Репрессии – дело государственной важности. Кто и зачем атакует "Мемориал"

29 октября у Соловецкого камня на Лубянке прошла акция «Возвращение имен», посвященная памяти жертв политических репрессий. В рамках мероприятия, которое каждый год вот уже 12 лет организует международное общество «Мемориал», с 10.00 до 22.00 все желающие могут зачитать вслух имена пострадавших во время советского террора. В прошлом году к Соловецкому камню пришли более 5 тысяч человек.

Незадолго до акции столичные власти отозвали разрешение на ее проведение, предложив перенести ее к Стене скорби на проспекте Сахарова. Официальной причиной были названы строительные работы. Решение мэрии вызвало общественное возмущение, в «Мемориале» заявили, что таким образом акция будет сорвана. 22 октября столичные власти разрешили провести мероприятие на старом месте.

Правозащитники заговорили о том, что «Мемориал» планомерно, целенаправленно и крайне изощренно прессуют, и нынешняя попытка отменить акцию «Возвращение имен» была «пробой на «прогнуться».

Прогнуться на Лубянке

Инициатива столичных властей по переносу акции у Соловецкого камня — это попытка пресечь ее насовсем, считает руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков.

«Стало понятно, что акция пройдет независимо от того, была она согласована или нет. И люди придут. И это будут не молодые сторонники Алексея Навального, к задержаниям которых публика уже привыкла, а довольно возрастная аудитория — московская интеллигенция», — объясняет правозащитник.

Ущерб от задержаний оказался бы более существенным, поэтому они решили согласовать мероприятие, считает Чиков.

«Это собянинская политика, которая поддерживается Кремлем, — не нужно воевать с московским образованным классом. Его можно пытаться контролировать, продавливать, но не выходить на лобовой конфликт, поскольку тогда возникает политическая консолидация в этом московском классе. Этого допускать нельзя», — говорит политолог Кирилл Рогов.

Война за расстрелянных

Историк и сотрудник «Мемориала» Юрий Дмитриев с начала 90-х занимался исследованием урочища Сандармох — крупнейшего массового захоронения жертв сталинских репрессий в Карелии.

В 2016 году он вступил в публичный спор с Российским военно-историческим обществом. РВИО, председатель которого Владимир Мединский занимает пост министра культуры, выступило с версией, что в Сандармохе могут быть захоронены красноармейцы, расстрелянные финнами во время Второй мировой войны. Дмитриев доказывал, что это невозможно.

Через пять месяцев публикации версии РВИО о расстрелянных красноармейцах Дмитриева арестовали. Его обвинили в совершении развратных действий в отношении 13-летней приемной дочери и изготовлении детской порнографии. В апреле 2018 года суд Петрозаводска оправдал историка.

Прокуратура обжаловала приговор, дело было отправлено на пересмотр. В июне 2018 года на Дмитриева было заведено новое уголовное дело. В этот раз к порнографии добавили обвинения в насильственных действиях сексуального характера по отношению к приемной дочери. По версии следствия, Дмитриев совершал их с 2012 по 2016 год. Сам Дмитриев говорит, что невиновен. Фотографии, которые следствие называет порнографическими, историк сделал, чтобы следить за физическим развитием ребенка, у которого были проблемы со здоровьем.

В августе 2018 года Российское военно-историческое общество начало собственные раскопки в Сандармохе. Из экспедиции исключили петрозаводских историков, не согласных с версией о расстреле в урочище пленных красноармейцев. Об итогах раскопок сотрудники РВИО отчитались на пресс-конференции. Руководитель экспедиции Олег Титберия объявил, что найденные останки принадлежат советским военнопленным.

«А что от меня зависит? Я всего лишь директор музея. Вы приехали — и уехали. А мне тут работать. Я боюсь за свой музей. Я боюсь судьбы Дмитриева», — говорил до начала экспедиции директор Медвежьегорского районного музея Сергей Колтырин.

Позже он не выдержал и прокомментировал выводы экспедиции РВИО, назвав их «бредом».

А уже в октябре Колтырина отправили в СИЗО. Его подозревают по той же статье, что и Дмитриева — «Развратные действия в отношении несовершеннолетнего». «Интерфакс» сообщал, что Колтырин написал явку с повинной. Вместе с ним по делу проходит знакомый Колтырина — Евгений Носов из Северодвинска.

«Подбор и квалификация уголовного дела против Дмитриева нацелены на подрыв репутации „Мемориала“. Как организация может критиковать власть и выступать с идеями или системными ценностями, если его сотрудников обвиняют в таких тяжких преступлениях, как педофилия?» — говорит Чиков.

Чиков не исключает заинтересованность региональных властей в деле Дмитриева, но, по его мнению, гораздо больше в преследовании историка заинтересованы в Москве. «И цели, и задачи, и направленность действий в деле Дмитриева идет не на региональном уровне — она нацелена на подрыв деятельности федерального «Мемориала», — считает Чиков.

Марихуана и сожженные офисы

В январе 2018 года власти Чечни задержали руководителя представительства правозащитного центра «Мемориал» в Грозном Оюба Титиева. Его обвинили в хранении наркотиков в особо крупном размере — якобы в его машине нашли 200 граммов марихуаны. Сам Титиев говорит, что наркотики ему подбросили полицейские при обыске автомобиля.

Защита Титиева считает, что в вынесении обвинительного приговора Титиева заинтересован лично глава республики Рамзан Кадыров. Сам он недавно выразил недоумение, почему правозащитник до сих пор не осужден, если его вина доказана. «В обоих случаях, что в деле Оюба Титиева, что в деле Юрия Дмитриева, их основа — фальсификации. Мы мешаем, поэтому с нами таким образом решили расправиться как с правозащитной организацией», — говорит Олег Орлов из «Мемориала».

