«Преступления нет». Началось новое рассмотрение дела Юрия Дмитриева

В городском суде Петрозаводска началось очередное, третье по счету, рассмотрение дела главы карельского "Мемориала" Юрия Дмитриева, его обвиняют в изготовлении детской порнографии. 29 сентября Верховный суд Карелии отменил оправдательный приговор в отношении Дмитриева по этой статье, а вынесенный ранее срок в 3,6 года наказания за совершение насильственных действий увеличил до 13 лет в колонии строгого режима. Почему суды не могут поставить точку в деле Дмитриева и чего ожидать от нового процесса, разбирались корреспонденты Север.Реалии.

24 ноября у входа в Петрозаводский городской суд снова много людей. В группе поддержки карельского исследователя сталинских репрессий уже все друг друга знают: с декабря 2016 года, когда историка арестовали и началось следствие по его делу, многие успели подружиться. В здание суда никого не пускают: из-за коронавирусных ограничений с апреля 2020 года в горсуд могут попасть только участники процесса.

А судьи кто?

Дело в отношении Дмитриева в этом суде рассматривают уже в третий раз, ведет дело судья Екатерина Хомякова.

Уголовные дела об изготовлении порнографии и развратных действиях возбудили в 2016 году из-за обнаруженных (по анонимному доносу) в его компьютере фотографий обнаженной несовершеннолетней приемной дочери. Юрий Дмитриев отрицает вину, утверждая, что делал фотографии в целях документирования состояния здоровья дочери.

Марина Носова

Первый раз дело в отношении Дмитриева рассматривала судья Марина Носова, 5 апреля 2018 года она полностью оправдала историка по делу о порнографии. 14 июня того же года Верховный суд отменил это решение и вернул дело на повторное рассмотрение. Основанием стала жалоба родной бабушки приемной дочери Дмитриева, которая заявила о якобы признаниях внучки, что "Дмитриев трогал ее половые органы рукой" и что "такое было несколько раз".

28 июня Следственный комитет возбудил новое уголовное дело в отношении главы карельского "Мемориала" по статье о "насильственных действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетнего". Позже эксперты, например, лингвисты Анна Дыбо (членкор РАН, доктор филологических наук), Ирина Левонтина (ведущий научный сотрудник Института русского языка РАН), Александр Молдован (академик РАН, научный руководитель Института русского языка) и Алексей Шмелев (доктор наук, главный научный сотрудник Института русского языка), изучив тексты допросов, сделали вывод, что показания девочки были сделаны под давлением.

"Несовершеннолетний ребенок в диалоге с двумя взрослыми, которые ясно и настойчиво демонстрируют, каких ответов они ожидают, оказывается в ситуации коммуникативного давления. Если ответ не соответствует ожиданиям, следователь задает вопрос снова и снова, в результате девочка выбирает более нейтральный вариант, который не был ее собственным ответом", – считают специалисты.

Второй раз дело ушло на рассмотрение в Петрозаводский городской суд Александру Меркову, который стал зампредседателя суда после Марины Носовой. Носова в свою очередь не смогла пойти на повышение: кадровая комиссия при президенте России не согласовала ее кандидатуру на должность судьи Верховного суда Карелии. 22 июля 2020 года Александр Мерков приговорил Юрия Дмитриева к 3,6 годам лишения свободы за насильственные действия сексуального характера, при минимальной санкции для его статьи в 12 лет колонии строгого режима и 15 годах, запрашиваемых прокуратурой, а по делу о порнографии вновь оправдал.

Александр Мерков

29 сентября 2020 судья Верховного суда Алла Раць увеличила срок наказания Дмитриеву с 3,6 до 13 лет лишения свободы в колонии строгого режима, а также отменила оправдательный приговор по статье "Изготовление детской порнографии" и направила на пересмотр новому составу судей.

– По правде сказать, уголовное дело в суд первой инстанции по три раза не направляют, – рассказал корреспонденту Север. Реалии на условиях анонимности один из карельских судей. – Это вещь как минимум очень необычная. Сама по себе отправка на пересмотр – это да, это норма, особенно если приговор был оправдательный. Логика примерно такая: если уж дело дошло до суда, было подписано прокурором, давайте-ка вы там еще раз все изучите. Но если суд снова выносит оправдательный приговор, считается, что человек действительно невиновен. В данном случае Дмитриева дважды признавали невиновным в изготовлении порнографии. По идее на этом всё должно было закончиться.

