Мусаева против России (Musaeva v Russia, № 12703/02)

Со слов заявительницы, утром 5 февраля 2000 г. к дому в г. Грозном пришла большая группа военнослужащих (приблизительно 50 человек), одетых в камуфляжную форму. Обыск также производился в соседних домах, а их жители допрашивались солдатами. Солдат, который проверял паспорт у Н. (сына заявительницы), заметил, что в качестве его места проживания была указана Калмыкия. Солдат спросил, зачем он приехал в Грозный, и предположил, что для того, чтобы воевать против российских войск. Не желая слушать никаких объяснений, он позвал своего командира и получил от того приказ взять Н. с собой для "выяснения обстоятельств".

Заявительница и ее соседи пытались вмешаться и объяснить, что Н. не принимал участия в боевых действия, однако солдаты настаивали на том, что им нужно провести проверку и только после этого они смогут отпустить Н.

Военный автомобиль, в котором перевозили Н., остановился у трамвайных путей, и солдаты приказали ему и еще одному человеку, арестованному при аналогичных обстоятельствах, выходить. Там уже находились еще трое человек, и солдаты приказали всем пятерым встать на колени на трамвайные пути и поднять руки вверх. Мужчины были раздеты до пояса и их руки были скованы за спиной. В таком положении им пришлось оставаться более двух часов. М. утверждает, что Н. увезли на допрос в Грозный. Там солдаты сказали Н., что они из Санкт- Петербургского ОМОНА.

С тех пор об Н. никаких вестей не было; таким образом, он является исчезнувшим уже почти семь лет. После задержания Н. заявительница и родственники троих из задержанных мужчин пытались их разыскать, однако поиски ни к чему не привели. В ответ на несколько жалоб, поданных заявительницей и ее родственниками в официальные органы, не было получено никакой существенной информации о расследовании по факту «исчезновения». Несколько раз им направлялись копии писем о перенаправлении их запросов в различные органы прокуратуры.

9 февраля 2001 г. муж заявительницы получил уведомление из прокуратуры г. Грозного о возбуждении уголовного дела по факту исчезновения его сына. В извещении не содержалось никакой иной информации. 26 марта 2002 г. Управление Генеральной Прокуратуры по Северному Кавказу сообщило заявительнице о том, что уголовное дело по факту похищения ее сына приостановлено 22 апреля 2001 г. в силу невозможности установить личность виновных.

25 ноября 2002 г. республиканская прокуратура Чечни вновь проинформировала мужа заявительницы об обоснованности решения о приостановлении следствия по уголовному делу, на основании невозможности установить, какие именно органы власти задержали его сына во время специальной операции.

После очередной жалобы заявительницы и ее мужа, поданной ими 21 апреля 2003 г., решение о приостановлении следственных действий было отменено прокуратурой, а дело было передано для проведения дальнейшего расследования, с указанием предпринять более активные действия.

1 декабря 2003 г. ПЦ «Мемориал» от имени заявительницы запросил у Генеральной Прокуратуры информацию о ходе следствия. В ответ «Мемориалу» сообщили, что ведется следствие по уголовному делу о похищении Н.

3 февраля 2002 г. заявительница и ее муж подали жалобу в Европейский Суд по правам человека. Заявительница утверждала, что в отношении Н. были допущены нарушения ст. 2, 3, 5 и 13 Конвенции.

18 января 2007 г. Европейский Суд по правам человека признал жалобу приемлемой. Суд постановил, что не в состоянии вынести решение по вопросу о том, исчерпаны ли заявительницей все имеющиеся средства защиты на национальном уровне, и присоединил рассмотрение этого вопроса к исследованию жалобы по существу.