«Извините за дрожащий голос». Кореец 10 лет добивался права легально жить в России

Россия — активная участница кампании ООН по полному искоренению такого понятия как «лицо без гражданства». Но на практике, утверждают юристы, ничего не делается. Яркая иллюстрация — история семьи Ли. Этнический кореец Андрей Ли приехал из Узбекистана в Россию, чтобы попасть на «последнюю годовщину» смерти матери — согласно корейской традиции, на этом мероприятии обязаны присутствовать все родственники. Денег на обратную дорогу уже не было и он был вынужден остаться, но вместо помощи ему лишь сказали: уезжай, иначе депортируем. Ли попытался попасть под программу переселения соотечественников — но вновь услышал «уезжай». Когда же он обратился за помощью к омбудсмену, приехали представители власти и составили на него протокол о незаконном нахождении на территории России. 

• Супруга: он не мог не приехать на «последнюю годовщину» смерти матери

Андрей Ли — этнический кореец, родился в 1976 году в Таджикистане, в поселке Шаартуз. Из Таджикистана его семья переехала в Казахстан, затем — в Узбекистан. После окончания школы в Узбекистане Ли уехал с родителями в Крым. Там ему выдали паспорт гражданина СССР. В 1998 году он с этим паспортом приехал в Узбекистан к больному дедушке, познакомился со своей будущей женой Еленой, и решил остаться. Начал оформлять документы на гражданство Узбекистана. Однако дело затянулось на девять лет, из-за того что у него был паспорт советского образца. В 2007 году ему выдали вид на жительство. Когда его давали, советский паспорт забрали — сказали, что он уже недействителен.

В августе 2009 года Ли вместе с семьей приехал в Россию — на «последнюю годовщину» смерти матери, у корейцев есть такой обычай, да и остался — на возвращение денег уже не было. «Здесь у него были сестра и брат. Мы хотели быть вместе с ними», — рассказывает Лена. Не приехать в Россию Ли не мог. Корейский поминальный обряд включает в себя несколько этапов. В «последнюю годовщину смерти» — то есть три года спустя — обязаны приехать все родственники усопшего.

Для выезда за границу Ли выдали удостоверение «лица без гражданства» (ЛБГ) и трехмесячную визу. «Когда мы приехали в Россию, сразу пошли становиться на учет в УФМС — хотели попасть под программу переселения соотечественников. Там мужу сказали, что он должен выехать в течение трех месяцев — после окончания срока действия визы. Мы не смогли этого сделать — мы приехали в Россию на последние деньги», — продолжает Лена. И добавляет: никто не сказал Ли, что уже тогда, имея статус ЛБГ, он мог получить российское гражданство.

• Омбудсмен: ни на что не жалуйтесь, берите деньги и летите в Узбекистан, иначе я сделаю так, что вас депортируют

Со временем жена и дети получили российское гражданство, а Ли стал жить нелегально. «Андрею пришлось прятаться — мы боялись, что его могут депортировать», — говорит Елена. Он всячески пытался легализоваться, но все его попытки были безуспешны. Так, после обращения к омбудсмену Амурской области Ли вместо помощи получил штраф за незаконное пребывание в стране. Вот как это было.

«В 2015 году я вместе с детьми получила российское гражданство и обратилась к уполномоченному по правам человеку Амурской области, чтобы нам как-то помогли с легализацией статуса мужа. Мне пообещали помочь, а потом вдруг позвонили и сказали, что это невозможно. Приехал сотрудник УФМС, вместе с ним был участковый из Ивановки. Составили на Андрея протокол за незаконное пребывание в стране. Затем Ивановский райсуд постановил оштрафовать мужа без выдворения. Выдворять не стали. поскольку у нас трое детей с российским гражданством. Суд сослался на ст. 8 Конвенции Европейского суда, которая запрещает разделять семью», — рассказывает Лена.

После этого она обратилась в УФМС Благовещенска. Там ей объяснили, что для легализации Ли сначала нужно пройти процедуру установления личности. «Мы сделали все, как полагается, подождали три месяца. Через три месяца пришло письмо о том. что Андрею отказано во временном проживании, хотя мы на это не подавали документов, мы просто просили установить личность», — говорит Лена.

«Мы снова обратилась к уполномоченному, — продолжает она. — Рассказали, что нам пришел отказ. Они стали звонить в УФМС: как такое возможно? вы должны были установить личность, после чего выдать статус „лица без гражданства“. Через день омбудсмен перезвонила: мужу надо выехать, не на что не жалуйтесь, берите деньги, где хотите и летите в Узбекистан. Сколько мы не объясняли, что это невозможно, нас никто не слушал».

Лена снова поехала в УФМС. К тому моменту там сменился начальник. «Я попросила сделать запрос в Крым о том, что Андрей получал там паспорт. На что она (Лена не помнит ее имени, — ред.) мне ответила, что нам это ничего не даст и не мне ее учить. Потом она сказала: пусть он выезжает, иначе я сделаю так, что его депортируют».

