Сафонова Анастасия Викторовна родилась 5 июля 1991 года в Туле, имеет высшее образование, до задержания работала слесарем-ремонтником, придерживается анархистских взглядов, жена Дмитрия Цибуковского. Осуждена по ч. 2 ст. 213 УК РФ («Хулиганство по мотивам политической ненависти и вражды группой лиц по предварительному сговору», ред. от 07.12.2011), ч. 2 ст. 214 УК РФ («Вандализм по мотивам политической ненависти и вражды, группой лиц по предварительному сговору») к 2 годам колонии общего режима. 24 ноября 2021 года приговор отменён, дело отправлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий.
Цибуковский Дмитрий Александрович родился 30 декабря 1993 года в Ульяновске, имеет среднее образование, до задержания работал посадчиком металла, придерживается анархистских взглядов, муж Анастасии Сафоновой. Осуждён по ч. 2 ст. 213 УК РФ («Хулиганство по мотивам политической ненависти и вражды группой лиц по предварительному сговору с применением предметов, используемых в качестве оружия», ред. от 07.12.2011), ч. 2 ст. 214 УК РФ («Вандализм по мотивам политической ненависти и вражды, группой лиц по предварительному сговору») к 2 годам 6 месяцам колонии общего режима. 24 ноября 2021 года приговор отменён, дело отправлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий.
Описание дела
В ночь с 14 на 15 февраля 2018 года на заборе челябинского управления ФСБ появился баннер «ФСБ — главный террорист». Видеоролик, запечатлевший момент проведения акции и опубликованный в группе анархистского движения «Народная самооборона» во ВКонтакте, начинается с фразы: «В знак солидарности с репрессируемыми по всей стране анархистами навестили здание УФСБ». Далее трое людей в чёрном размещают баннер с надписью «ФСБ — главный террорист» на здании спецслужбы, после чего один из них зажигает и бросает в снег за забором горящий файер. Рядом с ними никого нет, все трое беспрепятственно скрываются. Видео завершается словами: «Скажем НЕТ чекистскому произволу!»
Вечером 19 февраля 2018 года сотрудники ФСБ в разных районах Челябинска задержали двух анархистов — Дмитрия Цибуковского и Дмитрия Семёнова. Последний известен тем, что координировал помощь осужденному по делу «крымских террористов» антифашисту Александру Кольченко. Одновременно силовики пришли домой и задержали двоюродного брата Семёнова Максима Анфалова и их общего приятеля тоже по имени Максим.
По словам Цибуковского, сотрудники ФСБ с применением грубой физической силы задержали его прямо на заводе, где он работает, после чего, без оформления изъяв у него телефон, отвезли на обыск в квартиру, которую он снимал вместе со своей подругой Анастасией Сафоновой. Девушку также задержали.
После обысков всех пятерых отвезли в управление ФСБ. Цибуковский и Анфалов рассказывают, что в здании спецслужбы ночью их били и пытали электрошокером — в итоге Цибуковский подписал признание, назвав себя организатором акции. Анфалов, который настаивал, что во время акции вместе с братом был в гостях у Максима в Копейске, так и остался свидетелем. К Семёнову, по его словам, электрошокер не применяли, но всю ночь продержали в неудобной позе. Угрожать пытками ему стали уже в отделе полиции, куда всех задержанных привезли утром: «Принесли какой-то аппарат, сказали, что это какой-то электрошокер, привязали к стулу и сказали, что у меня последний шанс написать признание, но я все равно не стал писать», — рассказывал Семёнов. Он предполагает, что от пыток его спасло появление адвоката, который оперативно приехал в отдел. К Сафоновой насилия нигде не применяли, но, как вспоминает Цибуковский, ей дали услышать его крики во время пыток электрошокером в здании ФСБ.
На троих челябинцев — Цибуковского, Семёнова и Сафонову — в итоге возбудили дело о хулиганстве (ч. 1 ст. 213 УК РФ), которое первый раз закрыли в июне того же года «в связи с отсутствием состава преступления». Осенью 2018 года по тому же основанию дело закрыли во второй раз. За анархистами оставили право на реабилитацию и право на возмещение имущественного вреда.
Однако спустя два года Цибуковского и Сафонову вновь задержали в Туле, куда они к тому времени переехали. 16 апреля 2020 года их новую квартиру взяли штурмом полицейские. Анархистов отвезли в Челябинск, где суд заключил обоих под стражу; через три месяца их перевели под домашний арест, но затем сняли и его, назначив обвиняемым в ноябре 2020 года запрет определённых действий, под которым они находились до приговора.
