Россия высылает сирийца, имеющего российскую семью

Сириец из Алеппо, Куро Сабри прилетел в Нальчик в октябре 2011 года. Он въехал в Россию по годичной бизнес-визе. Как и многие другие сирийцы из Алеппо, в России Куро Сабри работал на небольшой частной швейной фабрике. Фабрика находилась в селе Параул, где Сабри и познакомился со своей будущей женой — Калимат, которую друзья и родные зовут Камиллой. В ноябре 2013 года у Куро с Камиллой родилась дочь Мирьям, а в апреле 2014 года пара наконец смогла зарегистрировать брак. Раньше не получалось это сделать из-за того, что владелец фабрики, где работал Сабри, не возвращал ему паспорт, пока не закончилась виза, а потом еще пришлось долго ждать из посольства справку о том, что Сабри не состоит в браке в Сирии.

Когда в Сирии началась война и родной город Сабри, Алеппо, превратился в поле битвы, он понял, что не сможет вернуться на родину, и пошел в миграционную службу Дагестана просить убежища. Но его не приняли. Он ходил туда еще два-три раза — с тем же результатом. В последний раз Сабри ходил туда с женой и ребенком. Сотрудник УФМС Султан Омаров сказал ему, что не может принять у него заявление об убежище из-за просроченной визы. Тогда Сабри пошел к начальнику УФМС Раджабу Абдулатипову, и тот тоже сказал, что ничем не может помочь.

Сотрудники УФМС по Республике Дагестан не имели права отказывать Куро Сабри в доступе к процедуре обращения за убежищем. «Право на обращение за убежищем не зависит от того, есть у человека виза или нет. Вообще закон не предусматривает никаких оснований для отказа в приеме заявления, — пояснила Елена Буртина.

«Допустить к процедуре человека должны в любом случае, даже если он незаконно пересек границу, спасаясь от преследования. Это предусмотрено ФЗ „О беженцах“. При рассмотрении заявления сотрудники ФМС, конечно, могут поинтересоваться, почему человек не сразу обратился за убежищем, но одно лишь промедление не может быть основанием для отказа в предоставлении статуса. Например, как в случае Куро Сабри, человек мог прибыть в Россию как трудовой мигрант, а уже после прибытия оказаться беженцем на месте, если в его стране ситуация изменилась настолько, что ему стало опасно возвращаться на родину», — объяснила Елена Буртина, сотрудник „Гражданского содействия“.

О том, что в Дагестане систематически нарушают право беженцев на доступ к процедуре обращения за убежищем, Комитет «Гражданское содействие» узнал еще весной 2014 года. Тогда волонтер Комитета, сирийский журналист Муиз Абу Алджадаил ездил в Махачкалу, где встречался с начальником отдела по вопросам трудовой миграции, содействия интеграции, переселенцев и беженцев Идрисом Имамагомедовым. Последний сказал, что проблем с доступом сирийцев к процедуре получения убежища в Дагестане нет, но они сами не обращаются за убежищем. На следующий день Муиз привел в УФМС 35 сирийцев с письменными заявлениями о намерении обратиться за убежищем, шестнадцать из которых смогли подать заявления в канцелярию прежде, чем Муиза выставили за дверь. Остальных даже в здание УФМС не пустили. Рядом с группой сирийцев, стоявших у входа, крутился посредник. Ссылаясь на то, что Муиза выгнали из УФМС, он объяснял беженцам, что помочь им в получении убежища может только он — за деньги (30 тысяч рублей). Никто из тех 35 беженцев не был допущен к процедуре обращения за убежищем.

Уехать из России, бросив жену с грудным ребенком, Сабри не мог, подавать документы на РВП с просроченной визой не имело смысла, заявление об убежище у него не приняли. Так он стал нелегалом.

После свадьбы Куро Сабри сменил место работы. 25 февраля 2015 года его задержали в Махачкале. В тот же день Советский районный суд Махачкалы на основании статьи 18.8 КоАП (нарушение режима пребывания в РФ) принял решение о его выдворении из РФ, и Сабри был помещен в СУВСИГ.

Камилла привлекла адвоката для обжалования постановления о выдворении, но 4 марта Верховный суд Республики Дагестан оставил его в силе. После обращения Камиллы в УВКБ ООН к делу Сабри подключились сотрудник Правозащитного центра «Мемориал» в Махачкале Сиражутдин Дациев и адвокат Азиз Курбанов. С трудом преодолев сопротивление администрации СУВСИГ, им удалось встретиться с Сабри и помочь ему отправить в УФМС заявление о предоставлении убежища. 5 мая 2015 года специалист УФМС по РД провела с Куро в СУВСИГ процедуру приема заявления о предоставлении временного убежища.

