Политзаключенные в современной России. Проблема и подходы
События последних двух месяцев остро поставили вопрос о политических заключенных в современной России. Многотысячные митинги за честные выборы раз за разом жестко требуют от власти немедленного освобождения политзеков. Только что властям был передан список политических заключенных,
События последних двух месяцев остро поставили вопрос о политических заключенных в современной России. Многотысячные митинги за честные выборы раз за разом жестко требуют от власти немедленного освобождения политзеков. Только что властям был передан список политических заключенных, содержащий несколько десятков имен. Между тем кандидат в президенты Путин однозначно заявляет, что в России политзаключенных нет. Среди оппозиционеров, правозащитников, представителей широкой общественности нет единого понимания, кого следует относить к категории политических заключенных. Можно ли называть ими людей, обвиняемых в совершении насильственных преступлений, и людей, признавшихся в совершении серьезных преступлений по политическим мотивам? А может быть, к политзекам следует относить всех, кто осужден по так называемым политическим статьям (антиэкстремистское законодательство)? Что нужно требовать от властей - немедленного освобождения политзеков, пересмотра их дел, придания им особого статуса? Возможно ли согласие между различными общественными силами в формировании общих списков политзаключенных? Каков должен быть механизм такого согласования? Эти и другие вопросы обсуждались на круглом столе «Политзаключенные в современной России. Проблема и подходы» 17 февраля 2012 года в здании "Мемориала".
Часть I Панельные выступления
Часть II Дискуссия
Часть III Итоговые выступления
Ведущий, Олег Орлов, председатель Совета ПЦ «Мемориал»
Аннотация выступления: Открытие Круглого стола, посвященного проблеме выделения политических заключенных из общей массы лиц, находящихся в местах лишения свободы. Актуальность темы в свете требований митингов на Болотной и Сахарова. Нужно ли отдельно выделять политзаключенных? В соответствии с какими критериями их надо признавать политзаключенными? В чем отличие между политзаключенными и узниками совести? Представление участников Круглого стола.
Текст и видео
Сергей Давидис, руководитель Программы поддержки политзаключенных ПЦ «Мемориал», координатор Союза солидарности с политзаключенными
Аннотация: Разные подходы к выделению критериев понятия «политзаключенный». Критерии Программы поддержки политзаключенных ПЦ «Мемориал» и Союза солидарности с политзаключенными. Надо различать понятия «узник совести» (лицо, преследуемое безо всякой вины в связи с его убеждениями или принадлежностью) и «политзаключенный». Принцип двойного ключа в делах политзаключенных: есть политический мотив власти плюс серьезные нарушения, явная избирательность, либо неадекватность преследования тому, что человек, возможно, совершил. Политический мотив власти выделяет политзаключенных из общей массы незаконно осужденных. Информации о делах не хватает, неизбежные сомнения надо трактовать в пользу осужденных. Узников совести надо немедленно освободить, политзаключенные должны получить право на справедливое судебное разбирательство.
Фредерике Бэр, представитель Amnesty International в Москве
Первоочередная цель «Amnesty International» – освобождение всех узников совести, подвергающихся преследованиям за убеждения и не обвиняемых в совершении насильственных преступлений. Все узники совести – политзаключенные, но не все политзаключенные являются узниками совести. Наличие политических мотивов власти при нарушении прав заключенного делает его политзаключенным, даже если он виновен. Обсуждение проблемы политзаключенных – довод для проведения эффективной реформы судебной системы.
Наталья Холмогорова, исполнительный директор Русского Общественного движения
Статью 282 УК РФ и аналогичные, составляющие «антиэкстремистское законодательство», надо рассматривать как политические, требовать их отмены, всех осужденных по этим статьям считать узниками совести и реабилитировать. Всех осужденных за участие в «несанкционированных» массовых мероприятиях, «неповиновение» или «сопротивление сотрудникам полиции» в ходе этих мероприятий считать узниками совести и реабилитировать, поскольку само понятие «несанкционированного мероприятия» антиконституционно. Ситуации со сфабрикованными уголовными обвинениями рассматривать индивидуально; в спорных случаях требовать независимого и гласного пересмотра дела. Дела, искусственно утяжеленные за счет добавления статьи 282 и аналогичных, необходимо пересмотреть.
Александр Черкасов, член Совета ПЦ «Мемориал»
В отличие от СССР, в РФ государство не признает политзаключенных таковыми даже косвенно, через ведение особого учета политически мотивированных дел. Существует проблема неприемлемых условий содержания всех заключенных, не только политических. Необходима абсолютная уверенность в невиновности лиц, обвиняемых в совершении насильственных преступлений, чтобы признавать их политзаключенными, нельзя ограничиваться только рассмотрением аргументов защиты. Недопустимо использовать тему политзаключенных для решения текущих политических вопросов.
