Кабардино-Балкария: на суде по делу Алексея Макоева допрошены очередные свидетели

Как ранее сообщал ПЦ «Мемориал», Алексей Макоев обвиняется по статьям 222 (незаконный оборот оружия и взрывчатых веществ) и 317 (покушение на жизнь сотрудников правоохранительных органов) УК РФ. Его родственники, не согласившись с версией следствия, потребовали не закрывать уголовное дело, несмотря на гибель Алексея: они хотят доказать его невиновность и добиться его реабилитации. Судебное разбирательство началось 12 ноября 2014 года. В суде обвиняемого представляет его отец Арсен Макоев, защиту осуществляет адвокат Ева Чаниева, работающая по соглашению с ПЦ «Мемориал». Председательствует судья Верховного суда КБР Светлана Хацаева, государственное обвинение представляет прокурор Оксана Канукова.

В ходе прошлого заседания был допрошен один из понятых, принимавших участие в осмотре места происшествия. Назначенное на 26 августа заседание суда было отложено из-за болезни адвоката Евы Чаниевой.

Допрос понятого Аскера Табухова

7 сентября суд допросил свидетеля защиты Аскера Табухова, участвовавшего в качестве понятого в осмотре места происшествия.

Отвечая на вопросы адвоката Е.Чаниевой, свидетель подтвердил показания своего друга Мурата Хромова, которые были заслушаны на прошлом заседании. В частности, он сообщил, что их автомобиль около 8 часов утра по дороге на Голубые Озера остановил человек в гражданской одежде. Он показал свое удостоверение и сказал, что нужны понятые. Они согласились и проследовали на своем автомобиле на то место, куда указал сотрудник. Там они увидели большое количество людей. Свидетель не смог вспомнить, носили ли эти люди форму сотрудников правоохранительных органов, были ли они в масках, имели ли при себе оружие. Затем к молодым людям подошел следователь, объяснил им их права. После этого их подвели к участку дороги протяженностью метров 200, где при них собирали гильзы и упаковывали их в пакеты. Он не смог вспомнить, расписывался ли он на бирках этих пакетов. Свидетель видел в трех-четырех метрах от трассы обгоревший автомобиль. По его словам, краска на нем выгорела процентов на 60. Свидетель не смог вспомнить цвет автомобиля, и была ли у него крыша.

На месте следователь от руки составил протокол, где понятые поставили свою подпись. Потом им предложили проехать в отдел, где они подписали уже напечатанный машинописный текст протокола осмотра места происшествия. Рукописный протокол следователь зачитывал на месте, а машинописный текст свидетель лично прочитал в отделе. По содержанию они были идентичны.

Допрос следователя Тимура Ахобекова

Затем выступил свидетель Тимур Ахобеков, бывший следователь по уголовному делу в отношении А. Макоева. Отвечая на вопросы гособвинителя, он рассказал, что выехал на место происшествия со своим руководителем Ахмедом Аттаевым, вторым следователем Исламом Ансоковым и руководителем отдела криминалистики Анзором Тлепшевым. Понятых доставил участковый, это были взрослые мужчины, одного он запомнил по фамилии – Кочкаров (вероятно, речь идет о понятом Кадырове Вали Кочкаровиче).

Осмотр места происшествия проходил на границе между селами Хасанья и Герпегеж. В присутствии следователя изымались номерные знаки машины и сама машина – она, по словам свидетеля, полностью сгорела. Внутри нее был обгоревший труп в лежачем положении, как именно он там располагался, свидетель не помнит. Также в салоне машины находился автомат Калашникова, но точного его местоположения свидетель также припомнить не смог. Автомобиль стоял возле шлагбаума, в нескольких метрах от которого начинался лесной массив. Там, на расстоянии 10-15 метров от машины, был обнаружен вещмешок, в котором были гранаты, лежанка, оружие и еще что-то, свидетель не вспомнил, что именно. Ахобеков уверен, что автомобиль был без крыши, но нашли ли саму крышу, он не помнит. Рядом с машиной обнаружили номерные знаки, но был ли там только один номерной знак, или оба – свидетель также запамятовал.

