Дело о теракте в петербургском метро 3 апреля 2017 года

Азимов Аброр Ахралович родился 1 августа 1990 года в Жалалабате (Киргизия), гражданин РФ, родной язык — узбекский. Женат, есть дочь. Образование: семь классов школы. Проживал в Лесном городке (Московская область). Работал поваром-сушистом в кафе «Лесное». Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (Содействие террористической деятельности), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой), ч. 1 ст. 222 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов). Осуждён к пожизненному лишению свободы в колонии особого режима со штрафом в размере 800 тыс. руб. и ограничением свободы на срок 1,5 года.

Азимов Акрам Ахралович родился 12 сентября 1988 года в Жалал-Абаде (Киргизия), гражданин РФ, родной язык — узбекский. Женат, трое детей. Образование: девять классов школы. Проживал в г. Московский (Москва). Работал поваром-сушистом. Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой), ч. 1 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств). Осуждён к 27 годам и 10 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 700 тыс. руб. и ограничением свободы на срок 1,5 года.

Ортиков Содик Зокирович родился 8 августа 1978 года в Кулябе (Таджикистан), гражданин Таджикистана, родной язык — таджикский или узбекский (сначала сказал, что таджикский, в ходе суда выяснилось, что узбекский понимает лучше). Женат. Образование среднее. Проживал в Лесном городке (Московская область). Работал поваром в кафе «Лесное». Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой), ч. 1 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств), ч. 1 ст. 222 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов). Осуждён к 21 году и 11 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 500 тыс. руб.

Каримова Шохиста Содиковна родилась 4 мая 1971 года в Чусте (Узбекистан), гражданка Узбекистана, родной язык — узбекский. Разведена, дети взрослые. Образование среднее специальное. Проживала в Лесном городке (Московская область). Работала заготовщицей овощей в кафе «Лесное». Признана виновной по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой), ч. 1 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств). Осуждена к 19 годам и 11 месяцам колонии общего режима со штрафом в размере 500 тыс. руб.

Эрматов Мухамадюсуп Баходирович родился 25 марта 1991 года в селе Кашкаркыштак (Киргизия), гражданин Киргизии, родной язык — узбекский. Разведён, есть сын. Образование среднее. Проживал в Санкт-Петербурге. Работал таксистом и бригадиром на стройках. Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (Содействие террористической деятельности), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой). Осуждён к 27 годам и 10 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 700 тыс. руб.

Эрматов Ибрагимжон Баходирович родился 7 сентября 1993 года в селе Кашкаркыштак (Киргизия), гражданин Киргизии, родной язык — узбекский. Не женат. Образование среднее. Проживал в Санкт-Петербурге. Работал рабочим на стройках, ранее — шеф-поваром в «Суши Вок». Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой). Осуждён к 26 годам и 10 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 600 тыс. руб.

Мирзаалимов Махамадюсуф Дилшадович родился 19 апреля 1995 года в Оше (Киргизия), гражданин РФ, родной язык — узбекский. Не женат. Образование среднее. Проживал в Санкт-Петербурге. Работал в кафе «Пицца Роллы» поваром-сушистом и официантом. Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой). Осуждён к 19 годам и 11 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 500 тыс. руб. и ограничением свободы на срок 1,5 года.

Махмудов Аъзамжон Асадович родился 2 ноября 1994 года в посёлке Касри (Узбекистан), гражданин Узбекистана, родной язык — узбекский. Не женат. Образование 9 классов. Проживал в Санкт-Петербурге. Работал рабочим на стройках. Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой). Осуждён к 19 годам и 11 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 500 тыс. руб.

Хакимов Сайфилла Вахитович родился 7 июля 1978 года в селе Шарк (Киргизия), гражданин Киргизии, родной язык — узбекский. Женат, трое несовершеннолетних детей. Образование среднее. Проживал в Санкт-Петербурге. Выполнял ремонтные работы в банке «Плаза». Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой). Осуждён к 18 годам и 11 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 500 тыс. руб.

Эргашев Бахром Хасилович родился 4 октября 1978 года в селе Шарк (Киргизия), гражданин Киргизии, родной язык — узбекский. Женат, трое детей. Образование 11 классов. Проживал в Санкт-Петербурге. Выполнял ремонтные работы в банке «Плаза». Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой). Осуждён к 18 годам и 11 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 500 тыс. руб.

Муидинов Дилмурод Фуркатович родился 26 марта 1997 года в Оше (Киргизия), гражданин Киргизии, родной язык — узбекский. Не женат. Образование среднее. Проживал в Санкт-Петербурге. Работал стажёром в «Суши Вок». Признан виновным по ч. 2 ст. 205.4 УК РФ (Участие в террористическом сообществе), п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Теракт, повлекший умышленное причинение смерти людям), ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Покушение на теракт, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ (Приготовление к теракту, который повлёк бы умышленное причинение смерти человеку), ч. 3 ст. 223.1 УК РФ (Незаконное изготовление взрывчатых веществ, незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств организованной группой), ч. 3 ст. 222.1 УК РФ (Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств организованной группой). Осуждён к 19 годам и 11 месяцам колонии строгого режима со штрафом в размере 500 тыс. руб.

Суть дела

События 3 апреля 2017 года

3 апреля 2017 года в 13:54 сотрудники петербургского метрополитена обнаружили на «Площади Восстания» бесхозную сумку. Они приняли решение о перекрытии станции. В дальнейшем правоохранительные органы сообщили, что в сумке находилось самодельное взрывное устройство, которое было разминировано.

Примерно в 14:31 в четвёртом от головы состава вагоне поезда метро, отъехавшего от «Сенной площади» по направлению к «Технологическому институту», произошёл взрыв. На месте погибли 13 человек, ещё трое впоследствии скончались в больнице. По заключениям последующих экспертиз, 10 человек получили тяжкий вред здоровью, 28 — вред здоровью средней тяжести, 29 — лёгкий вред здоровью, 12 — телесные повреждения, не причинившие вреда здоровью.

В числе погибших был Акбаржон Джалилов, которого следствие сочло террористом-смертником, совершившим самоподрыв. После просмотра записей с камер видеонаблюдения выяснилось, что сумку на «Площади Восстания» также оставил он.

25 апреля 2017 года «Интерфакс» со ссылкой на SITE Intelligence Group написал, что ответственность, спустя три недели после атаки, взяла на себя группировка «Катибат аль-Имам Шамиль» («Батальон имама Шамиля»), якобы связанная с «Аль-Каидой». «В заявлении террористов говорится, что исполнитель теракта в Петербурге Акбарджон Джалилов, являющийся, по их словам, членом этой группировки, совершил теракт после приказа лидера "Аль-Каиды" Аймана аз-Завахири. В заявлении также упоминаются требование вывода российских войск из Сирии и угрозы новых терактов», — сообщало новостное издание. «Газета.ру», в свою очередь, писала, что эксперты не знают о существовании такой организации.

Тем не менее, в дальнейшем следствие сочло, что теракт совершила другая организация - «Катиба Таухид валь-Джихад» («Батальон Единобожие и джихад», далее— КТД), возглавляемая выходцем из киргизского города Ош, этническим уйгуром Сирожиддином Мухтаровым, известным по прозвищу «Абу Салох». Этот батальон участвует в боевых действиях в Сирии и состоит преимущественно из узбеков. В настоящее время КТД запрещена на территории России.

Версия следствия и суда

Мухтаров решил устраивать теракты в России после того, как она приняла участие в гражданской войне в Сирии. На территории Турции ему помогал в этом находящийся в международном розыске член КТД Бобиржон Махбубов.

Не позднее 2015 года Джалилов прошёл подготовку в лагере КТД в Сирии. В частности, он обучался минно-взрывному делу.

6 февраля 2017 года началась подготовка взрывов. В Санкт-Петербурге Джалилов завёл на своё имя счёт в банке «Тинькофф» и оформил карточку. На эту карточку ему переводил деньги через автоматы Rapida и Cyberplat Аброр Азимов, который жил в Лесном городке Московской области:

6 февраля — 58 000 рублей;

20 марта — 45 000 рублей;

21 марта — 19 600 рублей.

