1. Лишение свободы основано на фальсификации доказательств вменяемого правонарушения, при этом отсутствует событие и состав правонарушения, предусмотренного ст. 282.1 УК РФ.
Во-первых, является недоказанным и вызывает серьезные сомнения, само существование «Нурджулар» как (согласно решению ВС РФ о запрете «Нурджалар» от 10 апреля 2008 года) «четко структурированного международного религиозного объединения, имеющего «основной целью создание всемирного исламского государства (халифата)».
В 2005 году МИД Турции ответил на запрос прокуратуры в рамках дела против последователей Саида Нурси, что в Турции такой организации нет. Между тем, термин «Нурджулар» был придуман именно в Турции для преследования Нурси в 1930-50х гг. В 1952 году Нурси был оправдан, а с 1956 года Комиссия при Управлении по религиозным делам в Республике Турция признала его книги полезными комментариями к Корану, и с этого времени началось открытое издание его работ. В 2010 году президент страны Реджеп Эрдоган назвал Нурси «совестью нации». При таком раскладе, если бы организация «Нурджулар» существовала на самом деле, её деятельность в Турции была бы публичной.
В книге Мэри Ф. Велд «Ислам в современной Турции. Интеллектуальная биография Бадиуззамана Саида Нурси», в которой проанализированы обстоятельства жизни Нурси, организация «Нурджулар» не упоминается, этот термин применен для обозначения движения последователей Нурси, изучающих его труды, которое характеризуется как «аполитичное». Доктор философских наук Сергей Мезенцев считает, что «сообщество учеников Бадиуззамана Саида Нурси подобно обществам (клубам) по изучению наследия богословов, философов, ученых или писателей, например, Международному обществу Ф.М.Достоевского, религиозным братствам, например православным братствам. Оно представляет собой совокупность центров и кружков, общин и групп по изучению творческого наследия Бадиуззамана Саида Нурси, распространению и популяризации его сочинений». Мезенцев полагает, что вести речь о конкретной организации не уместно.
В России в уголовных делах большая часть сведений общего плана о мифической структурированной международной организации «Нурджулар», якобы ставящей перед собой политические цели, так или иначе заимствована из статьи М.Н.Давыдова «Деятельность турецкой религиозной секты “Нурджулар”», опубликованная 3 ноября 2007 г. на сайте Института Ближнего Востока4. Текст не содержит ссылок на конкретные источники, при этом в нём утверждается о связи «секты» с фундаменталистами в Саудовской Аравии, террористами в Чечне, Государственным департаментом и ЦРУ в США, органами власти Турции. Ячейки организации, по мнению автора, действуют в 65 странах и «реализуют идею «объединения исламского мира под эгидой Анкары» с конечной целью создания государства на основе «просвещенного шариата». Важно, что в 2011 году на запрос следствия по схожему делу об установлении личности автора статьи московское УФСБ сообщило, что в АНО Институт изучения Ближнего Востока не работает и не работал учёный с фамилией Давыдов или использующий такой псевдоним, руководству института его личность неизвестна. Других публикаций под этим именем в Интернете обнаружить не удаётся.
Во-вторых, сфальсифицированы доказательства принадлежности подсудимых к этой и какой-либо другой организации, экстремистской деятельности, финансированию.
Большинство свидетелей, а также подсудимые, заявили о том, что частично не подтверждают свои показания, данные на следствии. В свидетельских показаниях, данных на следствии, как правило, имелись подробные и однотипные описания уроков по изучению книг Нурси, якобы проводимых в доме Казиханова под его руководством (книги передавались по кругу, Казиханов объяснял смысл прочитанного, в комнате не было мебели, что подтверждает её особое назначение и т. д.). Также в показаниях говорилось об обстоятельствах, которые свидетели при очном допросе не подтверждали: о том, что уроки проводились регулярно и Казиханов следил за посещаемостью; о том, что участники встреч соблюдали конспирацию и поэтому приходили по одному или малыми группками; о том, что к Казиханову обращались, используя слово «абы», что подчёркивает его особый статус, называли «вакфом», то есть человеком, посвятившим жизнь изучению трудов Нурси. Свидетели заявляли о том, что подписывали протоколы с недостоверными показаниями под давлением или вследствие юридической безграмотности.