Руководитель Ахмед Аттаев находился на месте происшествия и следил за действиями двух своих следователей, попеременно подходя то к одному, то к другому. Эксперт был один, и он также ходил от одного следователя к другому, фиксируя все происходящее фотоаппаратом.

Все предметы изымались в присутствии понятых. Личности понятых, по словам свидетеля, устанавливались им по их паспортам. В каком виде составлялся протокол осмотра места происшествия - печатном или рукописном - свидетель не вспомнил. Когда и кем перевозилась машина с места происшествия свидетель также вспомнить не смог.

В свою очередь, задавая вопросы, адвокат Ева Чаниева спросила, был ли Ахмед Аттаев официальным участником осмотра места происшествия. Свидетель подтвердил это, добавив, что А. Атаев был указан в протоколе осмотра места происшествия как участвующее лицо. Отвечая на вопрос адвоката, свидетель сообщил, что Ахмед Аттаев подходил попеременно то к следователю И.Ансокову, то к нему, проверяя правильность их действий. По словам свидетеля, на месте происшествия находились сотрудники полиции, некоторые  были в масках. Сколько их было, в какой они были форме, сколько было машин, свидетель не вспомнил даже приблизительно.

Поиск понятых свидетель поручил участковому уполномоченному, фамилию которого он не помнит. Через некоторое время их привезли. Проверял ли он паспорта понятых для установления их личности, свидетель не помнит. Понятого Кочкарова он запомнил потому, что тот помог ему вместе с участковым что-то перенести. Также свидетель не помнит, что было обнаружено в машине помимо трупа и автомата АК.

Адвокат спросила, как извлекались останки из автомобиля. Свидетель не помнит, кто изымал останки – он или кто-то другой. Он помнит лишь то, что осматривал и оформлял все без судмедэксперта. Прямо на месте он назначил судмедэкспертизу. Отвечая на уточняющий вопрос, отдал ли он в конкретном случае постановление о назначении судмедэкспертизы участковому, свидетель ответил, что обычно он поступает именно так,  но что он сделал в тот конкретный день, свидетель не помнит. На вопрос адвоката, почему не был приглашен судмедэксперт, свидетель ответил, что в тот день они долго ожидали эксперта, который, как ему кажется, находился на другом месте происшествия. Так и не дождавшись эксперта, свидетель сам произвел осмотр трупа и направил его на судмедэкспертизу. Документально вызов эксперта, по словам свидетеля, никак не оформляется.

Насчет номерного знака, про который указано в протоколе, что он находился сзади машины, свидетель не смог вспомнить, были ли они прикреплены к автомобилю или же просто лежали сзади автомобиля.

Свидетель также не помнит, оставалась ли на месте обгоревшая машина, когда следователь уезжал с места происшествия. На вопрос адвоката, мог ли он оставить автомобиль на месте происшествия, свидетель ответил, что не мог.

Что касается вещмешка, то свидетель не смог вспомнить про него ничего, кроме того, что тот был найден в 10-15 м от машины.

Представитель обвиняемого Арсен Макоев, отец Алексея, напомнил свидетелю, что тот в своем кабинете показывал ему не опечатанный и не обгоревший номер автомобиля его сына и спросил, откуда этот номер взялся. Тимур Ахобеков ответил, что он Арсена Макоева не помнит. Арсен Макоев попытался напомнить свидетелю еще несколько моментов их встречи в отделе: как тот показал ему на компьютере фото останков трупа и обгоревший ствол автоматического оружия, но не автомата Калашникова. На это свидетель, не обращая внимания на вопросы и перебивая Арсена Макоева, апеллировал к судье, повторяя одно, что он этого человека не помнит.

На вопрос прокурора Оксаны Кануковой, почему свидетель не допросил понятых, он ответил, что, вероятно, он забыл это сделать в виду своей загруженности. Были ли понятые в нетрезвом состоянии, свидетель ответил, что не заметил этого.

На вопрос, как далеко автомобиль стоял от шлагбаума, свидетель также не смог ничего вспомнить.