Где сейчас находится Семёнов, неизвестно, информации о его задержании нет.
Цибуковскому и Сафоновой на этот раз предъявили более тяжкое обвинение — хулиганство по мотивам политической ненависти и вражды, совершенном группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 213 УК РФ). МВД, которое расследовало дело, сочло, что хулиганство было совершено «с применением оружия» — из-за брошенной на снег дымовой шашки.
В это же время им предъявили ещё одно обвинение — в вандализме в составе группы лиц по мотивам политической ненависти и вражды (ч. 2 ст. 214 УК РФ). Это обвинение связано с несколькими граффити со словами «Наша бедность — их прибыль. Пенсионная реформа», которые появились в октябре 2018 года сразу в нескольких районах Челябинска. Цибуковского и Сафонову задерживали по этому делу в ноябре 2018, однако не предъявили тогда обвинений. Теперь же оба дела соединили в одно производство.
10 сентября 2021 года Центральный районный суд Челябинска признал анархистов виновными по обоим эпизодам. Дмитрия Цибуковского приговорили к 2 годам 6 месяцам колонии общего режима, а Анастасию Сафонову — к 2 годам колонии общего режима. Суд квалифицировал использование файера как «эксцесс исполнителя» Цибуковского и исключил данный квалифицирующий признак из обвинения Сафоновой, поэтому ей назначили меньший срок. Пару также освободили от наказания по статье о вандализме в связи с истечением срока давности.
Прокуратура требовала назначить анархистам наказание в виде шести лет лишения свободы.
24 ноября 2021 года Челябинский областной суд отменил приговор и отправил материалы дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Активистов выпустили из СИЗО, избрав им меру пресечения в виде запрета определённых действий. Тем не менее, уголовное преследование продолжается.
Руководитель следственной группы: подполковник юстиции О.В. Адищева;
Государственное обвинение: помощники прокурора Центрального района Челябинска М.Г. Фёдоровой П.Н. Чикулина и М.И. Морозова;
Судья: Н.Б. Губка.
Признаки политической мотивации и серьёзного нарушения закона
Акция у здания спецслужбы была осуществлена в момент, когда в СМИ стали проникать сообщения о жестоких пытках антифашистов, проходящих по делу пензенской, а затем и петербургской «Сети».
По информации издания «Медуза», в начале февраля 2018 года «Народная самооборона», наиболее крупная на тот момент анархистская организация в России, призвала участников движения и других анархистов провести акции в поддержку фигурантов этого дела. В итоге акции состоялись по всей стране. В Москве небольшая колонна молодых людей в черной одежде с файерами и баннером «ФСБ — главный террорист» прошла по Мясницкой улице — рядом со зданием Пограничной службы ФСБ. Через несколько дней челябинские анархисты вывесили баннер с таким же текстом на заборе местного управления ФСБ.
Негативное отношение правоохранительных органов к представителям анархистского движения особенно обострилось после теракта в здании архангельского УФСБ, совершенного 17-летним анархистом Михаилом Жлобицким 31 октября 2018 года. В апреле 2019 года РИА Новости сообщили, что правоохранители напрямую связывают теракт с деятельностью анархистов и «Народной самообороной».
В целом, взрыв в ФСБ привёл к усилению репрессий против анархистов. Во время обысков или задержаний активистам прямо говорили, что им мстят за взрыв и пострадавших сотрудников ведомства. К анархистам неприкрыто применяют пытки и фабрикуют против них уголовные дела. Провластные СМИ активно эксплуатируют образ анархистов как преступников, причастных к террористической деятельности. Идейные основания их политических взглядов сознательно искажаются и радикализируется с целью создания негативного медийного образа.
В марте 2018 года в Москве задержали нескольких анархистов по подозрению в нападении на офис «Единой России». Обвинение было предъявлено уже после теракта, и это дело закончилось реальным сроком для аспиранта мехмата МГУ Азата Мифтахова.
Во время массовых проверок, связанных с делом Жлобицкого, в Москве задержали 14-летнего анархиста Кирилла Кузьминкина. Изначально ему вменяли незаконное изготовление взрывчатых веществ и незаконное ношение и хранение взрывчатых веществ в составе группы лиц. Подросток год провёл в СИЗО. Когда следствие заканчивалось, школьнику угрожали террористическими обвинениями, потому что он не признал вину. В итоге его приговорили к условному сроку.
Этими действиями в отношении анархистов и многих других течений и групп силовые структуры сигнализируют обществу о том, что всякая пропаганда взглядов, отличных от официально одобренных, и, особенно, объединение на основе таких взглядов, — опасны и могут стать причиной уголовного преследования.