Наконец, Лене посоветовали обратиться к юристу Сети «Миграция и право» Любови Татарец. «Четыре года мы с ней обивали пороги. В январе я написала письмо президенту. И, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки», — говорит Лена. 18 июня 2019 года ее муж Андрей, наконец, получил миграционную карту. Его поставили на учет на 90 суток. Впереди — получение разрешения на временное проживание. Семья ждала этого десять лет.

• Миграционная служба: ваш ребенок находится здесь нелегально

Лена официально не работает. До недавнего времени занималась сельским хозяйством в селе Богородское Ивановского района в Амурской области. Выращивала овощи, которые потом продавала на рынке. На осень закатывала банки. «И так вот питались и жили — как и все наверное». — говорит она. В семье — мал, мала, меньше. Старшая дочь в этом году окончила 11 класс, средний сын — девятый, а младший еще не начал ходить в школу. В этом году Лене уже не до огорода — ради образования детей семья перебирается в город.

«Жилось эти годы, конечно, тяжело, — говорит она. — Было такое, что голодали. Да. Наши дети знают, что это такое. Но ничего — мы выбрались и из этого. Я работала в магазине. Мне платили 200 рублей в день и какие-то проценты от продаж. Конечно, этого не хватало. Муж старался работать, но без документов это было невозможно. Потихонечку, по знакомству он стал делать ремонт квартир. Он делает все сам. И плитку, и проводку, и канализацию. Со временем он стал получать больше заказов. Вот на это мы и жили.

Когда у меня родился третий ребенок, мне сказали, что он здесь находится нелегально и мы должны вывезти его в Узбекистан. Я не понимала, почему. Он же родился здесь. Мне объяснили: муж без гражданства, а у вас гражданство Узбекистана, значит, ребенок является гражданином Узбекистана. Я обратилась к адвокатам в Москву. Мне объяснили, что ребенка должны были поставить на миграционный учет и никуда вывозить его не нужно. Я пошла с этим обращением в УФМС по Ивановскому району. Спорили они со мной очень долго, но потом согласились. Однако меня все равно вынудили заплатить штраф за то, что он здесь находился нелегально.

Когда я родила, мне ничего не заплатили: ни родовых, ни детских пособий, ни маткапитала — ничего. Сказали — не положено. У вашего мужа нет документов. Я попросила Любовь Михайловну (Татарец, — ред.) помочь, потому что было очень тяжело — ребенку к тому моменту было больше полтора года. Я по ее совету пошла в соцзащиту, описала свою ситуацию. И сказала: давайте вы мне отказ напишите в письменном виде, чтобы я могла предоставить его своему адвокату. Как они услышали это слово — „адвокат“ — забегали, запрыгали, что-то начали собирать. И в итоге с полутора до трех лет мне стали выплачивать детское пособие на младшего ребенка. С того момента стало немного легче. И сейчас мой младший ребенок получает по триста рублей с копейками каждый месяц. Будет получать эти копейки, пока ему не исполнится 16 лет. Старшие дети тоже получали пособия. Сейчас оно им уже не положено.

На фоне этих переживаний у меня начались проблемы со здоровьем. Во время третьей беременности у меня нашли аневризм сердца. Даже сейчас мне тяжело вспоминать, как мы десять лет обивали чиновничьи пороги. Молодая, а уже вся больная. Так что извините за дрожащий голос».

• Комментарий юриста Сети «Миграция и право» Любови Татарец

— Андрея могли легализовать еще в 2014 году, когда Крым присоединили к России. Последний паспорт он получал именно там. Все, кто находился в Крыму, после присоединения в упрощенном порядке получали гражданство. Но на месте никто не захотел ничего решать. Требовали действующий документ и подтверждения легального нахождения на территории России.

Россия — активная участница кампании ООН по полному искоренению такого понятия как «лицо без гражданства». Однако она ничего не делает, нет специальной программы для такой категории граждан. В Узбекистане есть хотя бы бланк удостоверения ЛБГ, в России — нет. Меня в этой истории потрясло то, что люди обратились к омбудсмену и сразу же после этого был составлен протокол о незаконном нахождении на территории России.

Я везде, где только могла, говорила про эту семью — на различных семинарах, конференциях, круглых столах. Потому что ситуация была тупиковая — нас все пинали. Мы перепробовали все, что можно, стучались в любую дверь. Я даже связалась с посольством Кореи. Говорю: у вас есть программа «Соотечественники»? Заберите его хоть вы, он уже не знает, что ему делать. Я обращалась в управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Ответили, что у них нет программы для выходцев из СССР.

Только после того, как мы решили, что Лена напишет президенту, дело сдвинулись. В феврале пришел ответ — нужно записаться на прием. Три месяца шло установление личности. После этого одобрили получение разрешения на временное проживание. Теперь осталось сдать экзамен на знание русского языка и пройти медосмотр. Хотя у Андрея родной язык русский, в области никто не знает, как получить подтверждение, что он его носитель. Так что, это еще не конец.