Защита обвиняемого в финансировании НВФ дагестанца опровергла версию обвинения

Дорогомиловский райсуд Москвы продолжил 12 февраля процесс по делу 32-летнего жителя Махачкалы Шаври Гаджиева, обвиняемого в финансировании незаконного вооружённого формирования (НВФ, ч.1 ст.208 УК). Адвокат Эльдар Хастинов представил суду документы, опровергающие доказательства обвинения, указал на ряд противоречий в представленных прокурором материалах, а сам подсудимый отверг все обвинения и рассказал свою версию событий. Интересы Гаджиева представляют адвокаты Эльдар Хастинов и Юлия Бондаренко, которая работает по соглашению с Правозащитным центром (ПЦ) «Мемориал».

• Адвокат представил документы, опровергающие ряд доказательств стороны обвинения

В характеристике Гаджиеву от участкового инспектора полиции Ленинского района Махачкалы сказано, что Шаври, находясь под надзором, не менял места жительства, регулярно отмечался и являлся на все вызовы.

Из письма филиала уголовно-исполнительной инспекции УФСИН по Дагестану следует, что информации об объявлении Гаджиева в розыск к ним не поступало. Это опровергает рапорты сотрудников Центра по борьбе с экстремизмом по ЗАО Москвы, на основании которых Гаджиев был объявлен в международный розыск.

УФСБ по Дагестану сообщило, что ничего не знает о деятельности на территории Цумадинского района Дагестана так называемой «Табасаранской бандгруппы», что опровергает рапорт оперуполномоченного Центра по борьбе с экстремизмом по ЗАО Москвы А. В. Красноперова о том, что Шаври Гаджиев был пособником этой группы на территории района в 2014 и 2015 годах.

Из писем Росфинмониторинга, представленных адвокатом, следует, что Шаври Гаджиева в «перечне организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму» нет, а Магомед Магомадов, в переводе денег которому обвиняют Гаджиева, — есть. Однако его внесли в этот список в феврале 2015 года, тогда как инкриминируемый Гаджиеву перевод был сделан в сентябре 2014 года. Получается, что на тот момент он не мог знать о возможной противоправной деятельности Магомадова.

• Адвокат указал на противоречия в представленных обвинением документах

В одних из них указано, что Магомадов собирал деньги для запрещенной в России террористической организации «Исламское государство» с мая по октябрь 2014 года, в других — что с ноября 2013 года по октябрь 2014 года для НВФ «Джейш-аль-Мухаджирин валь Ансар», а в ряде документов вообще нет сведений о финансировании им террористических организаций.

Далее адвокат отметил, что выписки по счету банковских карт Шаври Гаджиева свидетельствуют об отсутствии денежных переводов на счета Магомадова. Письмо из ПАО «Себербанк» содержало сведения о карте Шаври Гаджиева, но эти данные были внесены почерком, отличным от того, которым написано письмо. В материалах дела присутствуют две выписки с лицевого счета Магомадова за 12 сентября 2014 г. — в одной зачисление денег, перевод которых инкриминируют Гаджиеву, присутствовало, в другой — отсутствовало, а в протоколе осмотра документов указаны операции по переводу денег 12 сентября и зачислении 16 сентября.

• Показания Шаври Гаджиева

Шаври Гаджиев рассказал, что в 2014 году у него было сложное финансовое положение и он с супругой и двумя маленькими детьми даже переехал к матери. Родители у него больные, оба инвалиды. Все они на его иждивении.

Летом 2014 года он уехал на заработки из Махачкалы в Москву. Работал на стройках, точный адрес не помнит, но далеко от центра — несколько остановок на электричке после метро.

Один раз только ездил на пятничную коллективную молитву в мечеть на Новокузнецкой, так как уставал с работы и добираться туда далеко. Он точно не стал бы там подходить к незнакомым или малознакомым людям и рассказывать, что хочет помогать террористам (как это утверждает следствие, — прим.). Это просто нелогично. Он совершенно не разделяет идеи ваххабизма и тем более «Исламского государства», даже осуждает их.

Гаджиев не знаком с Магомедом Магомадовым. Они никогда с ним не пересекались и общих знакомых не имеют. Он никогда не отправлял ему деньги. Более того, у него не было необходимости ехать так далеко в отдел банка на Большой Дорогомиловской улице, когда он мог сделать онлайн-перевод или использовать любой банкомат. Вообще 10 тыс. рублей для него были большие деньги, свой скромный заработок он использовал на нужды семьи, и чтобы расплатиться с долгами.

В конце августа 2014 года он узнал, что супруга потеряла ребенка, которого они ждали. В начале сентября он вернулся домой. Точную дату не помнит, возможно, 5 сентября.

В 2015 году его осудили на два с половиной года лишения свободы и два года ограничения свободы за участие в НВФ (ч.ч.1 и 2 ст.208 УК РФ). Тогда его пытали, в том числе током, сломали челюсть, поэтому он подписал признательные показания. В 2017 году он вернулся в Махачкалу и был под надзором соответствующих органов, с электронным браслетом на ноге. Никаких нарушений с его стороны не было. Поэтому доводы объявивших его в розыск оперативных сотрудников, что он скрывался от следствия, несостоятельны.

Чек о переводе денег он не подписывал, экспертиза этот факт подтвердила. Не знает мог ли кто-нибудь использовать его паспорт. Во время работы в Москве они (строители) жили прямо на месте стройки, в вагончиках. Они не запирались и кто угодно туда мог зайти.

На следующем заседании, которое состоится 17 февраля, ожидаются прения сторон.

• В ноябре 2018 года силовики похитили Гаджиева в Махачкале и увезли в неизвестном направлении. Только спустя две недели родные узнали, что он в московском СИЗО. Оказалось, что до похищения Шаври объявили в международный розыск, хотя он находился в родном городе с электронным браслетом на ноге, регулярно отмечался в местном УФСИН — отбывал наказание в виде ограничения свободы за предыдущие обвинения.
• В сентябре 2014 года из Москвы с использованием паспортных данных Шаври Гаджиева переведены деньги некоему Магомеду Магомадову, которого в Чечне судили за организацию финансирования терроризма. Никаких доказательств, что деньги переводил именно Шаври, у следствия нет. Почерковедческая экспертиза, которую провели по инициативе следствия, показала, что подтверждающий перевод платёжный документ подписывал не Гаджиев.
• После этой экспертизы в деле появились два «засекреченных свидетеля». В 2014 году они якобы работали с Шаври на стройках в Москве и он упоминал, что переводит деньги знакомым в Сирии. На судебном следствии эти свидетели дали крайне путаные показания.