Эти затраты Аброру Азимову компенсировал Махбубов, называвший себя в общении с Азимовым «Ахмадом». Махбубов передал 2 500 долларов США Акраму Азимову (брату Аброра) в Стамбуле, а тот привёз деньги Аброру.

Джалилов на полученные деньги арендовал квартиру на Гражданском пр., д. 110. Он сделал покупки, необходимые для изготовления самодельных взрывных устройств:

5 марта купил сахарный песок в «ОКее»;

22 марта — молоток слесарный, пассатижи, отвертку шлицевую, отвертку крестовую диэлектрическую, изоленту ПВХ, мультиметр, электропаяльник, общей стоимостью 2880 рублей в магазине «Питеринструмент»;

23 марта — контейнер для продуктов, клейкую ленту черного цвета, два шпателя гладких, мерную емкость, общей стоимостью 473 рубля в магазине «Домовой»;

31 марта — универсальную ленту «Экстра 4» и ацетон объемом 0,5 л., общей стоимостью 278 рублей там же;

1 апреля — элементы питания «Дюрассел LR 6 BP4» («DuraсellLR 6 BP4») и беспроводной дверной звонок марки «Старт Соната», общей стоимостью 1400 рублей там же;

2 апреля — не менее 100 металлических гаек DIN 934 М10 в магазине «Этна».

Кроме того, 30 марта 2017 года Джалилов взял в аренду угловую шлифовальную машину HitachiG13SN в ООО «Лавка инструмента» и на следующий день вернул её.

Также Джалилов нашёл в неустановленном месте два огнетушителя (и обработал их с помощью углошлифовальной машинки), металлические шарики, приобрёл аммиачную селитру. Из вышеперечисленных приобретённых им предметов он изготовил два взрывных устройства, начинённых смесью сахара и селитры, и компоненты (воспламенитель, детонатор) для третьего.

31 марта 2017 года Аброр Азимов, находясь в Лесном городке, активировал сим-карту с номером +7-903-537-54-85, поставив её в телефонный аппарат своей коллеги по кафе «Лесное» Шохисты Каримовой. У другого коллеги Содика Ортикова он взял телефон, чтобы сделать тестовый звонок на активируемый номер. По версии следствия, Каримова и Ортиков тем самым «обеспечивали предоставление средств связи членам террористического сообщества». На активированную сим-карту Азимов привязал Qiwi-кошелёк, на который Джалилов вернул ему 5 000 рублей. Кроме того, с этого номера Азимов созванивался с Джалиловым, они обсуждал детали планируемого теракта, Азимов поощрял и вдохновлял Джалилова.

Не позднее февраля 2017 года в Санкт-Петербурге Джалилов вовлёк в КТД Мухамадюсупа Эрматова. Тот отправил жену и ребёнка на родину в Узбекистан, а в квартиру на Товарищеском пр. в Санкт-Петербурге, которую арендовал сам, подселил своего брата Ибрагимжона Эрматова, а также Азамжона Махмудова, Дилмурода Муидинова, Бахрома Эргашева, Сайфиллу Хакимова и Махамадюсуфа Мирзаалимова. Все они также вошли в террористическое сообщество, поддавшись уговорам Мухамадюсупа Эрматова. Они должны были обследовать территорию вокруг дома, в котором жили, на предмет поиска подходящих мест для теракта, путей отхода в случае обнаружения правоохранительными органами, посещать станции метро и искать точки, где можно миновать досмотр, изучать места предполагаемых терактов. Собранную информацию они передали Джалилову через Мухамадюсупа Эрматова, и Джалилов «определил объектом совершения террористического акта метрополитен г. Санкт-Петербурга».

Не позднее 1 апреля 2017 года Джалилов передал Мухамадюсупу Эрматову компоненты взрывного устройства. М. Эрматов, его брат и соседи доработали компоненты до полноценного взрывного устройства и хранили его в кладовой в квартире на Товарищеском пр.

События после 3 апреля 2017 года: хронология обысков, задержаний и пыток

4 апреля 2017 года обыск прошёл в квартире на Гражданском пр., где жил Акбаржон Джалилов. Согласно материалам дела, Джалилов снимал квартиру с 5 марта 2017 года и жил там один. В квартире были изъяты вентиляционная решётка со следами аммиачной селитры, скотч, слесарные инструменты.

По словам Аброра Азимова, вечером 4 апреля 2017 года он уезжал на попутной машине, найденной с помощью сервиса Blablacar, из Москвы в Украину. Около 22-00 машину остановили сотрудники полиции и попросили следовать за ними в отделение Наро-Фоминска. Но до отделения они не доехали: Аброра Азимова высадили, заковали в наручники, на голову надели черный мешок и посадили в другую машину. Примерно через 40 минут его доставили в некий подвал и приковали к железной трубе. Аброр Азимов утверждает, что его избивали и пытали током примерно три дня, угрожали расправой ему и его близким. Через некоторое время его перевели в другое помещение, он потерял счёт времени. В один из дней Аброр услышал за стеной крик своего брата Акрама. Потом продолжились пытки Аброра. От него требовали рассказать, откуда он знает Джалилова, подтвердить, что на неких аудиозаписях звучит его голос, рассказать версию событий, которая устроила бы истязателей. Он провёл в подвале около двух недель.

По словам Мухамадюсупа Эрматова, утром 5 апреля он вышел из дома на Товарищеском пр. в Санкт-Петербурге и направился к своей машине. В этот момент на него напали трое неизвестных мужчин, один из них ударом сломал Эрматову нос. Его затащили в синий фургон, где сидели ещё двое мужчин, Эрматову надели на голову мешок. Машина поехала, через час Эрматова вывели в какое-то здание, где спрашивали, знает ли он Джалилова. Далее ему предложили смыть с себя кровь в туалете, его переодели в одноразовую одежду из плёнки и везли в течение 8-9 часов, надев наручники на руки и ноги и сковав их между собой цепью. Его доставили в пустое маленькое помещение, где продержали впроголодь больше месяца. Периодически М. Эрматова пытали током, требуя сознаться, что он знает Джалилова.

По словам Ибрагимжона Эрматова, брата Мухамадюсупа, жившего в той же квартире на Товарищеском пр. в Санкт-Петербурге, 5 апреля примерно в 11 утра ему позвонил работодатель его брата и сказал, что Мухамадюсуп не явился на работу и не отвечает на звонки. Выйдя из дома, Ибрагимжон увидел, что у машины его брата не заблокированы двери. Ибрагимжон Эмратов вместе с одним из соседей по квартире Махамадюсуфом Мирзаалимовым обратился в полицию, полицейские с первого раза заявление не приняли. По возвращении Ибрагимжон увидел, что у машины его брата проколоты два колеса и обратился в полицию повторно. Со второго раза заявление было принято, двое сотрудников полиции пришли в квартиру после полуночи и отфотографировали её.

Следствие полагает, что исчезновение Мухамадюсупа Эрматова было легендой преступников, которые стремились отвести от себя подозрения.

Как говорится в рапорте ответственного дежурного секретариата управления ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области подполковника М. В. Морозова, 6 апреля в 00:58 на телефон доверия ФСБ поступил звонок: «Здравствуйте! ФСБ??? Меня зовут Пётр! Себя назвать не хочу, боюсь за себя и семью!!! Я хочу сообщить, что я видел человека, который совершил теракт в метро. Он жил со своими друзьями то ли Таджиками, то ли Узбеками на Товарищеском проспекте, д. 22, корп. 1, кв. 362! Они постоянно приходят и уходят, носят большие сумки! Примите меры!!! Страшно!».

В деле нет никаких данных Петра, не записан номер телефона, с которого он звонил, нет аудиозаписи данного звонка. Согласно материалам дела, Джалилов никогда не жил в квартире на Товарищеском пр. и ФСБ это было известно, так как обыск в месте проживания Джалилова на Гражданском пр. уже прошёл 4 апреля. Тем не менее, этот звонок Петра стал поводом для обыска на Товарищеском пр.

