Подан иск в суд на отказ в реабилитации репрессированного в сталинские годы

14 ноября юристы Правозащитного центра совместно с «Командой 29» представляющие Шахета Г.О., обратились в суд с исковым заявлением о признании недействительным постановления московской Прокуратуры об отказе в реабилитации Заботина П.Ф.

Речь идет о реабилитации жертв сталинских репрессий — теме, с которой начиналась деятельность «Мемориала» и остающейся для него одной из самых актуальных поныне. Юристы Правозащитного центра взялись за это, казалось бы, рядовое дело потому, что ситуация, в которой оказался родственник репрессированного Заботина представляет собой юридическую проблему, требующую принципиального решения. Дело в том, что о сих пор в определенных случаях люди не могут получить доступ к архивным документам на своих репрессированных при Сталине родственников. История нынешнего клиента «Мемориала» вполне типична.

Георгию Шахету было отказано в доступе к документам на его родственника Павла Федоровича Заботина, расстрелянного в 1933 году. Информационный центр ГУ МВД по Московской области мотивировал отказ тем, что Заботин не был реабилитирован. Чиновники ссылались на закон «О реабилитации жертв политических репрессий» и Приказ Минкульта, МВД и ФСБ от 2006 года. Родственник подал в суд, но Головинский суд, а впоследствии и Мосгорсуд, признали этот отказ законным.

Тогда Шахет обратился в Прокуратуру с просьбой реабилитировать Заботина или передать материалы о реабилитации в суд. Но московская Прокуратура отказала и в реабилитации. Именно этот отказ Прокуратуры юристы «Мемориала» и «Команды 29» сейчас оспаривают в суде.

Почему же его не реабилитировали? Во время рассмотрения еще первого иска Шахета в Головинском суде ГУ МВД вынуждено было частично раскрыть перед судом материалы архивного дела Заботина. Из них стало известно, что он был обвинен в «представлении фиктивных счетов на сумму свыше 11 тыс. руб., а также хищении совместно с другими лицами 20 тыс. кирпичей и 20 ящиков стекла общей стоимостью 22 400 руб». При этом осужден он был внусудебным органом — Тройкой ПП ОГПУ МО от на основании декрета ВЦИК 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укрепления социалистической собственности».

 Павел Заботин. 

Практика отказа в выдаче документов на репрессированных на основании отсутствия реабилитации, а отказа в реабилитации потому, что человек был осужден по общеуголовной статье — типична. Между тем, в ст. 1 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий» указывается, что «политическими репрессиями признаются меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни… и свободы лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам». То есть, для наличия политических репрессий необходимо, чтобы человека преследовали не потому (или не только потому), что он совершил преступление, а потому, что он якобы был социально чуждым элементом для государства, так называемым «врагом народа». Именно таким стал Заботин в глазах государства, посягнув на государственную собственность. И именно поэтому его расстреляли, в отличие от ситуации, если бы он, к примеру, украл корову у соседа, отделавшись гораздо более легким наказанием по уголовной статье. Во втором случае человек не подлежит реабилитации, но в случае Заботина, осужденного внесудебным органом (Тройкой) к совершенно необоснованному наказанию (расстрел) факт политической репрессии и очевиден.

Юрист Правозащитного центра Марина Агальцова так комментирует это дело: «Это часть большого дела, которое мы ведем вместе с Командой 29. Своего рода квест: как получить доступ к документам нереабилитированных, если уже прошло 75 лет? 75 лет — срок бездоступного хранения документов, где есть тайна личной жизни. История с доступом к документам растрелянного, но нереабилитированного очень распространена. За последние годы ничего не изменилось. Ситуация стабильно плохая и необходимо создавать прецедент в ее решении».