Среди юристов и судья Мерков, и судья Носова считаются достаточно жесткими. В январе 2019 года Александр Мерков приговорил к пяти годам колонии чиновника-коррупционера, которого прокуратура предложила посадить на четыре года. Другому взяточнику, бывшему председателю контрольного комитета Карелии Виталию Галкину, он "накинул" два года – дал 12 лет колонии вместо запрошенных обвинением 10.

– Приговоры Носовой и Меркова говорят о том, что что-то в деле Дмитриева очень крупно не так. И, судя по всему, есть огромные вопросы к качеству расследования. Не только Мерков жесткий, Носова тоже судья не из либеральных. Да, у нее были оправдательные приговоры, но она может очень крепко приложить, и особенно по таким делам, условно говоря, педофильским, – говорит один из карельских адвокатов. – И либо доказательств вины Дмитриева недостаточно, либо есть вопросы к их качеству.

Собеседника Север.Реалии также удивил срок, к которому Александр Мерков приговорил историка, признав его виновным в совершении насильственных действий.

– При определенных обстоятельствах можно дать срок ниже низшего, но, во-первых, их нужно очень четко прописывать, потому что прокуратура будет стопроцентно обжаловать. Требования к качеству таких приговоров гораздо выше, чем к обычным. Во-вторых, ниже низшего – это, как правило, снижение с десяти лет до восьми, с восьми до шести и так далее. Но не с 12 лет до 3,5. Но, возможно, Мерков попытался найти некий компромисс. Если бы его приговор вступил в силу, Дмитриев уже был бы на свободе.

Основания для пересмотра

18 ноября, в день, когда в Петрозаводском суде должно было начаться новое рассмотрение дела Юрия Дмитриева, детский омбудсмен Карелии Геннадий Сараев дал пресс-конференцию. Он заявил, что дело ушло на повторное рассмотрение из-за того, что на компьютере историка хранились порнофильмы и порномультфильмы.

– Свидетельские показания в суде были озвучены. Именно это стало основанием вернуть дело об изготовлении порнографических снимков обратно в городской суд. Раньше был непонятен мотив, потому что снимки обнаженного ребенка, на которых были видны и гениталии, рассматривались и представлялись стороной защиты как дневник здоровья. В данном случае ребенок обнажен, видны гениталии, вопрос – используется в сексуальных целях или нет? Поскольку фотографии находились рядом с порнографическими фильмами, а порнографические фильмы используются для чего? – заявил Сараев.

По словам журналиста Никиты Гирина, который следил за делом Юрия Дмитриева, речь может идти о файлах, которые попали в компьютер историка от его мастера по ремонту Дмитрия Богуша. В их разговоре от 2 декабря 2017 года, когда журналист спрашивал о том, как устроена система хранения файлов в компьютере Дмитриева, тот рассказал, что найти папку со снимками девочки незнающему человеку за короткое время было невозможно, что человек, который написал донос на историка, точно знал, где и что расположено.

– Там несколько логических дисков. Скажем, на пятом диске есть каталог с названием "сваленное в кучу". Или каталог "фоты". С подкаталогами. И в каждом подкаталоге еще подкаталоги "фотографии" или "фотографии 2", или вообще "новая папка 1/2/3/4". Очень разветвленная структура. Например, было время, когда у Юры на диске был абстрактный каталог "17". Я бы там нашел сомнительное, потому что туда я скидывал… Это мои файлы, и там порнушка есть, – рассказал Дмитрий Богуш Гирину.

Юрий Дмитриев в здании Петрозаводского суда

Но даже если у Дмитриева была порнография в компьютере и он ее просматривал, скорее всего, не это стало поводом для пересмотра дела, считают юристы.

– Если какие-то лекарства лежат рядом с героином, это не значит, что их тоже нужно признавать наркотиками? Очевидно, всё-таки сказались результаты очередной экспертизы, что и позволило отправить дело на третье рассмотрение, – рассуждает карельский адвокат. – Такое, кстати, бывает, хоть и нечасто. Верховный суд вообще имеет право рассмотреть дело целиком, может и в прокуратуру дело вернуть, если увидит огрехи на стадии следствия.

"Пяти дней достаточно"

До того как судья Верховного суда Алла Раць вынесла решение по делу Юрия Дмитриева 29 сентября 2020 года, суд назначил еще одну экспертизу фотографий в деле историка. Если учитывать экспертизу в период следствия, которую делал петрозаводский искусствовед Сергей Сергеев и которая стала по сути основанием для задержания и ареста Дмитриева в декабре 2016 года, это экспертиза фотографий была уже четвертой.