Зоя Светова, журналист, правозащитник
Наличие нескольких списков политзаключенных дезориентирует общественность. Политзаключенные относятся к разным категориям, многие из них преследуются из-за ведомственных интересов МВД и ФСБ, а не из-за своих убеждений. Необходим экспертный совет из юристов и других компетентных людей для экспертизы дел предполагаемых политзаключенных, в первую очередь – вызывающих споры.
Ведущий, Олег Орлов
Галина Михалева, партия «Яблоко»
Члены партии «Яблоко» подвергались политическим преследованиям, это единственная из зарегистрированных партий, у которой есть свой список политзаключенных. Критерием для включения в список политзаключенных и узников совести может служить то, насколько дело было связано с насилием, совершенным подсудимым.
Валерий Борщев, фонд «Социальное партнерство»
О составе политзаключенных идут споры, но само их наличие не вызывает сомнения. Общество не найдет общих критериев для определения, кого считать политзаключенными Нужно организовать широкое общественное движение помощи политзаключенным, используя опыт 1960-1980-х годов. Необходимо бороться против практики защиты власти от критики и против признания ее отдельной социальной группой, защищаемой ст. 282 УК РФ.
Александр Даниэль, «Мемориал»
Понятие «политзаключенный» не имеет отношения к праву, все высказанные в ходе дискуссии подходы не являются правыми. Это понятие политическое, оно тесно связано с мировоззрением того, кто этот термин произносит, и тесно вписано в исторический контекст.
Вера Васильева, журналист
В первую очередь необходимо добиваться освобождения невинно осужденных. Нельзя ориентироваться на то, в каких действиях обвиняется человек. Обвинение может быть абсолютно необоснованным. Также требуется долгосрочная судебная реформа, в рамках которой надо пересматривать все дела, рассмотренные ранее с нарушениями законодательства, даже в случае явной виновности привлекаемых лиц.
Ольга Трусевич, «Мемориал»
Правозащитнику должен быть интересен «модельный случай» нарушения прав человека. Позиции политиков и правозащитников при определении защищаемых ими людей могут сильно расходиться. Важен вопрос репутации защищаемых лиц; правозащитнику, не адвокату, недопустимо требовать освобождения заключенного, если имеешь доказательства его виновности.
Александр Верховский, Центр «Сова»
Между презумпцией невиновности и презумпцией истинности приговора применительно к делам потенциальных политзаключенных я выбираю вторую. Следует ввести категорию преследуемых по политическим мотивам, которые не сидят, но, как и политзаключенные находятся под давлением. Выделение политического мотива в деятельности политзаключенного нужно для их отделения от преследуемых властью по другим мотивам. Нужно требовать пересмотра антиэкстремистского законодательства, а не его отмены – в Европе разжигание ненависти тоже является уголовным преступлением. Не всякий осужденный за слова является узником совести.
Кирилл Подрабинек, бывший политзаключенный
Политзаключенный - это лицо, находящееся в заключении, чьи права человека и/или гражданина существенно нарушаются в результате преследования по политическим мотивам. Необходима постоянно действующая структура по защите политзаключенных. Нужно выработать критерий термина «политзаключенный», почему и в какой части он нуждается в защите; предоставлять обоснованные заключения по каждому изучаемому делу для его рассмотрения широким кругом правозащитников. К защите политзаключенных надо привлекать бывших политзеков.
Сергей Ковалев, «Мемориал»
Узник совести – это человек, который не нарушил закон, но лишь воспользовался своим правом, что власть восприняла как некую опасность для себя. Политический заключенный становится таковым в одном, единственном случае, когда применена внеправовая мотивация, в частности политическая мотивация власти. При этом его собственные действия могут не иметь политической мотивации.
Анатолий Глоба-Михайленко, бывший политзаключенный
Плохо, что среди экспертов нет ни одного современного политического заключенного. Политзаключенный не бывает «хорошим» или «плохим», он просто есть в результате определенных деяний самого человека и действий государства. Можно не требовать немедленного освобождения всех политзаключенных, но дать объективную оценку деяниям каждого. На этой основе можно попытаться добиться общественного согласия всех политических сил: левых, либералов, националистов.
Валентин Гефтер, Институт прав человека
У участников Круглого стола сложилось общее понимание того, кто такие узники совести. Принцип двух ключей при выявлении политзаключенных является правильным, он был сформулирован еще экспертами Совета Европы 2001 года по делам об Армении и Азербайджане. Надо искать выход в правовом поле путем изменения законодательства о помиловании, об УДО, об амнистии, изменений в УК и УПК РФ, реформирование системы наказаний в исправительных учреждениях.
