Ингушетия: Альберт Хамхоев рассказал суду о его задержании, подбросе оружия и пытках

В начале судебного заседания судья Алик Ярыжев напомнил, что так и не удалось обеспечить явку в суд свидетелей обвинения Пшеничного и Москаленко, которые привлекались в качестве понятых при обыске в доме Хамхоевых.

Гособвинитель Якуб Балаев заявил ходатайство об оглашении показаний Пшеничного, однако защита Хамхоева выступила категорически против, поставив под сомнение само существование понятых, так как по указанным в материалах уголовного дела адресам, данные люди не проживают. Оглашение показаний таких свидетелей без возможности задавать им вопросы, по мнению защиты, нарушает принцип состязательности сторон. Суд отклонил ходатайство гособвинителя.

Адвокат Джабраил Куриев заявил ходатайство об исследовании и приобщению к материалам дела постановления о возбуждении уголовного дела от 22 января 2018 года по факту пыток и физического насилия в отношений Альберта Хамхоева, постановления о признании Альберта Хамхоева потерпевшим по этому уголовному делу и протокол о предъявлении лица для опознания , в котором Альберт Хамхоев опознает сотрудник ЦПЭ МВД по РИ А. Оваду, как человека применявшего к нему физическое насилие. Несмотря на возражения гособвинителя, считавший, что данные документы, не имеют отношения к рассматриваемому делу, суд приобщил их к материалам уголовного дела.

Затем суд и перешёл к исследованию имеющихся в деле видеоматериалов. Участникам процесса предъявили к обозрению две видеозаписи.

Первая запись сделана в доме Хамхоевых во время обыска. Продолжительность записи составляет несколько минут и на ней запечатлены моменты, когда сотрудник ЦПЭ МВД по РИ Андрей Овада зачитывает хозяйке дома Азе Хамхоевой постановление о проведении обыска. Аза Хамхоева от подписи отказалась, после чего Овада предложил двум понятым, одетым в спортивную одежду, подписаться под постановлением. На видео слышно, как родные Хамхоева спрашиваю у Овады, почему не приглашают понятых из числа соседей, на что сотрудник ЦПЭ отвечает, что он не обязан терять время на поиски понятых и может использовать тех, кто у него есть. Затем оператор снимает, как у Альберта Хамхоева, стоявшего лицом к стене с поднятыми руками под охраной сотрудников в масках, вытаскивают из пояса пистолет.

На втором видео, записанном в здании ЦПЭ МВД по РИ, Альберт Хамхоев говорит, что к нему не применялось насилие, и он не имеет претензий к силовикам.

После просмотра видео адвокат Джабраил Куриев сделал заявление, в котором попросил суд отнестись критично к представленным видеозаписям. Он отметил, что обыск в доме снимался не с самого начала, не зафиксирован момент задержания Хамхоева в доме, когда ему подкинули пистолет, а руководитель обыска Андрей Овада, оператор и понятые в этот момент находились за пределами двора Хамхоевых. Что касается второго видео, то оно, по мнению адвоката, косвенно подтверждает, что к его подзащитному применилось насилие, а видео с отказом Хамхоева от претензий снято для прикрытия незаконных действий силовиков. К тому же на видео видно, что Хамхоев себя плохо чувствует.

Далее адвокат Куриев заявил ходатайство о признании незаконной выемки телефона марки «Самсунг» при проведении обыска в доме Хамхоева, так как она была произведена в нарушении ст. 182 УПК РФ без участия специалиста. Исходя из этого адвокат попросил признать недействительными доказательствами назначение компьютерно-судебной экспертизы, заключение эксперта№93 с DVD R диском, протокол осмотра документов с DVD R диска и фототаблицы (все эти документы связан с изъятым телефоном и копированием информации с него).

Гособвинитель попросил суд отклонить данное ходатайство, на том основании, что решением Магасского районного суда от 16.11.2017 года обыск был признано законным, данное решение не было обжаловано и вступило в законную силу. Адвокаты на это возразили, что следствие, не смотря на их ходатайства, так и не предоставило им возможности ознакомиться с постановлением об обыске. Также защита обметила, что Магасский суд признал постановление о произведении обыска не терпящим отлагательства и на тот момент суд не мог проанализировать все обстоятельства обыска и исследовать те нарушения, которые выявились позже. Фактический суд тогда признал законность оснований для проведения обыска, но не оценивал и не мог оценить протокол обыска как доказательство. Эти обстоятельства проверяются в ходе судебного следствия. Судья отказал в удовлетворении этого ходатайства.

