и бывших узников Октябрьского отдела, и «хантов», — выезжая в командировки в Сибирь, — и восстановить картину преступления.

Мурдалова задержали и тут же «обнаружили» у него наркотики. Привели двоих понятых — из подвала, из изолятора, — и они, не видя сам момент «изъятия», подписали протокол, составленный опером Варлаковым из отдела по борьбе с наркотиками и следователем Журавлевым. Однако оба эти «понятые» подтвердили: Зелимхан тогда избит еще не был.

Потом Журавлев передал Мурдалова Лапину. Тот завел Зелимхана в свой кабинет и там вместе с «неустановленными лицами» несколько часов избивал его руками, ногами, резиновой дубинкой. Зачем? Это была попытка завербовать агента, осведомителя. Мурдалов отказался. В итоге у него были сломаны кости грудной клетки, размозжены половые органы, открытый перелом руки, травма головы. О внутренних повреждениях можно было только догадываться.

Лапин, Прилепин и еще двое милиционеров принесли Мурдалова в подвал, в изолятор. Начальник ИВС Гульнев отказался принимать избитого человека. Лапин добился от Мурдалова, чтобы тот сказал, что травмы получил, упав с лестницы. Потом Лапин подделал соответствующую запись. Пришедший врач Малюкин пытался оказать помощь, до полуночи сидел с Зелимханом. У того начались судороги. Сокамерники читали над ним молитвы…

Наутро 3 января Прилепин, Лапин и еще двое милиционеров заскочили в изолятор и унесли куда-то Мурдалова. Больше сокамерники его не видели. Потом им сказали, что Зелимхана-де отвезли в больницу, откуда он сбежал. А один из сокамерников нашел в машине, на которой его возили на следственные действия, медный браслет Мурдалова… Все. Человек исчез.

Но почему дело дошло-таки до суда? 10 сентября 2001 года в «Новой газете» была опубликована статья Анны Политковской «Люди исчезающие», в которой подробно описаны обстоятельства дела Мурдалова. А дальше на адрес «Новой» стали приходить угрозы Политковской, подписанные оперативным позывным Лапина «Кадет» и отправленные с соответствующего адреса. Газета обратилась в правоохранительные органы, а представителем Политковской по делу об угрозах стал сотрудничавший с «Новой» адвокат Станислав Маркелов. Он же потом стал и представителем потерпевших, семьи Мурдаловых. Сотрудничество Эстемировой, Политковской и Маркелова продолжалось до самого конца…

В итоге в начале 2002 года Лапин был арестован, этапирован в Грозный и начал давать показания. Но вот беда: «Кадет» попал в ту же систему, винтиком которой был раньше. ОРБ-2 — оперативно-розыскное бюро МВД, где с ним «работали», — прославилось применением пыток.

Однако вскоре его перевели оттуда в Пятигорск. Он написал Политковской письмо, в котором то ли отказывался от угроз, то ли симулировал безумие, и дело об угрозах было прекращено. А потом его освободили, восстановили на службе, вернули табельное оружие и даже наградили медалью — за охрану общественного порядка…

С уголовным делом тоже было все нехорошо: его пересылали в Верховный суд в Москву, потом в Верховный суд Чечни, и по пути «исчезали» важнейшие документы и целые тома. «Новая» опубликовала кое-что из «утраченного», и «пропавшие» тома тут же «нашлись». Активность Анны Политковской в немалой степени способствовала тому, что «дело «Кадета» было доведено до суда.

В конце 2003 года в Октябрьском суде Грозного начались судебные заседания. «Кадет» теперь все отрицал. Мурдалова он, оказывается, не бил. Его били те, кто задерживал. Или оперативник Таймасханов (погиб, возразить ничего не может). Или Зелимхан упал «с высоты собственного роста». Ранее данные признательные показания «Кадет» объяснял давлением, которое на него оказывали сотрудники прокуратуры Мороз (убит, возразить ничего не мог), Леушин (взорвали фугасом, возразить ничего не мог) и другие.

Оставалось одно обстоятельство: Лапина действительно били и пытали в ОРБ-2. Опираться на «токсичные» признательные показания, данные там, было категорически нельзя. И просто потому, что нельзя. И потому, что это дало бы возможность «развалить» дело, — если не немедленно, то при апелляциях. И тут сделал свое дело Станислав Маркелов, добившийся исключения этих показаний из доказательственной базы.

В итоге 29 марта 2005 года Лапин-«Кадет» был приговорен к 11 годам строгого режима.

Его защита пыталась апеллировать. Однако новое рассмотрение в новом составе суда привело к тому, что 27 ноября 2007 года приговор был подтвержден: виновен. Скинули полгода срока — по одной из статей обвинения истек срок давности.

Уже не было Анны Политковской — ее застрелили в Москве 7 октября 2007 года.

Станислава Маркелова застрелили в Москве 19 января 2009 года.

Наталью Эстемирову похитили в Грозном и убили 15 июля 2009 года.

Защита Лапина вновь пыталась апеллировать в Верховном суде России, однако 26 июля 2011 года приговор был подтвержден. Скинули, правда, еще полгода — в Уголовном кодексе изменились сроки наказания по одной из статей.

А что же с «неустановленными лицами», которые также сначала избивали Мурдалова, а потом куда-то увезли его? Дело в их отношении было выделено в отдельное производство еще в 2005 году, в том же году они были названы: подполковник Минин и майор Прилепин, начальники Лапина. Числились в федеральном розыске по крайней мере до 2013 года. При этом, насколько известно, жили-поживали и ходили на работу…

Срок наказания Лапину-«Кадету» истек в 2014 году.

А тело Зелимхана Мурдалова так и не найдено.

Из Чечни — напоминание и предупреждение.