Ранним утром 6 апреля начался обыск в квартире на Товарищеском пр. По словам подсудимых, их положили вниз лицом. Оперативники сразу же взяли у них образцы слюны изо рта. Потом их вывели из подъезда. Впоследствии они узнали, что в их квартире найдено самодельное взрывное устройство, похожее на то, что было оставлено на «Площади Восстания». По версии следствия, оно стояло в кладовке, завёрнутое в одеяло, а кнопка радиозвонка, с помощью которой бомба приводится в действие, лежала в комнате на серванте.

Мирзаалимов на суде заявил, что после того, как он требовал показать ему бомбу, его избили трое сотрудников Следственного комитета, продемонстрировав ему при этом биту и кинжал и угрожая убийством. По его словам, они предлагали ему оговорить братьев Эрматовых и остаться свидетелем по делу, но он этого не сделал. Некоторые другие жильцы квартиры на Товарищеском пр. также заявляли об избиении. Все они были задержаны.

Также утром 6 апреля прошёл обыск в общежитии в Лесном городке (Московская область) на ул. Энергетиков, где проживал Аброр Азимов. Были задержаны его сосед по комнате Содик Ортиков и проживавшая в женском общежитии Шохиста Каримова. У Ортикова были изъяты взрывчатое вещество массой 105 гр., представляющее собой смесевое вещество на основе аммиачной селитры и органических веществ, соответствующих продуктам термического разложения сахара, две подрывные тротиловые шашки типа 200 в бумажной оболочке, запал УЗРГМ, ручная граната Ф-1, доработанный самодельным способом сигнальный пистолет МР-371 калибра 9 мм с магазином и восемь 9-мм патронов. Кроме того, у него был поддельный паспорт с его фотографией на имя Примкулова. Фальшивый паспорт, по словам Ортикова, он купил на Казанском вокзале за 5 тысяч рублей, чтобы устроиться на работу. Остальные находки, как он утверждает, были ему подброшены.

У Каримовой были изъяты запал УЗРГМ, ручная граната Ф-1, электродетонатор замедленного действия ЭДЗД-12 «R», 12 серии замедления (350 мс). Граната с запалом находилась в дамской сумочке, а пакет с детонатором был на полу у кровати. Она также считает, что найденные предметы были подброшены оперативниками.

По словам Каримовой и Ортикова, оперативники прикасались к их телам некоторыми предметами, чтобы оставить биологические следы. Каримова говорила на суде, что оперативник попросил её подержать некий алюминиевый прибор и палочки с желтым шнурком (электродетонатор) и она согласилась, не понимая, что это. По словам Ортикова, его били во время обыска и перед допросом.

В мужском общежитии также был найден телефон, принадлежавший Аброру Азимову. Следствие восстановило удалённые с находившейся в этом телефоне карты памяти файлы и обнаружило среди них инструкции по изготовлению взрывного устройства на узбекском языке. Впоследствии Азимов говорил, что обнаружение этих инструкций было сфальсифицировано сотрудниками ФСБ.

15 апреля 2017 года Акраму Азимову в частной клинике «Хосият» в Оше (Киргизия) сделали операцию (он проходил лечение от гайморита). Через несколько часов, по его словам, его похитили из реанимационного отделения сотрудники ГКНБ Киргизии, после чего его посадили в самолёт и перевезли в аэропорт «Домодедово». В аэропорту неизвестные закрыли ему глаза шапкой, надели наручники на руки и на ноги, посадили в машину и привезли в некий подвал. Акрама Азимова пытали током и удушением, угрожали изнасилованием.

Факт вывоза Акрама Азимова из клиники сотрудниками ГКНБ Киргизии подтвердила главврач учреждения Зина Каримова и лечащий врач Азимова Санжарбек Тохташев. Дежурный врач клиник «Хосият» говорил по телефону корреспонденту РБК, что сотрудники ГКНБ, вывозившие Акрама Азимова, угрожали врачу: «...говорили: хочешь, и тебя заберем?»

По официальной версии, Аброра Азимова задержали 17 апреля в Одинцовском районе Московской области у железнодорожной станции «Сушкинская», а Акрама Азимова — 19 апреля на автобусной остановке в Новой Москве. У Аброра Азимова обнаружили сигнальный пистолет МР-371 калибра 9 мм, а также четыре 9-мм патрона. У Акрама Азимова, как утверждает следствие, были граната РГД-5 и запал УЗРГМ-2. Следствие не объясняет, где находился Аброр Азимов с 4 по 17, а Акрам Азимов — с 15 по 19 апреля, а также почему Акрам Азимов вернулся в Россию.

Оба утверждают, что эти задержания были постановочными: оперативники вывезли их из секретной тюрьмы и провели видеосъёмки, которые в дальнейшем транслировались телеканалами. Оружие и боеприпасы, по их словам, им подбросили.

При поступлении в СИЗО «Лефортово» у Аброра Азимова были выявлены ожог на левой стопе, гематомы и ссадины, дефицит массы тела.

Баходир Эрматов, отец Мухамадюсупа и Ибрагимжона, в период с 5 апреля по 11 мая неоднократно обращался в полицию с просьбой найти Мухамадюсупа. 11 мая, говорил Баходир Эрматов, ему ответили в полиции, что его сын давно находится у сотрудников ФСБ. Через несколько часов было публично объявлено об официальном задержании М. Эрматова. По документам, задержание произошло в парке «Дружба» в Москве. В реальности Эрматова, по его словам, в парк не вывозили, а передали из подвала на официальные следственные действия. В конце мая его госпитализировали из СИЗО «Лефортово» в гражданскую больницу с внутренним кровотечением.

Трое фигурантов, побывавших в «подвале», первоначально дали признательные показания. Вскоре у братьев Азимовых появились адвокаты по соглашению (Дмитрий и Ольга Динзе), и уже в первые месяцы после задержания они отказались от признательных показаний и рассказали о пытках в подвале.

Журналист Илья Рождественский, сопоставив их рассказы с рассказами фигурантов других громких уголовных дел, подвергавшихся пыткам в неизвестном подвале, пришёл к выводу, что речь идёт об одной и той же «секретной тюрьме ФСБ», которая находится в Московской области примерно в районе Одинцово. Расследование опубликовано на Republic (текст доступен по подписке, бесплатный пересказ на «Медиазоне»).

Мухамадюсуп Эрматов рассказал о пытках в секретной тюрьме только в апреле 2019 года, когда его доставили в петербургское СИЗО и там его посетила общественная наблюдательная комиссия.

Позиция обвиняемых

Все 11 обвиняемых отрицают вину.

Аброр Азимов подтверждает, что переводил деньги Джалилову. Лично Джалилова он не знал, также ничего не знал о планах подготовки теракта. Он утверждает, что об этом его попросил знакомый, называвший себя «Ахмадом». С «Ахмадом» Азимов вёл общий интернет-бизнес по перепродаже авиабилетов. Азимов утверждает, что видел один раз в Турции «Ахмада» и что это не Махбубов.

Азимов говорит, что попросил Каримову дать ему свой телефон, потому что сим-карта, которой он хотел воспользоваться, не подходила к его «Айфону», а Ортикова попросил сделать тестовый звонок. Ни о каком вступлении в террористическое сообщество и подготовке теракта речь при этом не шла. Каримова и Ортиков придерживаются такой же позиции.

Акрам Азимов, в свою очередь, признаёт, что приезжал в Турцию в марте 2017 года, взял там 2500 долларов и передал их в России брату. Он утверждает, что ездил в Турцию не специально за деньгами, а по своим делам — помогал знакомому открывать ресторан суши. Деньги его попросил забрать брат, Аброр подтверждает, что это была компенсация от «Ахмада» тех переводов Джалилову, которые он, по просьбе Ахмада, сделал. Акрам, в свою очередь, попросил знакомого, к которому приехал в гости, встретиться с человеком, который передавал деньги. По словам Акрама, он не знал, кто и для чего передаёт деньги брату.