В следующем ходатайстве адвокат Куриев попросил признать незаконным протокол обыска в доме Хамхоевых, так как сам обыск был проведён с грубейшими нарушениями ст. 182 УПК, а именно руководитель обыска, понятые и видео оператор, присутствовали на обыске не с самого начала. По словам адвоката, согласно ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований настоящего УПК, являются недопустимыми. В удовлетворении этого ходатайства суд также отказал.

В третьем ходатайстве адвокат Куриев попросил признать недопустимыми доказательствами приобщение к уголовному делу справки №35С о результатах ОРД (оперативно розыскной детальности) от 7 марта 2018 и документ о направлении информации за №41\255 от 13 марта 2018 года за подписью врио начальника ЦПЭ МВД по РИ Эльджаркиева, так как эти документы не отвечают требованием УПК, а именно согласно ст. 89 УПК в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам настоящим Кодексом. Кроме того в Верховном суде РИ в ходе досудебного производства по апелляционной жалобе адвоката Куриева на Постановление Назрановского районного суда от 12.02 2018 года о продлении срока содержания под стражей Альберта Хамхоева, защитой было заявлено ходатайство об исследование письма врио начальника ЦПЭ МВД по РИ и признании его недопустимым доказательством. Данное ходатайство Верховным судом был удовлетворено, однако дознаватель всё равно приобщил эти документы к материалам уголовного дела.  Судья Ярыжев данное ходатайство удовлетворил и признал эти два документа недопустимыми доказательствами.

Затем дал показания обвиняемый Альберт Хамхоев. Он подробно рассказал об обстоятельствах своего задержания и допросов.

Показания Альберта Хамхоева

14 ноября 2017 года я находился у себя дома в с.п. Яндаре. Где-то около 15:00 неизвестные мне тогда люди в масках сначала вытолкали во двор моего брата Аслана Хамхоева, потом спросили, как меня зовут. После того, как я ответил, что меня зовут Альберт, сотрудники скрутили мне руки. Это было в прихожей нашего дома. Там же меня поставили к стене, вложили мне в правую руку пистолет, заставили силой сжать руку и потом засунули мне этот пистолет за пояс. После чего меня вывели на улицу, во двор и приставили к стене соседнего дома. Зашли ещё какие-то люди. Он подошли к моим родителями, которые, замечу, видели, как мне подсовывали пистолет. Когда мне клали пистолет в руку, я папе закричал, что мне кладут пистолет в руку. Двери в доме были открыты и мои родители видел всё происходящее. Когда мне вкладывали пистолет, я почувствовал холод металла, они засунули так, чтобы пистолет соприкасался с моим телом. И после того, как меня вывели, зашли понятые, сотрудник, который проводил обыск. Сотрудники, которые меня задерживали, нецензурно бранились, были пьяные, от них пахло алкоголем.

Дальше меня посадили в машину марки «Приора», серебристого цвета, тонированную, на заднее сиденье. Слева и справа от меня сели сотрудники в масках. Мне одели пакет на голову, замотали скотчем глаза и отвезли меня в ЦПЭ, но тогда неизвестное мне здание. Меня завели на второй этаж, я понял это поднимаясь по лестнице, завели потом в какой-то кабинет, он был расположен справа от меня. Там меня поставили на колени и стали бить. Били меня ладонями, кулаками, пластиковой бутылкой с водой. Из-за сильных ударов этой бутылкой, со стороны левого глаза на пакете образовалась маленькая дырочка и через эту дырочку я видел бьющего меня человека. Потом выяснилось, что им оказался опер ЦПЭ Андрей Овада.

Потом меня вывели из этого кабинета и завели в другой кабинет, нацепили на меня провода, на пальцы рук. Пытали меня током. Потом эти провода прикрепили к мочкам ушей. По времени я не запомнил, сколько меня били, но мне казалось, что били меня очень долго. Потом этот же человек, Овада, заставил меня расписаться в каком-то документе. Сказал мне, что «если ты хочешь уехать отсюда живым, то распишись», даже не дал мне прочитать, под чем я расписываюсь. Потом меня вывели в коридор. Потом ко мне подошел человек с камерой в руках и сказал, чтобы я сказал на камеру, что у меня нет никаких претензий к правоохранительным органам. Я начал говорить это. В этот момент подошли ещё двое сотрудников и сказали, что отвезут меня к дознавателю, а человек, который записывал меня на камеру, сказал, что я якобы не хочу никуда ехать, так как я на камеру нормально не говорю, что у меня нет никаких претензий. Он сделал ещё 5-6 дублей. Потом меня отвезли к дознавателю, где мне предъявили обвинения. Это было где-то в час сорок.

