Туркменистан: новые подробности сентябрьского инцидента с ашхабадским корреспондентом радио “Свобода”

Ранее ПЦ “Мемориал” уже сообщал о незаконном задержании агентами МНБ Туркменистана 11-13 сентября 2003 г. ашхабадского корреспондента Туркменской Службы Радио «Свобода» Сапармурада Овезбердыева (см. пресс-релизы от 15.09 и 26.09.2003 г.)

Первоначальная информация была отрывочной и противоречивой, однако за прошедшие недели стали известны подробности инцидента.

Около 14 час. 30 мин. 11 сентября Овезбердыев, собиравшийся пойти на концерт, организованный американским посольством, был неожиданно приглашен по телефону в МИД Туркменистана. Человек, представившийся как сотрудник МИД Акмурат Мамедов, сообщил, что у него находятся документы на получение выездной визы, сданные журналистом 21 мая в туристическую фирму «Аян», и попросил срочно подъехать в консульский отдел МИД со стороны ул.Гоголя для уточнения некоторых вопросов.

Овезбердыев вышел на ул.Дзержинского и попытался остановить машину. Через 5-7 минут возле него притормозило такси с пассажиркой на заднем сиденье. Шофер сказал, что должен отвезти девушку в район цирка, после чего может поехать к МИДу. Когда машина подъехала к ул.МОПРа, военный автоинспектор сообщил, что движение по ул.Дзержинского закрыто и надо ехать в объезд по ул.Межлаука. Едва машина повернула на эту улицу, как снова была остановлена. Еще один инспектор потребовал от водителя выйти с документами, после чего к машине с двух сторон подошли неизвестные, назвавшиеся сотрудниками МНБ. Они пересадили журналиста в автобус белого цвета, надели на голову мешок и изъяли журналистскую пресс-карту. Вскоре автобус въехал на территорию МНБ.

Здесь С.Овезбердыева провели под руки на второй или третий этаж и поместили в камеру №23 СИЗО МНБ. Лишь там агенты секретной полиции сняли мешок с головы журналиста. По словам С.Овезбердыева, женщина-врач, которую он впервые увидел в автобусе сразу после задержания, сделала ему в камере укол.

Поздно ночью в камеру пришел сотрудник МНБ, передал журналисту бумагу и ручку и потребовал написать подробную информацию о семье и работе на Радио «Свобода». Объяснения Овезбердыева не устроили МНБ. Написанные им листы рвали, заставляли писать объяснения снова и снова, при этом сотрудники МНБ сменяли друг друга. В ходе допроса задержанному продемонстрировали тексты статей, подписанные АБ, «независимый источник» и др., которые, по данным МНБ, журналист отправил по e-mail на Радио «Свобода». «К этим материалам ты имеешь непосредственное отношение. Поэтому тебя ждет 15 лет тюрьмы. Твое дело сейчас в прокуратуре», - заявил один из оперативников МНБ.

С журналиста взяли подписку об ответственности за дачу ложных показаний. После того как Овезбердыев признал, что передавал на радио материалы о выборах, безработице, проблемах образования и социально-экономическом положении населения, сотрудник МНБ сказал: «Вот видишь, ты очернял Родину. А надо писать о хороших вещах. Страна – наша, в стране - верховенство законов. Мы не дадим оклеветать Родину и Великого Сердара. Прекрати брать интервью. Если бы ты передавал на радио только официальные материалы, мы не препятствовали бы твоей работе».

На заключительном этапе допроса офицер МНБ потребовал, чтобы корреспондент Радио «Свобода» дал согласие работать в качестве секретного агента. «Отсюда тебе не выйти, - заявил он. - У тебя есть два пути: или 15 лет заключения, или сотрудничество с нами. Сотрудничество – это верный путь к свободе».

Получив согласие Овезбердыева «сотрудничать», офицер удалился для консультаций с руководством. Через 3 часа, вернувшись в камеру, он вынул из папки изобилующий ошибками текст вербовочной расписки, начинающейся словами: «Воодушевляясь священной «Рухнама» Великого Сапармурада Туркменгбаши…». Овезбердыев переписал текст расписки, поставил дату и подписался псевдонимом «Арап», который ему позволили выбрать самому.

На этом допросы закончились. Поздно вечером 13 сентября журналисту вновь надели мешок на голову и отвели в один из кабинетов центрального здания туркменской секретной полиции. После безуспешных попыток связаться по телефону с руководством сотрудник МНБ сообщил, что журналиста освобождают. Его посадили в машину (вновь с мешком на голове) и высадили на ул.Шевченко. Все изъятые вещи и деньги, кроме пресс-карты, были возвращены.

Как выяснилось, одновременно с задержанием Овезбердыева были отключены телефоны у писателя Рахима Эсенова, профессора Ата Реджепова и журналиста Аширкули Байриева, сотрудничающих с Туркменской службой Радио «Свобода». Позднее была блокирована связь в доме самого Овезбердыева и его соседей на ул.Багирской, а также в подъезде одного из домов микрорайона «Мир», где находится принадлежащая журналисту квартира.

Начиная с 12 сентября дом на ул.Багирской находился под открытым наблюдением спецслужб. В тот же день, по словам С.Овезбердыева, посольство США потребовало от МИД Туркменистана до понедельника 15 сентября «поставить точку в деле исчезновения журналиста». 13 сентября Туркменская Служба Радио «Свобода» передала в эфир материалы «круглого стола», один из участников которого назвал похищение журналиста «последним этапом разложения режима», а другой высказал мнение, что Ниязов, возможно, не знает о самодеятельности агентов спецслужб.

14 сентября двое полицейских и неизвестный в штатском провели опись имущества в доме Овезбердыева (в опись вошла в основном оргтехника, используемая для работы на Радио «Свобода»).

16 сентября сотрудник МНБ, завербовавший Овезбердыева, назначил на 16 час. встречу новоиспеченному агенту возле зоопарка. Выехав вместе с ним на окраину города, он потребовал письменно ответить на следующие вопросы: Кто приходил домой к Овезбердыеву 15 сентября и в те дни, когда он находился в СИЗО МНБ? Кто участвовал 15 сентября во встрече с журналистом в посольстве США? Забрав агентурное донесение, офицер МНБ завершил встречу словами: «Если будешь работать с нами, спокойно получишь свои деньги в банке, и твои сыновья тоже будут спокойно работать».