Изначально в деле было 239 снимков. По словам самого Юрия Дмитриева, он много лет вел так называемый "Дневник здоровья": из-за медленного физического развития девочки, а также чтобы обезопасить себя от органов опеки, если ребенка захотят забрать из семьи. На большинстве снимков девочка снята либо в профиль, либо в анфас, иногда – у ростомера, только 9 фотографий обнаженной приемной дочери в возрасте трех, пяти и шести лет стали предметом для судебных споров.

АНО "Центр социокультурных экспертиз" в 2017 году признал снимки порнографическими. Среди экспертов были искусствовед, учитель математики, кандидат политических наук и переводчик английского. В интервью изданию "7х7" профессор, доктор медицинских наук, президент Национального института сексологии Лев Щеглов, назвал эту экспертизу "юмористическим документом".

Лев Щеглов

– По формальным признакам эта экспертиза вне компетенции, это просто безумие. Но и по содержательным признакам она совершенно не та. Порнография – это всегда действия с кем-то, в крайнем случае – с чем-то! Они об этом пишут, но в заключительной части делают вывод, что фотографии являются порнографическими. Это все равно что я скажу: вы – женщина, но вообще-то мужчина, – комментировал Лев Щеглов. – В статье 242 УК РФ нет самого определения "порнография", они указаны в комментариях к статье. Это говорит о том, что это очень субъективный вопрос. Существует целый ряд критериев: что изображается, что описывается, что постановочно ставится. И это либо половой акт, либо какие-то сексуальные действия. Исходя из этого, ни одна обнаженная натура порнографией не является, иначе все музеи мира нужно закрыть и всех привлечь к уголовной ответственности, потому что обнаженные натуры выставляются напоказ, да еще за это берутся деньги. К вопросу о том, как изображается. В комментариях пишут, что это вульгарно-натуралистически и как бы цинично. Но эти критерии спорные – для меня вульгарно, а для вас нет. Также один из критериев – обезличивание, то есть когда у человека нет лица, а есть только половые органы. Но и в этом случае это не порнография, а, скорее, непристойность. Насколько я понимаю, в этом деле нет ничего подобного. Я видел фотографии с заретушированными квадратикам, но даже с этой ретушью я могу сказать, что эти снимки порнографией быть не могут! Надо также иметь в виду и мотивацию действия обвиняемого. Не бывает такого, чтобы человек дожил до 60 лет и стал вдруг педофилом. Обязательно будут чьи-то свидетельства. Педофил – это состояние, а не болезнь. И никого от этого состояния еще не вылечили, это невозможно. Поэтому в данном случае мотивация – это банальная фиксация факта.

В ходе судебного разбирательства снимки изучал Федеральный департамент независимой судебной экспертизы Санкт-Петербурга. Его эксперты признали фотографии непорнографическими, а также что у Дмитриева не было сексуальных намерений.

По решению Верховного суда Карелии осенью 2020 года за пять дней была сделана еще одна экспертиза снимков, экспертами выступили три преподавателя Петрозаводского госуниверситета: кандидат медицинских наук Татьяна Варламова, доктор медицинских наук Юлия Зарипова, старший преподаватель Института педагогики и психологии Ольга Свидловская, а также хранитель музея ИЗО Карелии Алла Мельникова. Все они отказались давать комментарии корреспонденту Север.Реалии.

Искусствовед Николай Иванов, который знакомился со снимками из материалов дела Юрия Дмитриева еще в 2017 году, считает, что чем больше экспертиз в деле, тем меньше ответственности за неправосудие у судов.

– Мол, это не я так решил, а вот эксперты, и не могу с этим ничего поделать. Нужно учитывать, что "экспертизе по порнографии" не учат нигде, в эксперты идут люди из смежных профессий, например, педагоги, психологи, учителя рисования и т. п., чей уровень компетенции в оценке изображения нулевой. Анализировать изображение профессионально обучают только искусствоведов, причем только тех, которые работают с визуальным рядом, поэтому музыковедов и историков балета, например, тоже неправильно к этой работе подключать. Обращать внимание нужно не на женский пол экспертов по порнографии, а на, увы, например, открыто религиозных людей, работающих искусствоведами, и у которых религиозное осмысление действительности тенденциозно превалирует над профессиональной и беспристрастной оценкой произведений искусства. Я видел фотографии, которые в деле Дмитриева, и в этом случае пяти дней достаточно, чтобы взвесить аргументы и сформулировать свою позицию. Я считаю, что преступления нет, – сказал он.