«Данная протестная акция носила исключительно мирный характер и преследовала своей целью выражение протеста против откровенно садистских действий, взятых на вооружение, есть опасение, на систематической основе, сотрудниками ФСБ», — заявил в своих показаниях по поводу акции у здания спецслужбы Цибуковский. «Текст для баннера, выбранный мной, не содержал ненормативной лексики, призывов к незаконным действиям, не призывал также кого-то за что-то ненавидеть и с кем-то бороться, даже несмотря на наличие слова «террорист» не обвинял никого в совершении терактов. Этот термин ёмко описывал повальное применение насилия со стороны ФСБ к гражданам, репрессии, фабрикацию уголовных дел и создание атмосферы страха открыто выражать свою позицию в стране, так как всё вышеописанное подпадает под термин «террор», против населения, соответственно». Наличия мотива политической ненависти не признала и Сафонова.
Учитывая вышеизложенный контекст, есть все основания согласиться с осужденными в том, что их акция была попыткой привлечь внимания к значимой общественной проблеме: тому, что спецслужба, призванная защищать граждан от реальных преступлений и терактов, по многочисленным свидетельствам, абсолютно незаконными и вопиюще антигуманными методами преследует невиновных граждан, повышает за их счёт статистику раскрываемости преступлений по экстремистским и террористическим статьям.
Преследование Сафоновой и Цибуковского, как представляется, стало показательной местью за их политические взгляды и активную гражданскую позицию, оно вписывается репрессивную кампанию против движения анархистов. Тот факт, что дело два раза закрывали за «отсутствием состава преступления» ярко свидетельствует о том, что никаких реальных оснований для преследования анархистов не было. И тем не менее активистов пытают и дважды обыскивают (второй раз - уже спустя два года и в другом городе явно с целью запугать, а не найти что-то, относящееся к делу).
В этот же момент активистам, которые уже живут в другом городе, предъявляют ещё одно обвинение: вандализм по мотивам политической ненависти и вражды группой лиц по предварительному сговору из-за нескольких граффити с изображением человека в костюме и короне, с одной стороны, и пенсионерки — с другой. Рисунки были стилизованы под дорожные знаки и сопровождались надписями «Наша бедность — их прибыль. Пенсионная реформа». Они появились а октябре 2018 года в нескольких районах Челябинска.
Цибуковского, Сафонову и ещё троих участников акции тогда задержали прямо в момент нанесения рисунков с надписями на трансформаторную будку. Задержанных всю ночь продержали в отделе. Они обратились в прокуратуру с требованием проверить действия полицейских, но в прокуратуре нарушений в действиях сотрудников полиции не усмотрели. В результате этой проверки в ноябре 2018 года полиция возбудила уголовное дело по факту вандализма. Обвинение, однако, предъявлять активистам не стали. У Цибуковского и Сафоновой тогда провели обыск, но других следственных действий ни с кем из активистов проводить не стали — их статус по делу в течении полутора лет больше не менялся.
В апреле 2020 года было принято решение одновременно возобновить производство по обоим делам. Учитывая, что дела напрямую не связаны между собой — акции проходили в разное время и с разным составом участников, факт одновременного возобновления производства по ним с большой вероятностью указывает на политический характер преследования Дмитрия Цибуковского и Анастасии Сафоновой. Возникают основания полагать, что оба уголовных дела возобновили лишь из желания отомстить активистам за оскорбление, нанесённое спецслужбе во время акции с баннером на здании ФСБ. Кроме того, процесс над ними можно считать актом устрашения, адресованным как анархистскому сообществу, так и обществу в целом.
Цибуковский и Сафонова признали факт своего участия в акции у здания спецслужбы и то, что присутствовали при нанесении надписей против пенсионной реформы, однако указали, что сами их не наносили, а лишь стояли рядом. Сторона защиты выразила несогласие с квалификацией действий анархистов по статье о хулиганстве и вандализме группой лиц по мотивам политической ненависти и вражды.
Что касается обвинения в хулиганстве, то под ним закон понимает: грубое нарушение порядка и выражение явного неуважения к обществу. Согласно позиции Пленума Верховного Суда, при решении вопроса о наличии грубого нарушения общественного порядка, выражающего явное неуважение к обществу, судам следует учитывать «способ, время, место их совершения, а также их интенсивность, продолжительность и другие обстоятельства». Указывается, что «явное неуважение к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованном желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним».