Однако, даже если бы фабула, навязчиво повторяющаяся в свидетельских показаниях, была бы правдой, она не содержала бы в себе состава уголовного преступления, так как закон не запрещает ни устраивать коллективные чтения религизной литературы, ни пользоваться уважением и авторитетом со стороны окружающих и т. д. Максимум, фигуранты дела могли бы быть привлечены к административной ответственности за рапространение текстов, признанных экстремистскими.
Признаки принадлежности Казиханова к организации «Нурджулар» описаны только в показаниях секретных свидетелей (указали на внешнее финансирование, экстремистскую деятельность в интересах Турции, поездки Казиханова по России для встречи с участниками «Нурджулар»). Для представителей общественности установить личность секретных свидетелей и проверить их правдивость невозможно, их показания, не подтверждённые иными доказательствами по делу, вызывают максимальные подозрения с точки зрения возможной фальсификации. Кроме того, оба засекреченных свидетеля утверждают, что не были в гостях у Казиханова, лично от него ничего не слышали, но при этом дали больше информации, чем непосредственные знакомые и друзья подсудимого. При этом показания Ибрагимова во многом повторяют статью несуществующего учёного Давыдова, о которой говорилось выше.
В-третьих, суд в приговоре сослался на аудиозаписи прослушек квартир Казиханова, полученные в ходе ОРД, при этом указал, что прослушки, в основном, подтверждают лишь факт проведения занятий по изучению книг Нурси. Однако в обоснование виновности Казиханова указано, что он по телефону говорил, что «в г. Ульяновске находится по указанию «хозяина», что именно «хозяин» решает, где должен проживать Казиханов, то есть именно «хозяин» руководит Казихановым и направляет его в ту или иную местность РФ». Аргумент приводится без достаточных пояснений, почему суд решил, что упоминаемый «хозяин» как-то связан с религиозно-просветительской и, по мнению суда, преступной деятельностью Казиханова (и пыталось ли следствие установить его личность для полноты картины преступления), а не, например, с его неофициальной работой в сфере грузоперевозок, предполагающей командировки.
2. Лишение свободы было применено исключительно из-за религиозных убеждений Казиханова, а также в связи с ненасильственным осуществлением свободы мысли, совести и религии, свободы выражения мнений и информации, свободы мирных собраний и ассоциаций.
Фактически регулярное изучение книг Саида Нурси в России систематически приравнивается к уголовному преступлению, о чём свидетельствует доклад Правозащитного центра «Мемориал» от 2012 года. В 2007 году Коптевский районный суд в Москве запретил 14 переводов на русский язык сочинений Нурси, что создало правовую базу для последующих репрессий. В решении говорится о том, что книги оказывают иррациональное воздействие на личность, пропагандируя рознь между мусульманами и неверующими, «их содержание направлено на возбуждение религиозной розни, пропаганду исключительности, превосходства и неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, а так же их содержание обосновывает и оправдывает необходимость осуществления таковой деятельности».
Между тем, в защиту книг Нурси делались следующие заявления:
- в 2001 году Центральным духовным управлением мусульман России6, считающим, что тексты «далеки от религиозного экстремизма и фанатизма, призывают к вере и любви в Единого Бога, Его созданиям – всем людям, независимо от нации, расы или вероисповедания»;
- в 2004 году Советом муфтиев России, указывающим, что труды «Рисале-и-Нур» имеют «сугубо просветительский характер и созидают духовные ценности», аполитичны, «далеки от разжигания какого-либо вида розни и неприязни»;
- в 2006 году Научно-экспертной комиссией при Совете муфтиев России. Эксперты пришли к выводу, что труды Нурси не противоречат исламу, они пропагандируют Единобожие и наставления Корана типичными для религии способами, нацелены на межконфессиональный диалог, не пропагандируют рознь или ущемление чьих-либо прав;
- в 2007 году уполномоченным по правам человека в РФ Владимиром Лукиным, который просил Коптевский суд «отнестись с особым вниманием и осторожностью к решению вопроса, затрагивающего религиозные права и свободы граждан и законно действующих религиозных организаций». В дальнейшем Лукин отметил в своём докладе высокое значение творчества Нурси для современного ислама и тот факт, что судом были проигнорированы представленные стороной защиты экспертные заключения;
- в 2010 году Комиссией США по свободе вероисповедания в странах мира, рекомендовавшей России пересмотреть дела о признании книг Нурси экстремистскими;
- в 2012 году руководителем информационно-аналитического центра «Сова» Александром Верховским, заявившем на заседании ПАСЕ, что «идеи Нурси не имеют ничего общего с насилием, религиозной ненавистью, с «исламским терроризмом» в обычном смысле этого слова» и др.
