Журналистские премии присуждены за материалы о Юрии Дмитриеве и Оюбе Титиеве

24 ноября в Праге была вручена премия «Открытой России» «Профессия — журналист» за 2018 год. Главные премии были вручены в пяти номинациях. И две из них были посвящены «мемориальским» темам. Это публикации Шуры Буртина «Главу грозненского „Мемориала“ Оюба Титиева судят за наркотики» («Медуза») в номинации «Репортаж» и Анны Яровой «Переписать Сандармох» (7×7) в номинации «Региональные медиа».

Несмотря на то, что лауреаты еще находятся в Праге, а Анна Яровая принимает сегодня участие в мероприятии в поддержку Юрия Дмитриева, нам удалось взять у награжденных краткие интервью.

Анна Яровая

Все началось для меня с новости пришедшей, кстати, от Мемориала. Чем больше мы получали информации об этом деле, тем больше приходило понимание, что это очень несправедливая история в отношении Юрия Дмитриева, и нам просто захотелось справедливости. И когда в Карелии уже никто этим не занимался мы продолжали. Думаю, мы не перегибали палку, оставались объективными, но смогли передать это свое ощущение несправедливости.

Что касается исследования, за которую я получила премию, то мы считали важным рассказать эту историю, чтобы современный читатель понимал, что происходит в России с сохранением памяти и темой сталинских репрессий. С одной стороны в Москве открывается Стена скорби, ее открытие посещает президент, с другой — происходит что-то странное, в частности, в Карелии, что назвать иначе, чем диверсией, довольно сложно. Историки Петрозаводского университета выдвигают версии, что Сандармох — совсем не то, что мы знали о нем до сих пор. Мы решили рассказать об этом и описать ту логическую цепь, которая, возможно, и привела к аресту Юрия Дмитриева. Важно было рассказать, что эти новые исторические гипотезы начались еще в 2016 году, а после ареста вышли в публичное пространство. Возможно, эти две истории не связаны, возможно — связаны, вот мы и пытались установить эти взаимосвязи и эти две истории связать.

Мы были удивлены, насколько та версия событий, которую мы сформулировали для себя в начале работы, подтвердилась в ходе расследования. Насколько мне известно, люди из Военно-Исторического общества будут и дальше продолджать свои поиски в Сандармохе, никто не знает, что получится из их исследований, но очевидно, что ничего хорошего.

Эта премия для меня очень важна. Хотя мы пишем для читателя, но для меня, как журналиста, важно, чтобы профессиональное сообщество видело, что в регионах есть журналисты, и так же, как они, мы хотим работать на благо свободы слова, что несмотря на трудности, мы стремимся быть обьективными и профессиональными.

Шура Буртин

Заняться этим делом меня попросила Светлана Ганнушкина, но я к тому моменту я уже и сам очень хотел написать, попытаться хоть чем-то помочь Оюбу.

Ну, и судьба его удивительная, и невероятные душевная чистота и сила. Мы все знали, что Оюб прекрасный человек, но он же страшно скрытный, мало кто знал все обстоятельства. А когда постепенно стала складываться общая картина, я офигел. Не знал, что такие люди бывают.

Премия для меня — прежде всего деньги. Я практически не зарабатываю журналистикой, работаю плотником, но заказов сейчас немного.