Кроме того, адвокат обжаловал постановление о выдворении Сабри в надзорном порядке. 8 июня 2015 года она была рассмотрена заместителем председателя ВС Дагестана и отклонена.
Куро Сабри очень тяжело переносил пребывание в СУВСИГ. Во-первых, его беспокоило положение жены, отец которой был крайне недоволен тем, что зять, вместо того, чтобы содержать семью, «отсиживается» в спецприемнике. Бытовые условия в СУВСИГ были неплохими, но ужасная жара, изоляция (сирийцев разместили в камерах с вьетнамцами, не говорящими по-русски), вынужденное безделье (нет ни радио, ни телевизора, ни книг) и страх перед выдворением приводили к периодическим нервным срывам.

Вот отрывок из письма Сиражутдина Дациева своим коллегам: «Звонил Сабри. Кричал и плакал, что невыносимо, всё надоело, ничего не хочет, просил отправить его в Сирию, даже если убьют. Кричал, что закончит жизнь самоубийством, просил помощи. Ему невыносимо находиться в СУВСИГ».

В июне Куро Сабри в СУВСИГ избили. Узнав об этом, адвокат пытался встретиться с ним, но его, в нарушение закона, к подзащитному не допустили. После жалоб адвоката в прокуратуру у Сабри отобрали телефон, поместили его в отдельную камеру и начали угрожать отправкой в психиатрическую лечебницу.
Позже к Сабри в СУВСИГ пришел человек, который назвался послом Сирии Мохаммадом Наджаром, уговаривал Куро отказаться от адвоката и смириться с выдворением. Кстати, впоследствии найти человека с такими именем в посольстве Сирии так и не удалось.

12 августа Сиражутдин написал коллегам: «Звонил Куро Сабри. Он сказал, что сотрудник УФМС принес какой-то листок, написанный от руки, на подпись. Он попросил переводчика, ему отказали, попросил объяснить, что написано на листке — не объяснили».

Оказалось, что это было уведомление об отказе во временном убежище. Чтобы обжаловать это решение, надо было получить его текст, Куро Сабри просил выдать ему копию, но ему незаконно отказали. Адвокату в УФМС также не дали возможности ознакомиться с материалами дела подзащитного. Только 25 августа Сиражутдин наконец попал в СУВСИГ, где они с Куро написали заявление в УФМС о выдаче мотивированного решения об отказе в убежище и заявление с просьбой не высылать его в Сирию.

В начале сентября делом Куро стал заниматься другой адвокат — Шамиль Магомедов. Получив решение, адвокат подготовил жалобу в ФМС России. Одновременно Представительство УВКБ ООН обратилось к ФМС России и в службу судебных приставов с просьбой не высылать Куро Сабри и других сирийцев, находящихся в СУВСИГ Махачкалы.
Однако 6 октября Сиражутдин сообщил, что Куро Сабри получил решение ФМС России от 24 сентября 2015 года: в нем решение УФМС по Дагестану об отказе ему во временном убежище было признано правомерным. В решении ФМС говорится о том, что Куро нарушал правила пребывания (не выехал по окончании визы, незаконно трудился), а также о том, что он якобы не обращался за убежищем. Делается также неуклюжая попытка поставить под сомнение его преданность семье (в решении отмечается, что Куро Сабри не сразу зарегистрировал брак и установил отцовство). Но вопрос о том, может ли он безопасно вернуться на родину — а это ключевой вопрос при принятии решений об убежище — даже не рассматривается. Ничего не говорится в решении ФМС и о том, как выдворение Сабри отразится на его семье, как оно соотносится с конституционным принципом единства семьи, с правом на уважение семейной жизни, установленным 8-й статьей Европейской конвенции, которую подписала Россия. Очевидно, в ФМС считают, что жена и ребенок Сабри могут реализовать свое право на семейную жизнь, последовав за ним в Сирию.

«Дальнейшее обжалование и мне, и адвокату кажется бессмысленным — идут постоянные отказы, я не думаю, что ситуация изменится. Если не случится чуда, Куро Сабри выдворят. Он не один в СУВСИГе — сейчас там пятеро граждан Сирии, и все ожидают выдворения. Многие сирийцы здесь, обратившись сначала к нам и увидев, что законным путем не удается решить их проблемы, решают их через посредников. Официальных данных нет, но, по моим оценкам, всего в регионе сейчас проживают около 500 сирийцев», — пояснил Сиражутдин Дациев.