Я хочу ещё сказать, что было чуть ранее, когда мы спустились во двор, перед тем, как поехать к дознавателю, я спросил у тех, кто меня сопровождал, где я сейчас нахожусь и куда меня везут. Они сказали, что мы находимся в ЦПЭ, в г. Назрань, а едем в г. Магас, в здание МВД, к дознавателю. По дороге я попросил воды, и сотрудник, который сидел рядом со мной – впоследствии я узнал, что его зовут Куштов – сказал мне, что после тока мне нельзя пить воды где-то минут 40. Те же сотрудники от дознавателя отвезли меня в ИВС и по дороге, сотрудник, который сидел за рулём, Аспиев Иса, он мне сказал, что если я хочу, чтобы меня в ИВС нормально приняли, чтобы я не говорил, что меня пытали в ЦПЭ, иначе если меня там не примут, меня придётся везти обратно в ЦПЭ.

Когда меня водворяли в ИВС я сказал, что у меня нормально всё. 16 ноября мне избрали меру пресечения на месяц и 17 ноября меня из ИВС вывозили неизвестные сотрудники в масках и пытали меня до глубокой ночи током…, обратно привезли в ИВС.

20 ноября меня привезли в СИЗО, но не успел я в СИЗО приехать, как эти же сотрудники за мной приехали и отвезли в тоже здание, неизвестное мне, пытали до глубокой ночи, чтобы я оговорил себя.

В начале декабря сотрудники в масках опять вывезли меня из СИЗО, посадили на стул, обмотали полностью скотчем, нацепили на меня провода и уже готовились бить меня током, как вдруг кто-то забежал и сказал, что всё прекращаем, у дознавателя паника, адвокат там тоже панику поднял и меня там просто 4-5 часов оставили привязанным на стуле сидеть, но не пытали. Это потому что, адвокат шум поднял. И потом ещё меня в декабре вывозили, взяли насильно у меня слюну.

А до этого ко мне в СИЗО приезжал сотрудники ЦПЭ Иса Аспиев, Андрей Овада и Гиреев, чтобы взять образцы ДНК, но так как с ними не было адвоката и у них не было постановления дознавателя, что они имеют право взять у меня слюну и волос, я отказался. После чего Аспиев подошёл к сотруднику СИЗО и что-то ему шепнул. Я встал и сказал, чтобы меня проводили в камеру и по дороге я у этого сотрудника спросил, что ему сказал Аспиев. Сотрудник СИЗО сказал мне, что Аспиев спрашивал можно ли на меня надавить, пытать меня в СИЗО. И когда я уходил, этот Аспиев вслед мне крикнул, что меня всё равно вывезут и возьмут у меня эти образцы. И через два дня меня вывезли люди в масках, посадили на стул, привязали, насильно взяли у меня слюну, волос и обратно вернули. Когда меня вывозили мне говорили, чтобы мои родители не жаловались и не писали никуда, всё равно им за это ничего не будет, чтобы адвокат прекратил жаловаться, писать всякую писанину».

Отвечая на вопрос адвоката Куриева, Хамхоев уточнил, что сотрудники, которые пытали его, требовали от него признания, что пистолет принадлежит ему, и что ему его дал убитый Мурзабеков (27-летний житель г. Карабулак Магомед Мурзабеков, убитый во время вооруженного нападения на пост ДПС возле с. Яндаре 5 ноября 2017 года – прим. ПЦ «Мемориал»). Хамхоев категорически отказался оговаривать себя.

Адвокат Караваев спросил, были ли в помещении понятые, оператор и сотрудник проводивший обыск, когда Хамхоеву засовывали пистолет. Альберт Хамхоев ответил, что их не было, а были только силовики в масках, которые его задерживали.

На вопрос судьи Ярыжева, почему же на пистолете не обнаружили отпечатков пальцев, раз ему вкладывали пистолет в руку и сжали его руку на рукоятке, Альберт Хамхоев ответил, что сам не понимает, как так получилось, а его адвокаты высказали предположение, что отпечатки могли не остаться или не сохраниться.

На вопрос адвокатов, почему именно к нему приехали с обыском силовики, Хамхоев ответил, что он был знаком с Магомедом Мурзабековым, убитом при нападении на пост ДПС, вместе с которым он тренировался в спортивной секции и внимание к нему силовиков вызвано именно этим обстоятельством.

У гособвинителя к обвиняемому вопросов не было.

После окончания допроса Хамхоева, судья объявили об окончании судебного следствия и назначил дату прений сторон на 29 августа.