Братья Эрматовы утверждают, что с Джалиловым был знаком только Ибрагимжон: он работал с ним в «Суши Вок» в 2015 году. В тот период они созванивались и списывались по рабочим вопросам. По данным следствия, номер +79522285855 связывался с номером Джалилова с 21 мая по 3 сентября 2015 года. Этот номер зарегистрирован на Мухамадюсупа, но в то время им пользовался Ибрагимжон, а Мухамадюсупа вообще не было в России (за нарушение миграционного режима ему был запрещён въезд в Россию на два года). Эрматовы считают, что из-за этого оперативники ФСБ ошибочно решили, что с Джалиловым знаком именно Мухамадюсуп.

В дальнейшем Ибрагимжон вернул сим-карту своему брату, и номером вновь пользовался Мухамадюсуп. Мухамадюсуп занимался частным извозом и иногда таксовал у клуба на Гражданском пр., д. 111 (напротив дома, где арендовал квартиру Джалилов), поэтому там фиксировался номер +79522285855.

Остальные жители квартиры на Товарищеском пр. не знакомы с Джалиловым. Все они, равно как и Эрматовы, считают, что самодельное взрывное устройство было подброшено в квартиру сотрудниками ФСБ при обыске. В квартире в разное время проживало разное количество людей, но участниками террористического сообщества следствие считает только тех, кто был дома во время обыска. Некоторые обвиняемые подселились в квартиру незадолго до взрыва: Махмудов — в середине марта, Эргашев — 20 марта, а Мирзаалимов — примерно 1 апреля 2017 года. Жильцы квартиры на Товарищеском не являлись устойчивым сообществом, некоторые из соседей были едва знакомы друг с другом. Причиной, которая заставляла их всех жить в однокомнатной квартире вместе, были материальные сложности, а не стремление участвовать в террористическом сообществе.

Ход дела

Расследование дела было завершено в августе 2018 года.

2 апреля 2019 года начался судебный процесс. Его вела тройка судей Московского окружного военного суда, в дальнейшем переименованного во 2-й Западный окружной военный суд: председательствующий Андрей Морозов, судьи Олег Белоусов и Эдуард Борисов. Заседания проходили в Санкт-Петербурге в помещении Ленинградского окружного военного суда, в дальнейшем переименованного в 1-й Западный окружной военный суд.

18-19 ноября 2019 года гособвинение в лице прокурора Надежды Тихоновой запросило пожизненные сроки обоим братьям Азимовым и обоим братьям Эрматовым, 28 лет лишения свободы Ортикову, по 27 лет — Мирзаалимову, Эргашеву, Хакимову, Махмудову, Муидинову, 20 лет — Каримовой.

10 декабря 2019 года был вынесен приговор.

6 августа 2021 года  Апелляционный военный суд незначительно смягчил наказание десяти фигурантам дела о теракте в петербургском метро 3 апреля 2017 года.

• Акраму Азимову срок заключения снизили с 28 лет до 27 лет и 10 месяцев колонии строгого режима;
• Содику Ортикову — с 22 лет до 21 года и 11 месяцев колонии строгого режима;
• Шохисте Каримовой — с 20 лет до 19 лет 11 месяцев колонии строгого режима;
• Мухамадюсупу Эрматову — с 28 лет до 27 лет 10 месяцев колонии строгого режима;
• Ибрагимжону Эрматову — с 27 лет до 26 лет 10 месяцев колонии строгого режима;
• Махамадюсуфу Мирзаалимову — с 20 лет до 19 лет 11 месяцев колонии строгого режима;
• Аъзамжону Махмудову — с 20 лет до 19 лет 11 месяцев колонии строгого режима;
• Сайфилле Хакимову — с 19 лет до 18 лет 11 месяцев колонии строгого режима;
• Бахрому Эргашеву — с 19 лет до 18 лет 11 месяцев колонии строгого режима;
• Дилмуроду Муидинову — с 20 лет до 19 лет 11 месяцев колонии строгого режима.

Основания признания политзаключёнными

Низкое качество расследования

Прежде всего, нельзя сказать, что следствием убедительно объяснены и доказаны цель и мотив совершения взрыва 3 апреля 2017 года (а также оставление взрывного устройства на «Площади Восстания»). В деле нет указаний на то, чтобы кто-либо, в том числе террористическое сообщество КТД, взял на себя ответственность за взрыв. Нет требований, воззваний, публичных заявлений от лица организаторов или исполнителя теракта — ни в материалах дела, ни в публичном пространстве. «На доступных в сети ресурсах этого формирования [КТД] не удалось найти никаких упоминаний об ответственности за теракты за пределами Сирии», — писала «Газета.ру». Как именно российские органы власти должны были догадаться, что террористы добиваются прекращения российской военной операции в Сирии, не ясно (да и, в целом, эта цель атаки, скорее, предположение, чем доказанный факт).

Единственное доказательство связи Джалилова с КТД — это показания Турдиева, отбывающего наказание в Киргизии за боевые действия в Сирии. В показаниях говорится, что Джалилов, как и сам Турдиев, проходил обучение минно-взрывному делу в лагере КТД и что Махбубов определил Джалилова террористом-смертником. При этом сами показания были представлены суду в письменном виде, видеоконференция не была организована. Более того, показания Турдиева датированы октябрём 2017 года, тогда как следствие уже в апреле 2017 года определилось с тем, что взрыв организован КТД.

Вызывает множество вопросов проведённая следствием реконструкция действий Джалилова по сборке двух самодельных взрывных устройств, предположительной закладке одного из них на «Площади Восстания» и приведения в действие другого.

Так, на взрывном устройстве, оставленном на «Площади Восстания», молекулярно-генетическая экспертиза нашла следы Джалилова и ещё одного неизвестного мужчины, но в деле нет признаков, чтобы следствие пыталось этого мужчину установить и найти. Дактилоскопическая экспертиза пришла к выводу, что пять пригодных для исследования отпечатков пальцев на корпусе огнетушителя и под полимерной лентой принадлежат не Джалилову, а кому-то ещё.

Перед тем, как оставить сумку с бомбой, судя по видео с камер метрополитена, Джалилов простоял с ней около восьми минут и будто ждал кого-то, ища глазами в толпе, один раз выбежал, будто узнав кого-то, но потом вернулся. Возникает ощущение, что он должен был с кем-то встретиться, но встреча не состоялась. Следствие никак это не объясняет. Между тем, есть основания полагать, что у Джалилова был(и) сообщник(и), не являющиеся фигурантами дела, и расследование его/их не установило.

Возникают вопросы и о том, почему, заходя в метро, Джалилов легко прошёл металлоискатели, ведь он нёс две бомбы, нашпигованные металлическими поражающими элементами. На одном из видео с камер наблюдения метрополитена видно, как, садясь в поезд, Джалилов беспечно размахивает сумкой, будто не боится самопроизвольной детонации.
 

Кроме того, 5 апреля 2017 «Комсомольская правда» опубликовала интервью со старшим инженером-сапёром ОМОНа ГУ Росгвардии по Санкт-Петербургу (настоящее имя в материале не называется), участвовавшим в обезвреживании бомбы на «Площади Восстания»: сапёр утверждал, что бомба была снабжена часовым механизмом, хотя, по материалам дела, бомба приводится в действие радиозвонком.

Совсем неуместным, кажется, утверждение о том, что Джалилов соблюдал конспирацию. Множество фактов свидетельствует об обратном: 6 февраля 2017 года Джалилов оформил банковскую карточку на своё имя, часто ей расплачивался и получал на неё деньги на проведение теракта; 5 марта он снял квартиру по официальному договору; Джалилов оформил на своё имя скидочную карту в «Домовом», где покупал предметы, согласно версии следствия, для изготовления бомбы; он арендовал на свой паспорт углошлифовальную машинку, чтобы перепилить огнетушитель, хотя мог её анонимно купить; обсуждал подготовку взрыва по телефону; наконец, оставил свои карточки в сумке на «Площади Восстания». Разумеется, отсутствие конспирации не свидетельствует о чьей-то невиновности, но уверенное включение в обвинение шаблонного утверждения, противоречащего фактам, говорит о том, что следствие интересовало скорее формирование дела «по канону», нежели установление истины.

