Спецоперация с правом на ошибку

8 июня в Альтиевском муниципальном округе г. Назрани сотрудники силовых структур провели спецоперацию. Рано утром они блокировали один из частных домов, расположенных по ул. Нагорная. В течение последующих нескольких часов были слышны стрельба и взрывы, а затем в СМИ стала появляться противоречивая информация. С каждым новым сообщением росло количество убитых, менялся статус заблокированных в доме людей. Сначала говорили об одном, затем о двух боевиках и женщине-заложнице, а когда стало известно, что женщина погибла в ходе перестрелки, информагентства со ссылкой на источник в правоохранительных органах стали писать об убитой сообщнице. Ближе к вечеру ситуация прояснилась: все убитые — члены одной семьи Оздоевых, мать и два сына. Глава семейства еще до начала штурма вышел из дома, чтобы убедить силовиков не предпринимать крайних мер, участвовал в переговорах, а после окончания спецоперации силовики увезли его с собой. Предстоит еще разбираться в том, что же все-таки случилось в этот день в доме Оздоевых, но в ингушских соцсетях многие пользователи уже вынесли свой вердикт — очередная внесудебная казнь.

Найти внятные убедительные объяснения случившемуся из официальных источников, к сожалению, не представляется возможным. Сайт национального антитеррористического комитета опубликовал более чем лаконичное сообщение: «нейтрализованы двое бандитов, вынашивавших намерения совершить преступление террористической направленности».

Глава республики Юнус-Бек Евкуров пояснил агентству ТАСС, что речь идет о терактах, которые боевики готовили на дни праздника окончания мусульманского поста. Он также рассказал о том, что, перед тем, как пойти на штурм, силовики вели переговоры, и только после того, как блокированные в доме люди стали стрелять, уничтожили их ответным огнем. Вот, пожалуй, и вся официальная информация на сегодняшний день. Достаточно скупая для того, чтобы из нее что-то можно было понять, и традиционно стандартная, чтобы выглядеть убедительной. Есть еще оперативная информация, на основании которой принималось решение о проведении спецоперации в частном секторе, но доступ к ней можно получить только в рамках уголовного дела, если, конечно, кто-то захочет пожаловаться на действия силовиков.

Обывателю остается восполнять недостаток информации через комментарии в социальных сетях, в разговорах со знакомыми, родственниками, соседями. Таким образом формируется негативный общественный резонанс. Проведение такого рода спецопераций в частном секторе всегда опасны тем, что могут быть жертвы среди гражданского населения. Спецгруппы, выезжающие на захват, настраиваются на встречу с вооруженными бандитами и, как показывает практика, не всегда разбираются, кто оказался в заблокированном доме или машине. Например, ровно 10 лет назад силовики отчитались о ликвидации пятерых террористов в г. Карабулаке. Среди убитых оказалась пенсионерка, бывшая учительница русского языка Лидия Албакова. Почему женщина, проработавшая всю жизнь в школе, и ее единственный сын встали на путь терроризма и в чем, собственно, это выражалось, так никто и не объяснил. Остается только предполагать, что причиной визита группы захвата к ним домой стали их гости, находившиеся в федеральном розыске, о чем гостеприимные хозяева могли и не знать, но из-за чего в результате поплатились своей жизнью.

Или вот другой пример. До сих пор нет никаких доказательств того, что участковая медсестра Роза Хаяури являлась, как сказано в пресс-релизе ФСБ, «членом так называемой равнинной части бандгруппировки». Ее убили во дворе своего дома в октябре 2009 года, а во двор она попала уже после начала спецоперации. Женщина прибежала с работы, чтобы спасти своих сыновей Саламбека и Асланбека Мачукаевых. Ей удалось убедить сотрудников пропустить ее через оцепление, а дальше началась стрельба. Труп Розы нашли возле крыльца дома, кто-то из сотрудников вложил в руку убитой женщины гранату.

Возможно, эти женщины могли сохранить свою жизнь, если бы вышли из оцепления, но не всегда у людей, оказавшихся волею судьбы в зоне действия спецподразделений, есть шанс для принятия решения. Как это было в случае гибели шестилетнего жителя с. Чемульга Рахима Амриева в ноябре 2007 года или в случае гибели 56-летней рабочей кирпичного завода Зины Вельхиевой в апреле 2012 года.

Для силовиков гибель гражданского — это ЧП, это проверки и тома уголовных дел, наверное, поэтому никто и не пытается разобраться в том, почему в доме рядом с мужем осталась жена или почему мать не бросила своих сыновей, проще же написать, что все уничтоженные — террористы.