Кроме того, мы изучили аргументы комплексной социально-психологической и психолингвистической экспертизы, на которых базируется запрет на распространение литературы, и находим их несостоятельными и ангажированными. Приведённые цитаты из книг Нурси содержат, как правило, моральное осуждение неверующих, типичное для религий, их негативные характеристики, красочные описания физической смерти, призванные устрашить атеистов (которые не могут найти утешения в вере в вечную жизнь). Аналогичные смыслы можно встретить и в Евангелии. В приведённых цитатах нет призыва к насилию или ущемлению гражданских прав неверующих. Комично, что в качестве доказательства уничижительных характеристик неверующих эксперты приводят покаянный монолог автора, обращающего эти характеристики на самого себя:«О мой Милостивый Творец и мой Милосердный Господь (Рабби)! Твое творение, создание и раб по имени Саид, являясь и непокорным, и беспомощным, и беспечным, и невежественным, и больным, и ничтожным, и негодным, и пожилым, и грешным, и находясь в состоянии раба, сбежавшего от своего Господина, через сорок лет, раскаиваясь, хочет возвратиться к Твоей обители. У твоей Милости ищет убежища. Признавая свои бесчисленные грехи и ошибки, и подверженный опасениям и разным болезням, умоляет и взывает к Тебе».
Эксперты, наконец, противоречат сами себе, приводя сначала цитаты, в которых Нурси выражает надежду на объединение мусульман и христиан «в конце света», а затем утверждая, что он закладывает основы розни между последователями ислама и остальными людьми.
Стоит отметить, что решением Оренбургского областного суда 27 февраля 2015 года, частично отменившим решение нижестоящего суда, книги Нурси «Брошюра для больных», «Краткие слова» и «Тридцать три окна» были выведены из списка экстремистских материалов. Впрочем, указанные книги, правда других лет издания, остаются в списке экстремистских материалов на основании решения Коптевского районного суда Москвы от 21 мая 2007 года. «Брошюра для больных», в частности, включена в список произведений, чтение которых, по мнению суда, относится к составу преступлений Казиханова.
3. Лишение свободы было применено в нарушение права на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод.
Во-первых, как говорилось выше, ряд свидетелей, а также подсудимые Кудряшов и Мелентьев, частично отказались от показаний, данных на следствии, изменили их, объяснили расхождения в показаниях давлением или манипуляциями с протоколами допросов. Однако суд проигнорировал эти заявления, положив в основу приговора показания, данные ранее. Между тем, такая практика лишает смысла очный допрос свидетелей, и тем самым подсудимый не может реализовать своё право на защиту в соответствии со статьёй 6 Конвенции о правах человека. Европейский суд по правам человека 25 апреля 2013 года принял решение по делу «Эркапич против Хорватии», в котором установил, что показания, данные в суде, имеют большую силу, чем те, что были даны на следствии.
Во-вторых, в основу приговора положено заключение комплексной экспертизы (Дорофеев, Волков, Колтунова; Нижегородский государственный университет) и религиоведческой экспертизы (Солнцев), подготовленной с рядом нарушений, в то же время, по формальным и сомнительным основаниям отклонено экспертное исследование (Мезенцев, МГУ), представленное защитой. Таким образом, был нарушен принцип состязательности сторон.
Так, специалисты ННГУ заявили о том, что организованная Казихановым религиозная группа относится к международному запрещённому объединению «Нурджулар». В деятельности подсудимых они усмотрели«признаки сплочённости, единства цели, иерархичности и структурированности, единства языков и идеологии, системности действий». Объектом исследования стали материалы дела, в том числе, свидетельские показания, достоверность и правдивость которых неочевидна. Кроме того, эксперты давали заключение по правовым вопросам, относящимся к компетенции суда.
В приобщении исследования Мезенцева, в котором тот говорит о несуществовании организации «Нурджулар» и миролюбивой направленности книг Саида Нурси, судом было отказано в связи с тем, что он при проведении экспертизы не предупреждался об уголовной ответственности. Он был допрошен в суде в качестве свидетеля, однако, суд пришёл к выводу, что его показания не стоит принимать во внимание, потому что они являются производными от ранее отклонённого экспертного заключения.
Признание лица политзаключённым не означает ни согласия Правозащитного центра «Мемориал» со взглядами и высказываниями признаваемых политзаключёнными лиц, ни одобрения их высказываний или действий.
Адвокат: Абасов Руслан Мамедкасирович.