Анализ обоснованности обвинений против фигурантов дела

Обвинения братьев Азимовых

Аброр Азимов не отрицает, что несколько раз переводил деньги Джалилову, а Акрам Азимов подтверждает, что привёз Аброру наличные деньги из Турции. Однако само по себе это не может служить доказательством участия в теракте, необходимы улики, показывающие, что братья знали, что способствуют организации теракта. От своих первоначальных признательных показаний братья Азимовы отказались, назвав их самооговором, полученным под пытками.

В качестве основного вещественного доказательства преступного умысла Аброра Азимова обвинение предъявляет три аудиозаписи перехваченных телефонных разговоров от 1 и 2 апреля 2017 года. Один из разговоров состоялся между абонентами с номерами +79035375485 (активирован Аброром Азимовым 31 марта 2017 года) и +79657998987 (использовался Джалиловым), два других между тем же +79035375485 и +79633020043 (также использовался Джалиловым).

Известно, что записи разговоров предоставило ООО «Информационно-вычислительный центр» на основании постановления Басманного районного суда от 13 апреля 2017 года. При этом не известно, на каком основании ООО «Информационно-вычислительный центр» фиксировало эти разговоры. В материалах дела нет указания на то, почему записи были сделаны. Требование федерального закона № 374 от 6 июня 2016 года («закон Яровой») о хранении операторами связи голосовой информации должно было вступить в силу только с 1 июля 2018 года.

Разговоры ведутся на узбекском языке. Мужчины обсуждают изготовление взрывных устройств, уничтожение следов, подготовку насильственных действий, в результате которых собеседник, использующий номера Джалилова, умрёт. Второй собеседник, использующий номер +79035375485, выражает первому поддержку, вдохновляет его. Он также предлагает будущему смертнику положить оставшиеся деньги на Qiwi-кошелёк, зарегистрированный на номер +79035375485.

Фонографическая экспертиза установила, что собеседник, использующий номер. +79035375485 — Аброр Азимов. Сам Азимов утверждает, что это не его голос. В суде были заслушаны лишь первые несколько секунд каждой записи. Более того, по словам обвиняемого, ему так и не позволили прослушать записи целиком. Аброр Азимов также сказал в показаниях, что вечером в субботу и в воскресенье (1 и 2 апреля 2017 года) в кафе интенсивный поток посетителей, он как повар не мог отлучиться от работы и долго разговаривать по телефону (самый длинный звонок занимает 24 минуты).

Защита Азимова представила в суде заключение автономной некоммерческой организации «Криминалистическая лаборатория аудиовизуальных материалов», в котором говорится, что методика «Диалект», использовавшаяся при проведении фонографической экспертизы, рассчитана на анализ русской речи. «...добросовестный эксперт, получив материалы на нерусском языке, зная, что методика «Диалект» и основанное на её принципах специализированное программное обеспечение (далее – СПО) предназначены для идентификации лиц на русском языке, на этой стадии должен был либо составить сообщение о невозможности дачи заключения, либо принять решение об использовании другой, действительно языконезависимой методики идентификации», - говорится в заключении. Экспертиза, указано в заключении, проведена без учёта фонетических особенностей узбекского языка: ряд деталей, которые экспертиза считает спецификой речи конкретного человека, являются спецификой фонетической системы узбекского языка.

При исследовании иных доказательств, связанных с этими телефонными звонками, можно заметить несколько необычных явлений:

1. Данные об этих звонках есть в биллингах номеров Джалилова, но полностью отсутствуют в биллинге номера +79035375485 (в биллингах номеров Джалилова при этом нет данных о IMEI аппарата, в который вставлена сим-карта +79035375485, или о местонахождении абонента);

2. Собеседник, который звонит с номера +79035375485, диктует предполагаемому Джалилову этот же самый номер, чтобы тот положил деньги на Qiwi-кошелёк, тогда как номер и так должен был определиться на экране телефона у Джалилова;

3. Голоса собеседников в телефонных разговорах записывались по отдельности, затем они микшировались в один файл. В деле есть и файлы с отдельными голосами, и смикшированные файлы. Названия аудиофайлов, которые содержат голос, приписываемый Азимову, содержат IP-адрес, а названия аудиофайлов с голосом Джалилова IP-адрес не содержат. Это может указывать на то, что звонок осуществлялся через интернет с помощью IP-телефонии. Технологии IP-телефонии позволяют инициатору звонка использовать нужный номер телефона (этим, к примеру, широко пользуются мошенники, когда имитируют звонок с официального номера банка);

4. По показаниям Каримовой, она давала свой телефонный аппарат Аброру Азимову дважды — 31 марта и 1 апреля 2017 года (на короткое время), что соответствует биллингу номера +79035375485: он включался днём 31 марта и 1 апреля. Но звонки, которые следствие считает звонками Аброра Азимова Джалилову, были сделаны вечером 1 и 2 апреля, то есть ему необходимо было попросить телефон ещё дважды. Разумеется, к вечеру 1 апреля Азимов мог найти другой телефонный аппарат. Однако обычно, когда сим-карта подключается к сети, на неё приходит несколько информационных и рекламных сообщений от оператора связи. Такие сообщения, судя по биллингу, приходили на номер +79035375485 при включениях днём 31 марта и 1 апреля, но ни вечером 1, ни вечером 2 апреля не пришло ни одного сообщения и нет признаков, что сим-карта в это время подключалась к сети;

5. Первый из трёх зафиксированных разговоров абонентов, которых следствие считает Джалиловым и Азимовым, начинается так, будто они созваниваются не впервые, уже знакомы и ранее обсуждали то дело, о котором говорят: «Братишка, как вы, всё хорошо?» - «Здравствуй, брат. Как вы?» - «Какие новости?» - «А-а, спасибо, брат, хорошо. Пока никаких новостей, брат» - «А-а, вы то открыли/ то, что я говорил?». Если Аброр Азимов созванивался или списывался с Джалиловым до активации номера +79035375485, не понятно, что мешало ему продолжать использовать те же каналы связи, которые он использовал раньше (тем более, что они, вероятно, более защищены от контроля правоохранительными органами, чем телефонный звонок, раз в деле нет следов предыдущего общения).

Это наводит на гипотезу о том, что звонок с номера +79035375485, на самом деле, мог быть произведён через интернет и, возможно, не Азимовым, а другим лицом, знавшим, что Азимов активировал этот номер (например, тем самым знакомым «Ахмадом», который просил переводить деньги Джалилову). Однако эту гипотезу в настоящий момент нельзя считать подтверждённой: указанные выше детали могут объясняться техническими особенностями мобильного оператора; наконец, и сам Азимов мог позвонить через интернет. Другая гипотеза может заключаться в том, что следствие сфальсифицировало биллинги Джалилова, подменив какой-то другой номер номером Азимова.

Следствие и суд, в свою очередь, не дали объяснений отсутствию исходящих звонков в биллинге номера +79035375485.

В совокупности все указанные технические странности говорят о том, что доказательства телефонных звонков Джалилову с номера +79035375485 сложно считать надёжными без дополнительных подтверждений и экспертных пояснений.

4 апреля 2017 года Аброр Азимов выехал в сторону Украины, воспользовавшись сервисом Blablacar. Сам Азимов объяснял свой внезапный отъезд ссорой с отцом. На работе он сказал, что у него умерла бабушка и он вынужден уехать. Не исключено, что он попытался скрыться, обнаружив, что имя, на которое он переводил деньги, совпадает с именем смертника. Однако даже в этом случае логично предположить, что у Азимова не было умысла помогать в совершении теракта: ведь если он заранее знал, что совершает преступление, он бы нашёл способ уехать из России до теракта, не дожидаясь преследования.

По официальной информации, Аброра Азимова задержали не 4, а 17 апреля, а Акрама Азимова — 19 апреля 2017 года. Тем более сложно поверить, что хитрые преступники, включённые в международную террористическую группировку, за две недели не нашли способа скрыться. Более того, Акрам Азимов до 15 апреля находился в Киргизии (есть медицинская справка о том, что в ошской больнице у него была операция в связи с гайморитом), но затем якобы сам вернулся в Московский, где снимал квартиру - видимо, специально, чтобы оперативникам было удобнее его искать.