Эксперты в области морали

По мнению научного сотрудника Центра независимых социологических исследований, эксперта сообщества Amicus Curiae Дмитрия Дубровского, российские суды зачастую не смотрят на профессионализм экспертов, несмотря на то, что существуют прямые рекомендации и критерии, по которым необходимо принимать экспертизу.

Дмитрий Дубровский

– Это не только формальная оценка, но и оценка опыта экспертной работы, опыта независимости и т. д., там несколько критериев. Но проблема заключается в том, что суды наши не оценивают эти экспертизы в этой перспективе, им достаточно только содержания, они формально к этому подходят. Есть стандарт, когда оценивается не только содержание экспертизы, но и наличие у конкретного эксперта опыта работы в данной области безотносительного конкретного спора, то есть нужно приглашать эксперта и спрашивать на основании исследований, которые он проводил, а не когда эксперт пишет специально для суда исследование.

А у нас эксперты выступают не как эксперты в области науки, а как эксперты в области морали, что вещь совершенно оценочная. Это вообще к науке не имеет никакого отношения, – считает Дубровский. – Любая экспертиза должна быть верифицируема, а то, что они делают, – это, строго говоря, не экспертиза, потому что это не исследование. Потому что по большому счету любая экспертиза – это научное мнение, какие-то должны быть обоснования, критерии, методы. И выбран локальный университет, потому что он, как правило, наиболее уязвим. Мы прекрасно знаем, что силовые структуры любят поддавливать через начальство. И такие случаи были, когда профессор написала не ту экспертизу и ее уволили из университета. Поэтому уровень беззащитности преподавателей в этой ситуации довольно высок: происходит давлении по линии силовых ведомств через проректора или декана.

"Разделить никак нельзя"

Сегодня дело Юрия Дмитриева находится в нестандартном, по словам юристов, положении. Одна его часть, которая касается обвинения в порнографии, ушла на новое рассмотрение в городской суд Петрозаводска, вторая – по обвинению в насильственных действиях, вступила в законную силу: по ней историк должен начать отбывать 13-летнее наказание в колонии строгого режима, также по этой части Дмитриев уже несколько раз пытался подать кассационную жалобу, но ее несколько раз не принимают к рассмотрению.

Виктор Ануфриев

"Он подавал кассационную жалобу, она подается через Петрозаводский городской суд, там рассматривается, а потом уже материалы дела с жалобой отсылаются в кассационный суд, но эту жалобу ему вернули, сказав, что там не приведены основания для того, почему приговор на 13 лет надо отменить. Мы постарались это замечание устранить, и сейчас жалоба вновь находится на рассмотрении в городском суде. Здесь возникает коллизия: с одной стороны, дело надо направлять в кассационную инстанцию, а с другой стороны, назначено слушание по этому делу, а дело, все 20 томов, разделить никак нельзя", – прокомментировал адвокат Дмитриева Виктор Ануфриев телеканалу "Дождь".

Юрист Правозащитного центра "Мемориал" Марина Агальцова считает, что начинать пересмотр дела в суде первой инстанции нелогично, поскольку кассационный процесс в любом случае приостановит дело в Петрозаводском городском суде, а это может занять несколько месяцев.

– Возможно, Петрозаводский суд хочет побыстрее рассмотреть дело и отделаться от этого процесса, который привлечет внимание российской общественности и, конечно, международное внимание? На заседания к Дмитриеву приезжали историки, писатели, актеры, дипломаты. Естественно, внимание нервирует судейский корпус. И суд пытается расправиться с процессом побыстрее. Это как с противным лекарством: легче проглотить быстро, а не растягивать процесс. Но рассмотрение в кассации заблокирует процесс в первой инстанции, так что этому желанию не суждено осуществиться, – считает Агальцова.

В случае если кассационная инстанция отменит решение Верховного суда Карелии, рассмотрение дела в суде Петрозаводска нужно будет прекращать и "логичнее было бы дождаться решения кассации и потом уже спокойно рассматривать в суде первой инстанции", замечает Агальцова.

По делу о снимках несовершеннолетней в Петрозаводском суде Юрию Дмитриеву грозит до 20 лет колонии. При сложении двух приговоров 64-летний историк может провести за решеткой 30 лет.

Во время судебных процессов историка Юрия Дмитриева и его семью поддерживали тысячи людей – от рядовых наблюдателей и активистов со всей России до известных в стране и мире деятелей культуры, искусства, науки, религии, а также общественные деятели и представители дипломатического корпуса из Европы и США. Многие из них вели и продолжают вести переписку с Дмитриевым. Правозащитный центр "Мемориал" признал Дмитриева политзаключенным.