На вопрос судьи, какого возраста были понятые, свидетель ответил, что возраст их был от 40 до 45 лет, по виду было видно, что «работящие».

На этом допрос свидетеля Тимура Ахобекова закончился, но его попросили не покидать зал суда до окончания допроса Анзора Тлепшева.

Допрос руководителя отдела криминалистики СУ СК Анзора Тлепшева

Затем суд допросил последнего свидетеля на этот день, Анзора Тлепшева, руководителя отдела криминалистики СУ СК России по КБР.

Свидетель рассказал, что в 9 часов утра, как обычно, он прибыл на работу в следственное управление, где ему от дежурного следователя стало известно о факте посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов на участке дороги Хасанья - Герпегеж. Он, как руководитель отдела криминалистики, обязан выезжать на место происшествия, когда речь идет о тяжких преступлениях, чтобы проконтролировать правильность выполняемых его подчиненными действий. Прибыв на место, он убедился, что оперативно-следственная группа работает как надо и обеспечена необходимой техникой. Свидетель видел на месте Ахмеда Аттаева, руководителя СО СУ СК РФ по Черекскому району, экспертов-криминалистов, двух следователей и двух парней-понятых. Все они участвовали в осмотре места происшествия. Не дождавшись окончания осмотра места происшествия, примерно через час после прибытия, свидетель уехал. Изъятие предметов происходило уже в его отсутствие.

Отвечая на вопрос прокурора, в каком виде был составлен протокол осмотра места происшествия, свидетель пояснил, что в связи с большим объемом работы появилось негласное указание заполнять протокол на месте от руки, а уже потом перепечатывать на компьютере. Он сам обычно протокол осмотра места происшествия подписывает в последнюю очередь, когда следователи передают ему протокол в рабочую почту. Если содержание текста «жестко не противоречит» и «минимум соответствует» тому, что он видел – он его подписывает. На вопрос, как получилось, что он указан в качестве участвующего лица в двух протоколах одновременно, свидетель ответил, что он подходил то к одному следователю, то к другому к другому.

Из обнаруженного на месте происшествия свидетель помнит автомобиль, обгоревший труп, вещмешок с боеприпасами. Еще он запомнил оторванную крышу автомобиля, застрявшую в ветках деревьев примерно в 5-6 метрах над автомобилем.

Следом за прокурором свои вопросы свидетелю задала адвокат Ева Чаниева.

Отвечая на ее вопросы, свидетель пояснил, что он выполнял не функции криминалиста, а участвовал как «иное лицо»: «Мои обязанности на месте происшествия ни в одном документе не прописаны ни в УПК, ни в ведомственном приказе, нигде».

Адвокат спросила, отражается ли в протоколе осмотра места происшествия, как и куда транспортируются останки, на что свидетель ответил, что за все время работы в органах он такого не помнит. 

Адвокат поинтересовалась, а не должен ли был следователь приостановить следственное действие, чтобы достать с дерева крышу автомобиля, ведь это тоже это вещественное доказательство. Свидетель ответил, что из-за соблюдения мер безопасности они должны были в максимально короткое время выполнить определенный объем работы.

Адвокат спросила, как он может свидетельствовать правдивость того, что было в протоколах осмотров, ведь он прибыл на место в то время, когда все место происшествия было обследовано. На это свидетель ответил, что все, что он увидел своими глазами, он обнаружил в протоколе – вот он его и подписал.

Адвокат: Вы эпизодически находились то с Ахобековым, то с Ансоковым.

Свидетель: Не эпизодически! Последовательно. Я поучаствовал вместе с Ахобековым, посчитал его работу законченной и переключался на другого.

Адвокат: Когда Вы переключались на другого следователя, тот, второй, ожидал Вас, прерывал следственное действие?

Свидетель: Нет, он работал, он должен работать.

Адвокат: Тогда объясните, Вы переключаетесь на второго, первый продолжает работать. Вы видите, что в это время первый обнаруживает?

Свидетель: Я не видел, что он и до меня делает, и после меня, в том числе, с таким же успехом.

Адвокат:  Вы сами себе противоречите.