Задержания Аброра и Акрама Азимовых похожи на постановочные. На видео задержания Аброра Азимова заметно, что пистолет, который у него обнаружили оперативники, заткнут под резинку трусов со стороны спины. Носить таким образом пистолет представляется неудобным, а вот версия о том, что сами оперативники воткнули этот пистолет куда придётся, а джинсы были Аброру велики (Аброр Азимов утверждает, что после пыток в секретной тюрьме ему купили новую одежду, которая была ему велика) и пистолет за их поясом не держался, кажется более правдоподобной. На видео задержания Акрама Азимова, задерживаемый выглядит измученным, сев на скамейку, он сгибается к коленям, при задержании не только не сопротивляется, но и не удивляется, не задаёт вопросов.

Обвинения Ортикова и Каримовой

Обвинение в причастности Ортикова и Каримовой к состоявшемуся теракту между «Сенной» и «Технологическим институтом» и в покушении на теракт на «Площади Восстания» строится исключительно на том, что они дали Аброру Азимову воспользоваться своими телефонами. В деле нет ни одного указания на то, что Каримова и Ортиков были осведомлены о преступных намерениях Азимова (если у него вообще были преступные намерения). Даже в признательных показаниях Аброра Азимова говорится о том, что он не сообщал Каримовой и Ортикову, зачем ему понадобились их телефоны.

Утверждение о том, что Ортиков и Каримова присоединились к террористическому сообществу КТД не основано ни на чём. Утверждение о том, что они исповедуют радикальный ислам, ничем не доказывается. Вместо того, чтобы доказать преступный умысел фигурантов, обвинение заявило, что обвиняемые намеренно не показывали своей религиозности: «При этом в целях конспирации, исполнитель преступления должен был заниматься обычной для гражданина деятельностью, не совершать религиозные обряды, публично не соблюдать нормы ислама, соблюдать нормы регистрационного режима и всяческими способами избегать привлечения к себе внимания».

Ортиков и Каримова, даже по версии обвинения, не имеют отношения к взрывному устройству, хранившемуся в квартире на Товарищеском пр. в Санкт-Петербурге: они никогда не общались с петербургскими фигурантами, не были в той квартире и им вообще не вменялось ни одного действия, которое бы имело отношения к этой бомбе. Однако их осудили и за это (за приготовление к теракту, групповое изготовление, перевозку и хранение данного взрывного устройства). Мотивировки, почему Ортикову и Каримовой вменили и эти эпизоды, ни в приговоре, ни в обвинении нет, но можно предположить, что их назначили ответственными за все преступления, совершённые террористическим сообществом. Это бы соответствовало требованиям ч. 5 ст. 35 УК РФ, если бы Ортиков и Каримова были бы руководителями сообщества, но «рядовые» участники, согласно этой статье, несут ответственность только «за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали».

Хранение Ортиковым и Каримовой оружия, боеприпасов и составных частей взрывных устройств выглядит немотивированным и малоправдоподобным. Обвинение приписывает им «обеспечение сообщества средствами связи», но ничего не говорит об обеспечении боеприпасами. Кроме того, Ортикову и Каримовой вменяется индивидуальное, а не групповое хранение тех предметов, что найдены у них на обыске: им вменяют ч. 1 ст. 222.1 УК РФ, а Ортикову также ч. 1 ст. 222 УК РФ — если бы обвинение считало, что к найденным предметам причастны другие участники террористического сообщества, оно бы вменило ч. 3 соответствующих статей. В таком случае не раскрыт мотив преступления: зачем Каримовой и Ортикову хранить, например, по одной ручной гранате, что Каримова собиралась делать с электродетонатором, а Ортиков с тротиловыми шашками и т. д. Учитывая то обстоятельство, что оружие и боеприпасы нашлись только у тех обвиняемый, которым в противном случае вовсе нечего было бы предъявить и отсутствие связи обвинений в их хранении с основным террористическим обвинением, более правдоподобным представляется то, что оперативники, не имея никаких доказательств преступного умысла Каримовой и Ортикова, искали возможность хотя бы формально легитимизировать их задержание путём подброса запрещённых предметов.

Документирование обысков имеет признаки фальсификации. Так, понятой Виктор Ильюшенко, присутствовавший на обыске у Каримовой, заявил на суде, что подписал протокол, не читая, потому что спешил на работу. Он ушёл ещё до окончания обыска. Ильюшенко утверждает, что сумочку с гранатой достали из шкафа, тогда как в протоколе написано, что она лежала на кровати. По предложению суда, свидетель в судебном заседании согласился с протоколом, который раньше не читал.

Понятой Вадим Алексеев, присутствовавший на обыске у Ортикова, говорил на суде, что, когда он зашёл, Ортиков стоял лицом к стенке. Согласно документам, когда обыск начался, Ортиков лежал на кровати. Есть вероятность, что понятой присутствовал на обыске не с самого начала.

Отметим, что оружие и боеприпасы были найдены под матрасом, на котором спал Ортиков, что само по себе вызывает недоверие.

Важно также добавить, что Каримова и Ортиков жили в своих комнатах не одни, а с другими работницами и работниками. Но в деле нет данных о том, что кто-то из их соседей был допрошен по делу о хранении запрещённых предметов, хотя такие показания должны были иметь большое значение для расследования: ведь велика вероятность, что соседи заметили бы оружие и боеприпасы в тесных комнатах. Похоже, что следствие подходило к расследованию предельно формально, заранее было готово к определённому итогу и не планировало всерьёз проверять доказательства.

Обвинения жильцов квартиры на Товарищеском пр.

Вероятно, причиной, по которой ФСБ вышла на Мухамадюсупа Эрматова, стала следующая цепочка фактов:

• Изначально сим-карту с номером +79522285855 купил и зарегистрировал на себя Мухамадюсуп.

• В 2015 году Мухамадюсуп находился в Киргизии, ему был запрещён въезд в Россию на два года за нарушение миграционного законодательства. Он передал сим-карту брату Ибрагимжону Эрматову, который проживал в Санкт-Петербурге.

• Ибрагимжон Эрматов работал вместе с Джалиловым в «Суши Вок». С номера +79522285855 Ибрагимжон связывался с Джалиловым с 21 мая по 3 сентября 2015 года. Ибрагимжон поясняет, что общался с Джалиловым по рабочим вопросам: например, изменения в меню, график смен сотрудников и т. д.

• В 2016 году Мухамадюсуп вернулся в Петербург и вновь стал пользоваться своей сим-картой.

• Как указывает обвинение, с 3 марта 2017 года номер +79522285855 несколько раз фиксировался в районе базовой станции на Гражданском пр., д. 111. Известно, что 5 марта Джалилов снял квартиру на Гражданском пр., д. 110, напротив д. 111. Мухамадюсуп Эрматов говорил, что на Гражданском пр., д. 111 находился ночной клуб, оттуда он, подрабатывая таксистом, развозил людей по домам.

• Другой номер, находившийся в пользовании Мухамадюсупа Эрматова, +79110384273, фиксировался базовой станцией на Гражданском пр., д. 111 в ночь с 31 марта на 1 апреля 2017 года.

Братья Эрматовы утверждают, что Мухамадюсуп никогда не был знаком с Джалиловым, а Ибрагимжон был знаком лишь потому, что работал вместе с ним в «Суши Вок». Фиксация номеров Мухамадюсупа Эрматова на Гражданском пр. в марте и апреле 2017 года, по их словам, является совпадением.

Версия Эрматовых выглядит правдоподобно. Во-первых, номер +79522285855 фиксировался базовой станцией на Гражданском пр., д. 111 не только 3 марта 2017 года, но и 2 февраля 2017 года. 3 марта же он фиксировался с 00:27 до 00:34, тогда как в первой половине дня 3 марта Джалилов летел из Оша в Петербург через Москву, а на Гражданском пр., д. 110 он поселился только через два дня. Во-вторых, на Гражданском пр., д. 111 в марте 2017 года действительно работал ночной клуб Discount. В-третьих, другой номер М. Эрматова, +79110384273, фиксировался различными станциями на Гражданском пр. с февраля 2016 года, в частности 8 июля 2016 года — базовой станцией на Гражданском, д. 111.