Баннер был размещён активистами на ограде глубокой ночью. Сама акция длилась не дольше пяти минут и никак не может быть оценена как грубое нарушение общественного порядка. «...Для выражения своей гражданской позиции я выбрал ночное время суток и удостоверился в отсутствии людей на улице и машин на проезжей части. Но так как у здания было абсолютно безлюдно, мною было принято решение разместить ткань с надписью именно на ограждение УФСБ. Если бы у УФСБ не было безлюдно, баннер был бы вывешен в любом другом месте» — комментировал обстоятельства проведения акции Цибуковский.
Исходя из вышеизложенного, мы также полагаем, что активисты не выражали неуважения к обществу: целью акции было, напротив, привлечение внимание общества к важному, с их точки зрения, общественно-политическому вопросу.
Судья квалифицировал использование файера как «эксцесс исполнителя» Цибуковского и освободил Сафонову от ответственности за него. Согласно заключению взрывотехнической экспертизы, предмет, использованный Цибуковским в ходе акции, является пиротехническим средством бытового назначения. В приговоре разъясняется, что, поскольку указанный факел является пиротехническим изделием, он пожаро- и взрывоопасен и, в случае использования его не по прямому назначению, а для «психотического воздействия в ходе совершения преступления», подлежит признанию предметом, используемым в качестве оружия. Однако квалификация на этом основании файера как предмета, использованного в качестве оружия, вызывает недоумение, поскольку в ходе акции никто такому «психотическому воздействию» не подвергся, а конкретные обстоятельства её проведения не предполагали присутствия кого бы то ни было, на кого это воздействие могло бы быть оказано.
«Уже в ходе размещения ткани с надписью на ограждении я решил этот дымный факел применить исключительно для визуального эффекта. Так как закреплять дымный факел требовало значительного времени и дополнительных материалов, а оставлять его перед баннером было нецелесообразно, потому как дым от факела попросту закрыл бы баннер и, возможно, проезжую часть, я забросил его в снег за ограждением, чтобы он дымил фоном для плаката. Забросил не в здание, не в дерево, не в окно, а целенаправленно в снег, чтобы избежать повреждений имущества, возгорания и прочих негативных материальных последствий, так как цели совершать с помощью дымного факела преступлений я не преследовал» — заявил Цибуковский.
Учитывая, что в деле не только нет потерпевших, но нет и доказательств того, что подсудимый намеревался использовать предмет в насильственных целях, представляется обоснованным утверждать, что файер как раз таки использовался по назначению: не для физического или психического воздействия, а исключительно для создания визуального эффекта. Это, на наш взгляд, делает вывод суда о наличии данного квалифицирующего признака у действий Цибуковского необоснованным.
Однако более важно то, что мы не можем согласится с квалификацией действий Цибуковского и Сафоновой как совершённых по мотивам политической ненависти и вражды. Видеоролик и сама акция челябинских анархистов представляют собой сделанное в ненасильственной форме критическое высказывание на тему нарушающего права человека превышения должностными лицами ФСБ своих полномочий, жестоких и незаконных политических репрессий. Квалификация этих действий как совершённых по мотивам политической ненависти и вражды является криминализацией негативного отношения к деятельности государственного органа. Это недопустимо и прямо противоречит Конституции РФ, гарантирующей право на свободу слова и высказывания.
Принимая во внимание всё вышесказанное, мы заключаем, что действия, произведённые Сафоновой и Цибуковским в ночь с 14 на 15 февраля 2018 года, не образуют состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 214 УК РФ.
Относительно граффити на тему пенсионной реформы, представляется, что неверна его квалификация как вандализма, в частности и его как осквернения зданий и сооружений, и как действия, совершённого по мотивам политической ненависти и вражды.
«Целью акции было, подчеркну, не осквернение зданий и сооружений, а выражение своего мнения по поводу данной реформы», — сказала Сафонова в суде.
Мы полагаем, что невозможно утверждать, что Сафронова и Цибуковский осквернили своими граффити стены зданий. Хотя Уголовный кодекс РФ не содержит точного толкования понятия «осквернение», и это лишает норму необходимой правовой определённости, создаёт возможность для её произвольного применения, системное понимание норм права и обращение к их доктринальному толкованию заставляет полагать, что ключевым признаком осквернения является оскорбление общественной нравственности, нанесение духовного вреда обществу. На такие необходимые элемент объективной стороны состава вандализма указывает, например, «Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации» под редакцией Председателя ВС РФ В.М. Лебедева («Юрайт», 2017). Очевидно, ничего подобного в действиях осужденных не было. Наоборот, их высказывание было направлено на привлечение внимания к общественным проблемам, его авторы руководствовались общественным благом.
Равно невозможно согласиться с утверждением суда о том, что умысел осужденных был направлен на обезображивание строений, на которые наносились граффити. Это утверждение суд ничем не обосновывает.