Свидетель: Я не противоречу. Я еще раз объясняю: я нашел в протоколе то, что увидел своими глазами, и протокол с чистой совестью подписал.

Адвокат: Лицо, участвующее в протоколе осмотра места происшествия, считается участвующим от начала и до конца. Вы, не участвуя от начала и до конца, но подписывая протокол, считаете, что не нарушаете закон?

Свидетель: Я не нарушаю закон. Я Вам говорю, начало и окончание осмотра я не застал. Но как лицо, которое приехало, находилось на месте происшествия, разговаривало, давало указания – я его подписываю. Что мне остается делать?!

Адвокат: Но Вы если не были до конца, Вы же не можете знать, что изъято с места происшествия!

Свидетель: Изъято же не преступниками!

Адвокат спросила, что, кроме лесного массива, он может вспомнить о месте обнаружения автомашины и свидетель ответил, что в 50-100 метрах выше стоял шлагбаум. На уточняющий вопрос судьи, было ли что-то непосредственно перед машиной, свидетель ответил, что ничего такого не помнит.

Судья все же попросила уточнить ответ о шлагбауме. Свидетель замялся и начал припоминать, что шлагбаум был ближе, чем 50-100 м. Тогда судья попросила ответить на этот вопрос свидетеля Тимура Ахобекова. Тот сказал, что шлагбаум был неподалеку от машины, но расстояние в метрах не назвал даже приблизительно.

Судья собралась было огласить материал дела, связанные с упоминанием шлагбаума, но адвокат Ева Чаниева попросила дать ей возможность задать свои вопросы свидетелю Анзору Тлепшеву. Адвокат повторила ответ свидетеля насчет дистанции шлагбаума от автомобиля в 50-100 м, но не успела она задать вопрос, как свидетель ее перебил:

«Слушайте, я согласен, что такой ответ давал! Но Вы начали интересоваться, заставлять меня вспоминать - у меня вот это расстояние начало уменьшаться! Теперь что делать?!»

Адвокат Ева Чаниева попросила свидетеля ответить, какое все-таки расстояние от шлагбаума окончательно всплыло в памяти свидетеля после того, как его своими вопросам «заставили» лучше вспомнить этот момент. Свидетель ответил, что точно вспомнить не может – может, 10 метров, а может и 50.

На вопрос Арсена Макоева, обходил ли он машину спереди беспрепятственно, свидетель ответил, что, если он правильно помнит, эту машину можно было по периметру обходить. То есть ему ничего не мешало.

Прокурор заявила ходатайство об обозрении фототаблицы с места происшествия, чтобы выяснить, на таком же расстоянии находился автомобиль от шлагбаума, как его запомнил свидетель.

Судья все же уточнила у свидетеля Тимура Ахобекова, на каком расстоянии от автомобиля был шлагбаум. Тот ответил, что шлагбаум был неподалеку, но он точно не помнит расстояние.

Адвокат Ева Чаниева возразила против обозрения свидетелем Анзором Тлепшевым фототаблицы, так как, по ее мнению, это поможет ему отвечать или может спровоцировать ответы, которые не соответствуют фактическим обстоятельствам.

Но суд ходатайство прокурора удовлетворил и свидетель подтвердил, что автомобиль видел именно в таком виде, как это отображено на фотографии.

Судья спросила, почему не был вызван судмедэксперт, на что свидетель ответил, что разрешили не ждать приезда эксперта и приступать к осмотру без него. На этом допрос свидетелей закончился.

Прокурор попросил назначить почерковедческую экспертизу подписей двух свидетелей, понятых Вали Кадырова и Руслана Казакова, так как они не признали часть своих подписей в протоколе осмотра места происшествия. Судья ходатайство удовлетворила.

В ходе следующего заседания, 15 сентября 2015 года, отобрали образцы почерка свидетелей Вали Кадырова и Руслана Казакова,? чьи подписи стояли в  протоколе осмотра места происшествия? в качестве? понятых.

Дату следующего заседания суд пока не определил - она будет зависеть от срока проведения почерковедческой экспертизы.