Согласно обвинению, роль Мухамадюсупа Эрматова заключалась в том, что он передал Джалилову информацию, собранную своими соседями по квартире, а у Джалилова, в свою очередь, взял заготовку взрывного устройства, привёз в квартиру на Товарищеском пр., где вместе с соседями-сообщниками доработал её до полноценной бомбы. Соответственно, остальные жильцы квартиры на Товарищеском пр., д. 22 (И. Эрматов, Хакимов, Эргашев, Махмудов, Мирзаалимов, Муидинов), как утверждает обвинение, занимались разведкой территории вокруг их места проживания (в окраинном районе Петербурга около метро «Улица Дыбенко»), а также на различных станциях метро и дособирали бомбу из привезённой М. Эрматовым заготовки.

Первое («разведка») попросту похоже на многословную фикцию. Обвинения не содержат конкретики. Неизвестно, кто именно собирал сведения для Джалилова, какие сведения они в итоге собрали, в чём их ценность, зачем понадобилось задействовать для этого шесть человек, да и в целом нет ни одного подтверждения в деле, что кто-то из жильцов что-то делал в этом направлении. К тому же, Мирзаалимов, по его словам (не опровергнутым обвинением), вселился в квартиру на Товарищеском пр. только 1 апреля 2017 года, а М. Эрматов, согласно обвинению, передал Джалилову собранные сведения не позднее 1 апреля.

Единственный вывод, который, согласно обвинению, сделал Джалилов из полученной информации, заключался в том, что взрывать нужно где-то в метро: «Получив от Эрматова М. Б. собранные в соответствии с распределением преступных ролей ... сведения, необходимые для совершения террористического акта, Джалилов А.А., ... определил объектом совершения террористического акта метрополитен г. Санкт-Петербурга». Но для такого умозаключения вовсе не требовалось собирать никаких сведений.

Между тем, «разведка» — это единственное, что связывает жильцов квартиры на Товарищеском пр. с самым серьёзным обвинением — состоявшимся взрывом между «Сенной» и «Технологическим институтом», унёсшим жизни 15 пассажиров, а также с обвинением в покушении на теракт на «Площади Восстания».

Что касается взрывного устройства, якобы хранившегося в квартире на Товарищеском пр., то, согласно обвинению, Джалилов сделал для него заготовку и передал М. Эрматову «не позднее 1 апреля». Между тем, в телефонных разговорах, которые следствие считает разговорами между Джалиловым и Аброром Азимовым и которые состоялись 1 и 2 апреля, говорится только о двух взрывных устройствах (Джалилов говорит, что одно положит в сумку, другое — в рюкзак). При этом он ни разу не упоминает, что существует заготовка для третьей бомбы, что он её делал и кому-то передал, что кто-то ещё должен устроить иные теракты.

Обвинение жильцов квартиры на Товарищеском пр. в том, что они доработали заготовку Джалилова до полноценного взрывного устройства, расплывчато и неконкретно, как и обвинения в «разведке». Если, описывая действия Джалилова по сборке взрывных устройств, следствие задокументировало ряд фактов покупки и аренды им необходимых предметов, то в данном случае оно этого делать не стало. В деле нет указаний на то, что кто-то из обвиняемых покупал нужные предметы (например, кнопку радиозвонка). Ни из чего не следует, что в предполагаемой доработке бомбы участвовали именно те жильцы, что сидят на скамье подсудимых.

В обвинительном заключении буквально говорится, что нехватка доказательств вины фигурантов подтверждает их вину: «С учетом того, что одним из основных принципов создания и функционирования террористического сообщества «Катиба Таухид валь Джихад» являлась конспирация, то указанные действия, обусловленные их преступными ролями, осуществлялись Махмудовым А.А., Хакимовым С.В., Эргашевым Б.Х., Муидиновым Д.Ф. и Мирзаалимовым М.Д. скрытно под видом повседневной трудовой деятельности, такой как работа в такси, ремонт помещений, работа в ресторанах быстрого питания, посещение торговых центров под видом необходимости приобретения одежды и др. При этом факт отсутствия в точках приискания предполагаемых мест совершения террористических актов соединений абонентских устройств указанных лиц, равно как их отсутствие на изъятых в ходе следствия видеозаписях однозначно доказывают успешное применение ими мер конспирации, что подтверждает обстоятельства предъявленного им обвинения, факты осведомленности и активного участия в планировании и совершении всех инкриминируемых деяний».

Отметим, что так же, как и в случае с Ортиковым и Каримовой, обвинение безосновательно заявляет, что жители квартиры на Товарищеском придерживались радикального ислама и именно это побудило их помогать в совершении теракта. Отсутствие доказательств радикального исламизма обвиняемых точно так же объясняется тем, что они намеренно «публично не соблюдали нормы ислама».

В обвинительном заключении есть информация о биологических следах на взрывном устройстве обоих Эрматовых, Махмудова и Муидинова, но нет информации о следах Мирзаалимова, Хакимова, Эргашева. Но даже этого оказалось недостаточно, чтобы не привлекать последних к ответственности.

После того, как оперативники ворвались в квартиру на Товарищеском и задержали жителей, было проведено три следственных действия: обследование помещения, осмотр места происшествия и обыск квартиры. На первом мероприятии присутствовали представители общественности Бочков и Узкий, на втором и третьем — понятые Челпанова и Брускова. Если Челпанову и Брускову допрашивали в суде, то Бочкова и Узкого в суд не вызвали, хотя именно они, если верить документам, присутствовали при обнаружении взрывного устройства и их показания могли бы быть наиболее ценными. Ходатайства о вызове в Бочкова и Узкого защита подавала дважды, в их удовлетворении было отказано. На предварительном следствии они также не допрашивались.

Журналистки Евгения Зобнина и Анна Купа при подготовке документального фильма для телеканала «Дождь» связались с Бочковым и Узким. Бочков бросил трубку, а Узкий написал, что помнит немногое, в частности, что осмотр начался в час ночи (около часа ночи в ФСБ только поступил звонок от «Петра»). Корреспондентки также выяснили, что оба они учились в Горном университете по специальности «взрывное дело» и находятся в друзьях друг у друга во «Вконтакте». При этом Узкий заявил, что не помнит, кто был вторым понятым (см. примерно с 1:04:00 по 1:06:00).

ФСБ провела следственный эксперимент, которым доказала, что если в кухне пилить огнетушитель, то в комнате это слышно, а также из кухни слышны и разговоры на узбекском языке. Это, говорится в приговоре, «позволяет суду сделать вывод о том, что всем проживавшим в квартире лицам было известно о нахождении СВУ в квартире, а также о том, кто его изготовил и для каких именно целей» (хотя с такой же уверенностью можно было сделать вывод, что, раз никто не слышал звуков пиления, то бомбу никто в квартире не изготавливал). Но даже если кто-то из жильцов квартиры знал о готовящемся теракте, а сам при этом не участвовал, тогда такого человека следовало бы привлечь к ответственности только по ст. 205.6 УК РФ (Несообщение о преступлении), предполагающей до одного года колонии.

5 апреля 2017 года И. Эрматов вместе с Мирзаалимовым дважды обращались в полицию по поводу исчезновения М. Эрматова. Когда заявление было принято, они не препятствовали полицейским прийти в квартиру, осмотреть её и отфотографировать, хотя, согласно обвинению, они должны были понимать, что в квартире лежит бомба и сотрудники правоохранительных органов могут её обнаружить при осмотре. Если же допустить, что на время осмотра полицией, они вынесли взрывное устройство из квартиры, то непонятно, зачем сразу же после ухода полицейских глубокой ночью они вернули его обратно (ведь это мог быть не последний осмотр жилого помещения).

