О предстоящем приговоре по «ингушскому делу»

В Ессентуках завершается процесс над лидерами ингушского гражданского протеста. Подсудимые произносят последние слова. 

Кого судят?

Семерых активистов гражданского общества, пользующихся большим уважением и авторитетом в Ингушетии. Двое — старейшины: Малсаг Ужахов — председатель Совета тейпов ингушского народа, Ахмед Барахоев — член этого Совета. Зарифа Саутиева — бывший заместитель директора республиканского «Мемориального комплекса жертвам репрессий», её блог пользовался в Ингушетии популярностью. Муса Мальсагов — председатель ингушского отделения «Российского красного креста». Исмаил Нальгиев — глава организации «Выбор Ингушетии», занимавшейся наблюдением на выборах. Багаутдин Хаутиев — глава республиканского Совета молодежных организаций. Барах Чемурзиев — председатель общественного объединения «Опора Ингушетии». 

Пятеро из них вошли в созданный осенью 2018 года, на волне протестов, Ингушский комитет национального единства. Мальсагов стал его председателем.

За что судят?

Троих обвиняют в создании экстремистского сообщества, остальных — в участии в нём, и всех семерых — в организации опасного для жизни и здоровья насилия в отношении представителей власти в ходе митинга 27 марта 2019 года. Прокуратура просит для всех лишения свободы на срок от семи с половиной до девяти лет.

Обвинение более чем абсурдно: начать с того, что это «экстремистское сообщество» не существовало вовсе. Весной 2018 года, когда Ужахов, Барахоев и Мальсагов, по версии обвинения, создали «сообщество», они даже не были знакомы. Все семеро познакомились только осенью 2018 года, когда по Ингушетии прокатилась волна мирного протеста против навязанного республике Соглашения о разграничении с соседней Чечнёй. Людей возмутило, прежде всего, то, что власть не пожелала обсудить с ними важнейшие вопросы, лгала обществу и фальсифицировала голосование в парламенте.

Подсудимые не организовывали этот стихийный протест, они лишь сумели выразить настроения людей и направить их действия в мирные и легитимные формы. Ингушетия показала всей России пример того, как могут и должны проходить массовые ненасильственные акции протеста: без каких-либо угроз общественному порядку, и без разгона манифестаций.

Обвинение утверждает, что подсудимые, возглавив протест, якобы готовили «преступления экстремистского характера». Какие? В деле нет ни одного доказательства подготовки подсудимыми каких-либо преступлений.

В качестве форм и методов действий «экстремистского сообщества» следствие, а затем и прокуратура, называют планирование и подготовку массовых мероприятий, освещение их в СМИ и соцсетях. Иными словами, как преступная деятельность в обвинительном заключении представлено осуществление гражданами прав, гарантированных Конституцией России и международными пактами.

«Воспрепятствованием законной деятельности представителей власти» и «незаконным давлением» на них названо приглашение Советом тейпов ингушского народа депутатов республиканского Народного Собрания в муфтият для отчёта перед избирателями. Одни депутаты тогда сочли правильным откликнуться на приглашение, другие не захотели, но единственным последствием для них стало моральное осуждение их выбора со стороны значительной части ингушского народа. В чём же тут экстремизм? Очевидно, для обвинения преступление есть любая попытка избирателей контролировать деятельность депутатов и любое моральное осуждение их действий.

Единственный приведённый обвинением пример «преступления экстремистского характера» — события утра 27 марта 2019 года, когда в столице Ингушетии г. Магас произошли столкновения между присланными в республику бойцами Росгвардии и участниками протеста. Но чья в том вина? Зачем надо было бросать росгвардейцев на людей, до того мирно и спокойно, без лозунгов и выступлений, стоявших на площади? Почему атака началась в тот момент, когда собравшиеся совершали намаз? Не было ли это сознательной провокацией? Ни следствие, ни суд не захотели искать ответы на эти вопросы.

В любом случае, никто из сегодняшних подсудимых не несёт ответственность за те столкновения. Они, напротив, всячески пытались остановить насилие на площади, уговаривали разгорячённую молодёжь прекратить сопротивление, а представителей власти — прекратить вытеснять людей с площади и дать им время, чтобы людей оттуда увести. Это было доказано в ходе длившегося год судебного процесса: и видеоматериалами, и показаниями практически всех свидетелей, — не только защиты, но и обвинения, и даже показаниями признанных потерпевшими росгвардейцев.

На процессе выяснилось, что некоторых подсудимых в начале столкновений не было на площади, и их туда пропустили представители власти в надежде, что те сумеют остановить насилие. Подсудимым в конце концов это удалось: они смогли организованно увести участников протеста с площади! Но затем, в ходе развернувшихся в Ингушетии репрессий, эти люди вместо благодарности получили арест и объявление экстремистами.

Нет сомнений в политическом характере обвинений, в которых нет даже фальсифицированных доказательств вины. Ни одного доказательства вины в деле просто нет, вместо этого обвинение попыталось в качестве преступления представить законную публичную общественную деятельность обвиняемых. Именно это делает данный процесс чрезвычайно важным и опасным для будущего страны.

Лишь оправдание всех подсудимых оставляет российскому обществу надежду на то, что в стране будет возможна легальная и мирная общественная и оппозиционная политическая деятельность. Обвинительный приговор перечеркнет такую надежду. Россия уже проходила этот путь, его повторение ведет к новой катастрофе.

Правозащитный центр «Мемориал»*
Московская Хельсинкская группа
Правозащитный совет Санкт-Петербурга

Присоединились:
Александр Верховский, директор Информационно-аналитического центра «Сова»*
Юрий Джибладзе, правозащитник
Григорий Дурново, ОВД-Инфо**
Григорий Михнов-Вайтенко, священнослужитель
Каринна Москаленко, адвокат, член Московской Хельсинкской Группы
Сергей Лукашевский, директор Сахаровского центра*
Оксана Парамонова, правозащитница
Лев Пономарёв**, Гражданский правозащитный проект «За права человека»
Ольга Садовская, директор Комитета против пыток 
Игорь Сажин, Коми Мемориал
Лиля Шибанова, правозащитница
Валентина Череватенко, правозащитница

*Организация принудительно внесена Минюстом РФ в реестр «некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента»

** Признан СМИ-иноагентом