Ярослав Леонтьев, историк
В истории есть примеры отстаивания своего права называться политзаключенными лицами, систематически прибегавшими к насильственным и террористическим действиям. Общество должно быть готово давать оценку действиям таких лиц и групп, в том числе во время судебных процессов над ними.
Максим Громов, «Другая Россия», бывший политзаключенный
Всеобщая декларация прав человека дала правовое поле для защиту политзаключенных и узников совести. Их не надо путать с преступниками, имеющими политическую мотивацию (Тихонов и Хасис).
Борис Стомахин, бывший заключенный
Политзаключенные – все люди, выступающие против власти и государства по своим политическим мотивам, в том числе террористы и участники вооруженного подполья. Надо признать содержащегося в Лефортово лидера боевиков в Ингушетии Али Тазиева (Амира Магаса) политзаключенным. Все осужденные по антиэкстремистскому законодательству, включая лиц, публично оправдывавших терроризм – узники совести. Правозащитный центр «Мемориал» заслуживает осуждения в связи с отказом признать Стомахина политзеком в 2006 году из-за его призывов к насильственным действиям.
Ведущий (Олег Орлов)
Объявленный Стомахиным «полизаключенным» Амир Магас – организатор этнических чисток в Ингушетии, направленных на русское и иное неингушское население.
Александр Дельфинов, Фонд содействия развитию гуманной наркополитики им. Андрея Рылькова, поэт
Наркотики – это один из самых распространенных и самых удобных способов для того, чтобы фальсифицировать дела против политических и гражданских активистов. Это проявилось в делах Таисии Осиповой, Дениса Матвеева, Валентина Урусова, Игоря Конышева.
Павел Гришин, политический активист
Есть две возможности провести требования об освобождении: амнистия (помилование) определенных групп людей или пересмотр конкретных дел. Нужно ввести мораторий на применение ст. 282 УК РФ. Необходимо составить список судей, прокуроров и следователей, которые были уличены в заведомых фальсификациях уголовных и административных дел.
Алексей Некрасов, гражданский активист
В России нет политзаключенных, точнее массив осужденных по политическим мотивам практически совпадает со всеми заключенными в РФ из-за массовых нарушений в ходе следствия и суда. Есть узники совести, к которым относятся известные общественные деятели и активисты, на которых возбуждают сфабрикованные уголовные дела с целью прекратить их деятельность. Антиэкстремистское законодательство необходимо сохранить, оно является неотъемлемым атрибутом любого цивилизованного государства.
Александр Лавут, бывший политзаключенный
Список политзаключенных нужно составлять аккуратно, чтобы избежать ошибок с определением статуса преследуемых лиц. Сомнения при оценке статуса политического преследования следует трактовать в пользу власти, как это делала в свое время «Хроника текущих событий». Существует опасность излишней бюрократизации деятельности Совета по выявлению политзаключенных, что приведет к затягиванию рассмотрения дел на годы, как это произошло в ЕСПЧ.
Часть III Итоговые выступления
Сергей Давидис
При невозможности быть полностью уверенным в невиновности человека, признаваемого политзаключенным, нужно толковать неустранимые сомнения в его пользу. Необходимо отменить ст. 282.2 УК РФ (участие в деятельности запрещенной политической организации), вероятно, все, кого по ней осудили, – политзаключенные. Остальные «экстремистские» статьи должны быть пересмотрены в связи с тем, что они неясно сформулированы. Лица, осужденные по ст. 282 УК РФ должны быть амнистированы или помилованы в случае, если они не совершали насильственных действий. Рабочая группа по политзаключенным в рамках Гражданского совета будет вырабатывать устраивающий разные политические силы список политических заключенных.
Фредерике Бэр
Не всех, кто совершает преступления по политическим мотивам, можно называть политическими заключенными. Тихонов и Хасис не являются политзаключенными.
Наталья Холмогорова
Правозащитника должно интересовать благо общества, состоящее в справедливом и беспристрастном суде. Это должно касаться и неприятных лиц, имеющих чуждые правозащитнику взгляды, если в организованном властями уголовном преследовании если политический мотив.
Александр Черкасов
Нужен короткий список политзаключенных, неоспоримо признаваемых таковыми обществом и властью. Ориентироваться на список Сахарова, переданный в начале перестройки Горбачеву, после чего в СССР началось освобождение политзаключенных. Не все дела, которые объявляются политическими, реально фабрикуются, поэтому они должны тщательно исследоваться.
Олег Орлов
Закрытие Круглого стола. Предложение продолжить дискуссию об антиэкстремистском законодательстве в ходе следующих встреч.