Наконец, важно отметить, что само по себе повреждение имущества предполагает уголовную ответственность только в случае крупного (от 250 тысяч рублей) размера ущерба, причинённого по неосторожности (ст. 168 УК РФ), и в случае значительного ущерба, причинённого умышленно (ст. 167 УК РФ). Ущерб меньшего размера подлежит лишь административной ответственности. Исходя из материалов обвинительного заключения, ущерб, причинённый нанесением граффити, тяжело признать существенным: для его устранения необходимо было лишь закрасить небольшой участок поверхности стены. В приговоре указаны суммы ущерба от 850 до 12 071 рублей, обоснованные справками о размере стоимости работ. Важно отметить, что речь идёт не об объектах культурного наследия или индивидуальной частной собственности, а о многоквартирных жилых домах, сарае и трансформаторных будках. Соответственно, ущерб был причинён юридическим лицам,- и даже если доверять приведённым в приговоре цифрам, значительным для указанных юридических лиц такой ущерб счесть сложно.
Согласно закону «Об административных правонарушениях в Челябинской области», «самовольное нанесение рисунков и надписей на здания, строения, сооружения, инженерные коммуникации, тротуары, дорожные и иные информационные знаки, другие элементы благоустройства» влекут наложение административного штрафа на граждан в размере до трёх тысяч рублей, и действия обвиняемых вполне охватываются этой нормой.
Получается, что уголовное преследование в данном случае обусловлено исключительно содержанием граффити, которое не призывало к насилию, а лишь содержало критическое высказывание о решениях и действиях власти. Само по себе такое высказывание не может рассматриваться как общественно опасное или недопустимое, наоборот, оно является проявлением ответственной гражданской позиции. Как и в случае с обвинением в хулиганстве, некорректно и юридически безосновательно квалифицировать действия, направленные на публичную критику власти и государственных ведомств как совершенные по мотивам политической ненависти и вражды. Содержание данных надписей и рисунков не содержит подстрекательства к дискриминации, вражде или насилию, и судом не было доказано обратное, что делает эту квалификацию несостоятельной.
В то же время, от наказания по обвинению в вандализме осужденные были освобождены, поэтому оценка обоснованности этого обвинения фактически не может повлиять на оценку обоснованности и законности лишения их свободы.
ПЦ «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Дмитрия Цибуковского и Анастасии Сафоновой является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение или изменение характера публичной деятельности критиков власти, а также устрашения общества в целом. Мы считаем, что преследование челябинских анархистов связанно исключительно с их политическими взглядами и осуществлением им свободы высказывания, а также является актом мести сотрудников местных спецслужб. Лишение свободы явно непропорционально фактическим действиям, в совершении которых обвинили активистов.
Правозащитный центр «Мемориал» считает Анастасию Сафонову и Дмитрия Цибуковского незаконно преследуемыми по политическим мотивам.
Включение людей в список лиц, незаконно преследуемых по политическим мотивам не означает ни согласия с их взглядами и высказываниями, ни одобрения их высказываний или действий.
Адвокаты: Ольга и Андрей Лепёхины (предоставлены «Агорой»)
Как помочь
Помочь обвиняемым с оплатой защиты, можно, переведя деньги на карту № 2202 2007 2197 9886 (Цибуковская Светлана Васильевна)
Помочь другим политзаключённым можно, сделав пожертвование на счета Союза солидарности с политзаключёнными: на карту «Сбербанка России» № 5469 3800 7023 2177 или кошелёк системы «ЮMoney» 410011205892134
Ссылки на публикации в СМИ:
Медиазона. «На полусогнутых. Задержанные по делу о баннере «ФСБ — главный террорист» в Челябинске рассказали о пытках в ФСБ» // http://zona.media/article/2018/02/27/main-terrorist
Медиазона. «Реальный срок за «протест против садизма». Челябинским анархистам вынесли приговор по делу о баннере «ФСБ — главный террорист» // http://zona.media/article/2021/09/10/fsb-terrorist
Медиазона. «ФСБ — главный террорист» два года спустя. Челябинских анархистов арестовали по старому делу о баннере на заборе спецслужбы» // http://zona.media/article/2020/04/17/fsb-chelyabinsk
Медуза. «Разгром русских анархистов» // http://meduza.io/feature/2019/04/18/razgrom-russkih-anarhistov
Новая газета. «”Блат-комитет” государственной безопасности» // https://novayagazeta.ru/articles/2018/02/20/75563-blat-komitet-gosudarstvennoy-bezopasnosti
Дата обновления справки: 29.11.2021 г.
