Суд в Москве оставил в силе приговор уроженцу Северной Осетии, осужденному за финансирование терроризма

Апелляционный военный суд в Москве оставил в силе решение Западного окружного военного суда Москвы, который приговорил к шести годам колонии общего режима 28-летнего уроженца Северной Осетии Георгия Гуева. Его признали виновным в финансировании терроризма — он якобы перечислил 7 201 рубль на нужды запрещённой в России террористической организации «Исламское государство» (ИГ). Гуев вину отрицает и говорит, что периодически жертвовал маленькие суммы малоимущим мусульманам и на строительство колодцев в Африке. В суде его интересы представлял адвокат Умалат Сайгитов.

По мнению адвоката, приговор суда первой инстанции неправомочен, и его выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. 

В суде не доказано наличие умысла у Гуева в совершении инкриминируемого ему деяния. Суд сделал весьма нелогичный вывод, что Гуев не разделяет взгляды и цели ИГ, но умышленно финансировал его участников. В приговоре не разъясняется, что его побудило на это.

В основу приговора, как и обвинения легли недостоверные и недопустимые доказательства:

1. Показания  единственного свидетеля обвинения Анны Папушиной

На банковскую карту Папушиной, данные которой были опубликованы в интернете, Гуев перечислял часть средств. Сама она проходит обвиняемой по другому уголовному делу об организации финансирования терроризма. В 2015-16 годах Папушина работала бухгалтером в благотворительном фонде «Мухаджирун», который в числе прочих возглавлял проповедник из Дагестана Исраил Ахмеднабиев (известен как Абу Умар Саситлинский). По версии следствия, он организовал законспирированную сеть под видом благотворительности для финансирования террористов в Сирии. Сам Саситлинский, который покинул Россию в 2013 году, неоднократно отрицал свою причастность к террористами. 

Папушина дала на суде по делу Гуева противоречивые показания, которые по большой части были её предположениями. Она не была с ним знакома. Более того, её утверждения, что если Гуев посещал группы в различных мессенджерах и сайты благотворительных фондов, которым он жертвовал деньги, то он не мог не понимать на какие цели (финансирование терроризма) они используются, опровергаются актами исследования этих ресурсов в 2016 году. Согласно этим документам в них ведётся исключительно просветительская и благотворительная деятельность. Но суд не дал им оценку и даже не упомянул их в приговоре. 

Адвокат считает, что показания Папушиной являются недостоверным доказательством и по многим другим причинам — её судимостей (трижды), в том числе за незаконный оборот наркотиков, психического состояния и наркотической зависимости — на момент допроса по делу Гуева она состояла на учёте у нарколога и психиатра и в деле имеются документы, которые подтверждают все эти факты. Более того, на данный момент находится в зависимом положении от правоохранительных органов из-за нового уголовного дела в отношении неё. Но, суд не стал выяснять, заключала ли она соглашение со следствием и не позволил это сделать защите. Сама она отказалась отвечать на вопрос адвоката об этом во время её допроса в суде.

2. Составленная оперативным сотрудником ФСБ справка-меморандум.

Из неё следует, что среди знакомых Гуева были лица, причастные к деятельности ИГ. Этот утверждение является всего лишь предположением оперативника.

Гособвинитель предоставил её  в суд уже на стадии представления доказательств стороной защиты (накануне прений) и без необходимых сопутствующих документов. Например, постановления от руководителя органа проводившего оперативно-розыскную деятельность (ОРД) о представлении её результатов в суд или постановления о рассекречивании сведений, составляющих гостайну — об использованных в ОРД силах, средствах, источниках и наконец результатах мероприятия. В материалах уголовного дела имеется несколько постановлений о предоставлении материалов ОРД и рассекречивании их результатов, однако в списке этих документов отсутствует справка-меморандум. Сторона защиты напоминало суду, что сведения из справки не рассекречены, значит получены в нарушение УПК РФ и не могут быть использованы при вынесении приговора, но безрезультатно.

Также указанная справка была составлена до возбуждения уголовного дела в отношении Гуева и её не предоставили на предварительном следствии, что ставит под сомнение её достоверность. Адвокат отметил, что автор этой справки не был допрошен ни на предварительном следствии, ни в суде. Соответственно, он не смог пояснить что-либо о своих источниках и подтвердить достоверность полученных им сведений.

* * *

Суд  дал оценку только одному доказательству защиты — показаниям самого Гуева, и проигнорировал все остальные. Гуев рассказал, что состоит в разных группах в соцсетях, но ни одна из них не связана с террористической деятельностью и среди его знакомых нет радикалов. На это у него есть и личные причины — его мать пострадала в теракте 9 сентября 2010 года на центральном рынке во Владикавказе. Он жертвовал деньги в фонды, изучив на официальных сайтах информацию об их деятельности, которая судя по отчетности заключалась в помощи нуждающимся. Фонду перечисляли деньги известные люди в России, в том числе политики, также в открытом доступе были реквизиты банковской карты Сбербанка. Всё это вызывало доверие.

Суд проигнорировал показания знакомых и родных Гуева, десятки положительных характеристик, в том числе от главы муфтията Северной Осетии Хаджимурата Гацалова, ответы на адвокатские запросы Сайгитова в МВД и УФСБ Северной Осетии, что те не располагают информацией о связях Гуева с экстремистской и террористической деятельностью.

Георгия Гуева задержали в Москве 16 мая сотрудники ФСБ и СКР. После ареста он содержался в СИЗО № 2 («Бутырка»). По словам Гуева, он никогда не поддерживал террористов, а только несколько раз перевёл деньги на благотворительность, всего не более 15 тыс. руб. Гуев окончил Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова в Москве. Последние два года работал экспертом строительной компании АО «Промстрой». До этого был сотрудником крупной аудиторской компании KPMG.