Эксперт о страхах, унижениях и невидимой радикализации мигрантов в России

Светлана Ганнушкина, председатель комитета «Гражданское содействие» и известный правозащитник, в интервью CAAN рассказала о нынешнем положении мигрантов из Центральной Азии в России и влиянии последних событий, которые связали центральноазиатов с террористическими актами и группировками, на жизнь выходцев из региона.

— Как преследования и дискриминация мигрантов из ЦА влияют на их радикализацию?

— Я не сталкивалась с радикализацией мигрантов, а только с возрастающим страхом перед полицией, националистами и, вообще, населением и ситуацией в России.

Разумеется, страх не способствует хорошему отношению к людям и стране. Но мигранты хотят работать, содержать свои семьи в РФ или посылать им деньги домой. Им и некогда даже особенно раздумывать на идеологические темы и радикализироваться.

— С чем же связан возрастающий страх мигрантов?

— Общей неудовлетворенностью своим положением, поиском виноватого в этом и агрессивной пропагандой власти, канализирующей недовольство. При этом нельзя отрицать наличие «естественной ксенофобии», т. е. страха перед другим, говорящим на непонятном языке, одевающимся иначе и якобы имеющим иные традиции. У разных людей она выражается по-разному. Как-то я разговаривала с коллегой — очень серьезным правозащитником. Он сказал, что автобус, в котором много людей восточного типа громко говорят на непонятном ему языке, вызывает у него чувство дискомфорта. А у меня это чувство вызывал мой трамвай, где едут националисты, которые на вполне понятном мне языке пристают с националистическими выкриками к пассажирам и требуют их повторять. Его чувство — из подсознания, мое, мне кажется, иным. Кстати, я написала в прокуратуру о сборищах на Чистых прудах агрессивных националистов. Меры были приняты — теперь они там не собираются, и я (не только я) спокойно еду домой в трамвае.

— Что делать мигрантам перед таким прессингом и отношением, постоянно растущим страхом и унижением? Терпеть, уехать или пробовать отстаивать свои права и честь разными способами?

— Это их выбор, выбор каждого. Есть и третий вариант: люди едут работать в другие страны. Это Россия почувствует непременно.

— Что вы думаете о тех недавних террористических актах в России, которые приписывают выходцам из ЦА? Как оказалось так, что основную часть центральноазиатов, которые отправляются воевать в Сирию и в Ирак, составляют трудовые мигранты из РФ?

— Думаю, что пока доказательств этой версии нет. Напротив, есть большие основания подозревать фальсификацию. Про Сирию мне ничего не известно.

— Какие последствия могут ожидать центральноазиатских мигрантов в России после террористического акта в Петербурге?

— Регулярные облавы, суды по выдворению даже при наличии необходимых документов, избиения, фальсификация уголовных дел — главным образом, по обвинению в экстремизме, подложенным наркотикам и оружию.

— Как вы думаете, какие меры должны быть предприняты государствами ЦА для того, чтобы права их граждан в России были защищены в краткосрочном периоде?

— Развитие экономики и обеспечение рабочими местами дома; заключение договоров о поставке рабочей силы с государствами, где соблюдаются права человека; защита своих граждан посольствами, чего они не делают почти совсем, за редким исключением; посещение своих граждан в местах лишения или ограничения свободы; твердая позиция в переговорах с правительством РФ.

— Насколько реалистична ассимиляция мигрантов в российском обществе? И готовы ли сами россияне к такой ассимиляции?

— Не понимаю, почему ставится вопрос об ассимиляции. Россия — многонациональная, многоконфессиональная и многоукладная страна, какой был и Советский Союз. Российское общество далеко неоднородно, нетолерантно, заражено ксенофобией. Для всего этого не нужны мигранты, достаточно групп своих граждан, подвергающихся дискриминации. Например, это жители Северного Кавказа, но есть и другие группы.

Можно говорить об интеграции, что совсем не то же, что ассимиляция. Но жители ЦА с советских времен еще не забыли русский язык, вполне умеют общаться с нашими гражданами, если они к мигрантам относятся лояльно.

Их дети готовы учиться в наших школах, одежда не вызывает отторжения, кухня вполне привычна для нас.

По моим наблюдениям, одежда чеченских женщин гораздо чаще традиционна, чем у женщин из ЦА. В нашем шелтере жили две семьи — жертвы преследований у себя дома. Мне пришлось говорить с чеченским мужчиной, чтобы он прекратил давить на узбека, жена которого не носила платок, надевала летом короткое платье без рукавов, они оба не молились пять раз в день и вообще, по мнению чеченца, были плохими мусульманами. Очевидно, кто из них был лучше интегрирован в московское общество.

— К вам мигранты обращаются за помощью?

— Разумеется. Причины обращений: обман со стороны работодателя, выдворения без реальных оснований, отказ в приеме в школу, нападения на почве ненависти.

— Как кризис экономики в России отразился на трудовой миграции из ЦА в РФ, по вашему мнению?

— Число мигрантов несколько, но незначительно, уменьшилось.

Источник — Asia-Plus