В справке о результатах проведения оперативно-розыскной деятельности поведение фигурантов объясняется их хитростью и стремлением ввести правоохранительные органы в заблуждение относительно М. Эрматова, который решил скрыться: «Кроме того, получена информация о том, что Эрматовым И.Б. с вышеуказанными лицами обсуждался вопрос легендирования истинных обстоятельств исчезновения Эрматова М.Б. В качестве варианта предлагалось написать заявление в полицию, в котором изложить версию бытового характера обоснованности данного факта. При этом, Эрматов И.Б. предупредил собеседников, что в связи с данным обращением имеется вероятность посещения адреса их проживания сотрудниками полиции, поэтому необходимо навести в квартире порядок и спрятать некий предмет, предварительно завернув его в одеяло или предметы одежды». Процитированная справка является анонимной, источник информации в ней не раскрывается.

Утверждение, что М. Эрматов мог больше месяца скрываться в России, но при этом следствие не нашло никаких его следов, ни одной фиксации на камерах видеонаблюдения, представляется сомнительным. Не ясно, случайно ли оперативники встретили его в московском парке «Дружба» или целенаправленно его там выслеживали. Первое звучит неправдоподобно, а во втором случае следовало бы задокументировать, как именно удалось найти разыскиваемого (в деле нет документов о том, что указало оперативникам, где прячется М. Эрматов).

Политический мотив

После взрыва, повлёкшего человеческие жертвы, ФСБ заинтересована в том, чтобы доказать свою состоятельность — отчитаться о раскрытии преступления и предъявить публике предполагаемых виновных. Существует соблазн подменить настоящее расследование его имитацией. Этот соблазн тем сильнее, чем хуже развит (или чем более подавлен) гражданский контроль за деятельностью ФСБ, чем ниже шанс остановить и расследовать злоупотребления этой структуры с помощью других государственных структур — прокуратуры, независимого суда.

Если же, как это происходит в России в течение многих лет, власти систематически используют террористическую угрозу как повод для ограничения гражданских свобод, были ранее уличены в имитации «предотвращённых терактов» (см., например, дело о подготовке теракта в кинотеатре «Киргизия»), в большом количестве фальсификаций дел о терроризме, в том числе по очевидно политическим мотивам (см. дела запрещённых «Сети» и «Артподготовки»), если количество приговоров по делам о терроризме непрерывно растёт, а в терроризме массово обвиняют религиозную группу, которая терроризмом не занимается (см. многочисленные дела запрещённой «Хизб ут-Тахрир»), приходится сделать вывод, что фабрикация террористических дел стала способом укрепления власти.

Масштабный показательный процесс с большим количеством обвиняемых и внешне сложной структурой обвинения позволяет решить сразу две задачи: и заявить, что преступление полностью раскрыто, когда это не так, и создать сюжет для государственной пропаганды об опасной сети исламских террористов, замаскировавшихся под посудомойщиц и поваров. Это тем удобнее, что обвиняемые не имеют почти никаких возможностей защищаться ни юридически, ни публично: почти ни у кого нет денег на адвоката по соглашению; у большинства родственники не могут приехать в Россию; у обвиняемых нет активистских структур, которые бы считали их «своими» и занимались бы их поддержкой; при задержании обвиняемые не только плохо понимали юридический смысл подписываемых документов, но и русский язык, на котором документы написаны; тяжелейшее обвинение в массовом убийстве и запутанность обвинения является серьёзным барьером для привлечения общественной поддержки.

Правозащитный центр «Мемориал» находит данное уголовное дело политически мотивированным, направленным на удержание и укрепление власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы фигурантов дела основано на фальсификации доказательств вменяемого преступления, в ряде случаев было нарушено право не подвергаться пыткам, гарантированное ст. 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

ПЦ «Мемориал» считает Содика Ортикова, Шохисту Каримову, Мухамадюсупа Эрматова, Ибрагимжона Эрматова, Махамадюсуфа Мирзаалимова, Аъзамжона Махмудова, Сайфиллу Хакимова, Бахрома Эргашева и Дилмурода Муидинова политическими заключёнными и требует немедленно их освободить, оправдать и признать их право на реабилитацию.

На данный момент ПЦ «Мемориал» не включил Аброра и Акрама Азимовых в список политзаключённых. Это не означает, что мы считаем их виновными в том, в чём их обвиняют. На наш взгляд, доказательная база их вины слаба, а противоречия так значимы, что суд как минимум должен был отправить дело на повторное расследование.

Тем не менее, для внесения кого-либо в список политзаключённых, особенно если речь идёт о столь ужасном преступлении, как террористический акт, унёсший жизни людей, недостаточно одних сомнений в виновности. Необходима обоснованная и аргументированная в невиновности конкретных лиц. Изучив материалы дела и обстоятельства расследования, мы пришли к убеждению в том, что дело в отношении остальных девяти фигурантов полностью сфабриковано, нам, в целом, понятно, что, как и почему сделали фальсификаторы, оформлявшие обвинение. В случае с Азимовыми картина не настолько ясна. К примеру, если на записях телефонных разговоров с Джалиловым разговаривает не Аброр Азимов, то нам следует понимать, кто и зачем использовал номер Азимова для звонка Джалилову, а такого понимания мы пока сформировать не смогли.

Тем не менее, ПЦ «Мемориал» требует отменить приговор и возобновить следствие в отношении Аброра и Акрама Азимовых. Для убедительного доказывания вины Азимовых следует, на наш взгляд, как минимум:

• провести повторную фонографическую экспертизу аудиозаписей с голосом, приписываемым Аброру Азимову, используя методику, пригодную для эффективного анализа узбекской речи;

• дать убедительные технические объяснения того, как билинг сим-карты может не отразить несколько исходящих звонков, найти иные подтверждения тому, что звонки 1 и 2 апреля с сим-карты +79035375485 имели место в реальности;

• предоставить улики, подтверждающие, что Азимовы придерживались радикального ислама, стремились убивать людей во имя какой-либо идеологии, контактировали с КТД и с Махбубовым.

Если органы следствия и/или суд не смогут разрешить сомнения в отношении вины Аброра и Акрама Азимовых, их следует считать невиновными. Кроме того, вне зависимости от их виновности или невиновности мы требуем провести качественное расследование их заявлений о похищении, удержании в секретной неофициальной тюрьме и применении пыток.

Признание лица политзаключённым или преследуемым по политическим мотивам не означает ни согласия ПЦ «Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Как помочь

Написать письмо:

196655, г. Санкт-Петербург, г. Колпино, ул. Колпинская, д.9, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области:

• Азимову Аброру Ахраловичу, 1990 г. р.,

• Азимову Акраму Ахраловичу, 1988 г. р.,

• Ортикову Содику Зокировичу, 1978 г. р.,

• Эрматову Мухамадюсупу Баходировичу, 1991 г. р.,

• Эрматову Ибрагимжону Баходировичу, 1993 г. р.,

• Мирзаалимову Махамадюсуфу Дилшадовичу, 1995 г. р.,

• Махмудову Аъзамжону Асадовичу, 1994 г. р.,

• Хакимову Сайфилле Вахитовичу, 1978 г. р.,

• Эргашеву Бахрому Хасиловичу, 1978 г. р.,

• Муидинову Дилмуроду Фуркатовичу, 1997 г. р.

195009, г. Санкт-Петербург, ул. Арсенальная, д. 11, ФКУ СИЗО-5 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Каримовой Шохисте Содиковне, 1971 г. р.

Ссылки на публикации в СМИ:

Сайт «Дело о теракте в петербургском метро»: http://3apr2017.tilda.ws/#main

Дождь. Документальный фильм «Теракт в Петербурге. Найдены ли настоящие организаторы? Все нестыковки следствия и суда»: https://www.youtube.com/watch?v=A-k7UDTWqkQ

The Insider. «Из соседней камеры доносились крики моего брата». Пытки, секретные тюрьмы ФСБ и фальсификация улик в деле о теракте в питерском метро: https://theins.ru/obshestvo/161156

The Insider. Следствие ведут копипастеры. 13 вопиющих несостыковок в официальном обвинении по делу о теракте в питерском метро: https://theins.ru/obshestvo/183068

Грани.ру. Одиннадцать друзей смертника: https://grani-ru-org.appspot.com/Events/Terror/m.277613.html

Медиазона. «Страшно сидеть и не знать, за что ты сидишь». Кого осудили за теракт в петербургском метро: https://zona.media/article/2019/12/10/spb-metro

Дата обновления справки: 26 января 2021 г.