По мнению Чикова, работа «Мемориала» на Северном Кавказе, прежде всего в Чечне, — это одно из направлений деятельности организации, которое вызывает больше всего раздражения властей. В этом плане «Мемориал» попадает в крайне опасное сочетание заинтересованности федеральных и региональных властей. «По нашему личному опыту, когда интересы федеральных и региональных властей совпадают и они заключаются в том, чтобы создать проблемы для кого-то из активистов или из общественных организаций, то это очень рисковая ситуация. То есть это почти наверняка будет серьезная атака», — отмечает Чиков.

В качестве таких атак Чиков называет уголовное дело Титиева или же физические атаки на офисы «Мемориала» на Северном Кавказе. Начиная с убийства сотрудницы «Мемориала» и журналиста «Новой газеты» Натальи Эстемировой в 2009 году (она была похищена в Грозном, а затем найдена убитой) и заканчивая последними нападениями на тех, кто работает в региональных правозащитных центрах.

Так, в январе 2018 года неизвестные подожгли офис «Мемориала» в Ингушетии, в Назрани. Следом был сожжен автомобиль правозащитного центра в Махачкале. В марте 2018 года неизвестные избили главу дагестанского отделения «Мемориала» Сиражутдина Дациева. Он был доставлен в больницу с сотрясением мозга и множественными ушибами.

С точки зрения Чикова, нападения на Северном Кавказе — это «эффект домино», который запустили чеченские власти. «Атака на офис правозащитной организации в Чечне затем повторяется в соседних кавказских регионах, как это было с нападением на офисы „Комитета против пыток“ в Грозном и самого „Мемориала“ в Чечне и Дагестане», — говорит Чиков.

Чем раздражает «Мемориал»

По словам Олега Орлова, проблема в том, что «Мемориал» говорит о репрессиях — действует в том идеологическом поле, где власть хочет установить свою монополию. «Все наши должностные лица говорят о репрессиях, о том, как это страшно и печально. Проблема в том, что о миллионах жертв политических преследований они говорят так, как будто это жертвы стихии — непогоды, землетрясения», — поясняет представитель «Мемориала».

В отличие от властей, правозащитная организация призывает не только вспомнить о терроре, но также о том, кто в нем виноват. «Мы говорим: а давайте скажем, что виновато преступное государство, давайте вспомним, какие органы действовали, как они создавались, и назовем имена палачей. Для властей это неприемлемо — ни такие слова, ни такая оценка», — убежден Орлов.

Как поясняет правозащитник, нужно помнить: террор произошел из-за того, что преступное государство и конкретные люди его организовали. Проблема в том, что сейчас, по словам Орлова, правозащитники видят, что история повторяется. Снова наблюдается бесконтрольность карательных органов, нет правовой основы в деятельности государства. «Конечно, масштабы репрессий в современной России, слава Богу, и близко нельзя сравнивать с тем, что было в СССР, но политзаключенные-то есть. Поэтому одновременно вспоминая о жертвах прошлых лет, мы говорим о современных политзаключенных, и это дико раздражает власти», — говорит представитель «Мемориала».

«Мемориал» хранит историческую память о политических репрессиях и одновременно занимается правозащитой, например, ведет список современных политзаключенных, напоминает Кирилл Рогов. «Именно это сочетание и неудобно властям. Потому что правозащитные организации в принципе легко атаковать, выдавливать их на периферию. А здесь правозащитная организация сцеплена очень мощно с этой исторической темой, поэтому она имеет гораздо больший вес, голос и силу», — поясняет Рогов.

По его словам, власти несколько раз предпринимали попытки выделить тему репрессий в отдельную нишу, лишив тем самым «Мемориал» таких лидирующих позиций в этой области. «Власть хочет сказать так: мы уважаем тему репрессий, мы не против того, что память о них сохранялась, мы сами этим занимаемся, но мы заняты увековечиванием памяти о репрессиях, но при этом мы будем давить „Мемориал“ как правозащитную организацию», — говорит Рогов.

Что будет дальше

С точки зрения Павла Чикова, атак на «Мемориал» будет больше. «Я думаю, что, скорее всего, правоохранительные органы будут продолжать вести оперативную разработку по линии сотрудников „Мемориала“ в Москве и по регионам, чтобы не пропустить подходящего случая для какого-то нового уголовного дела или новой претензии», — прогнозирует правозащитник.

Стоит также ждать новую серию телевизионных репортажей, направленных на дискредитацию «Мемориала», — таких, какие выходили на РЕН-ТВ, когда в московский офис «Мемориала» приехала съемочная группа телеканала, а ее сотрудники показывали фотографии из дела Юрия Дмитриева и спрашивали, почему «Мемориал» защищает историка.

Наконец, представитель «Агоры» опасается новой серии атак на имущество и на собственность международного общества и его структур. «Самыми уязвимыми ключевыми являются офисы „Мемориала“ на Северном Кавказе — в Ингушетии, в Махачкале и так далее. Тут не исключаются и физические атаки, как уже было раньше», — говорит Чиков. Судебные процесса Титиева и Дмитриева будут показательными, а жесткие приговоры станут новым сигналом для региональных силовиков, что можно продолжать давление и атаки на «Мемориал» дальше, считает правозащитник.

Со своей стороны в «Мемориале» к атакам готовы. «Мы понимаем, что против лома нет приема. Поэтому с нашей стороны мы будем делать только одно — работать», — говорит Олег Орлов.