Хеппи-энд как исключение из правил

В Чечне освобожден заложник, житель Ингушетии. Дело только в том, что удерживали заложника чеченские силовики. Удерживали, чтобы заполучить его младшего брата. В противном случае заложника угрожали убить.

Днем 23 января в Грозном местные силовики — вероятнее всего, СОБРовцы — задержали отца и сына Алиевых.

История обычная для Чечни, но Алиевы живут в Ингушетии, в городе Сунжа, райцентре Сунженского района, бывшей станице Слепцовская или Орджоникидзевская. 26-летнего Анзора Алиева задержали в здании Министерства финансов Чеченской Республики, где он работает. После этого силовики вместе с Анзором поехали в республиканский военкомат, где работает его отец, подполковник Кюри Алиев. Анзора заставили позвонить отцу и вызвать его на улицу. Кюри вышел, его тоже безо всяких объяснений задержали. Алиевых отвезли сначала на базу силовиков, а оттуда через пару часов в Сунженский райотдел чеченской полиции, в райцентр Сунженского района Чечни село Серноводск. Начальник ОМВД по Сунженскому району Исмаил Исраилов участвовал в задержании Анзора и Кюри Алиевых. В тот же день с телефона Кюри его жене Булихан позвонил неизвестный и сказал, что если она не привезет в Сунженский РОВД Чечни своего второго сына, 22-летнего Шамиля Алиева, то никогда не увидит ни мужа, ни Анзора. Звонки с угрозами повторялись в течение дня. Шамиль хотел поехать в Серноводск, но мать его не пустила, не без оснований полагая, что не увидит сына. Отец, Кюри Алиев, вернулся домой 24 января около полудня. Он рассказал, что его отпустили лишь затем, чтобы он привел Шамиля, угрожая, что если ослушается, то оставшегося в отделе в качестве заложника Анзора «сделают террористом» и надолго посадят.

В чем причина внимания силовиков к Шамилю Алиеву? В 2013 году он был осужден в Чечне за пособничество незаконным вооруженным формированиям. Тогда его задержали на основании показаний некоего Албакова, уроженца той самой станицы Орджоникидзевская, ныне города Сунжа. Этот Албаков был задержан в Чечне, в Урус-Мартане, и на допросе назвал пособниками НВФ многих своих знакомых и соучеников. Позже Албаков рассказал, что оговорил людей под угрозой пыток. Студент Грозненского нефтяного института Шамиль Алиев был задержан в Грозном у родственников. Родители долго не знали, где он, и подали заявление о похищении сына в полицию. Впоследствии силовики заставили Кюри Алиева забрать заявление, обещая отпустить сына Шамиля, но слова не сдержали. Шамиля обвинили в том, что он передавал боевикам провизию. Родственники утверждают, что его под пытками заставили подписать признательные показания. Шамиля осудили на два года, потом снизили срок вдвое. Летом 2014 года Шамиль вышел на свободу. Год он отмечался в райотделе полиции по месту жительства, не скрывался и приходил в полицию по первому требованию. Жил в Сунже в Ингушетии, продолжил учиться заочно.

Возможно, причина в том, что мать, Булихан, собралась вместе с сыном Шамилем в паломничество в Мекку. Булихан настояла на том, чтобы Шамиль поменял через ЗАГС фамилию: Шамиль Алиев был внесен в «Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму на основании подпунктов 1–3 пункта 2.1 статьи 6 Федерального закона от 07.08.2001 N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Летом прошлого 2016 года Шамиль получил новый паспорт. Силовики в Сунженском РОВД Чечни Кюри Алиеву говорили, что Шамиль поменял паспорт, чтобы уехать в Сирию и примкнуть к запрещенному в России террористическому объединению «Исламское государство». Отец все отрицал, но чеченские силовики настаивали, говоря, что у них «есть вопросы» к Шамилю. Непонятно в таком случае, почему они не направили поручение ингушским коллегам или, приехав в Ингушетию, с ведома ингушского МВД сами не опросили Шамиля Алиева.

30 января мать Анзора и Шамиля Булихан Алиева обратилась с заявлением в представительство правозащитного центра «Мемориал» в Назрани. «Мемориал» направил запросы во все возможные инстанции, не очень надеясь на результат. В тот же день отец, Кюри Алиев, обратился к адвокату.

31 января адвокат приехал из Ингушетии в Чечню в Сунженский РОВД и попросил о свидании с подзащитным. Ему ответили, что в отделе такого нет. Адвокат добился встречи с кем-то из руководства РОВД, но тот сказал, что не уполномочен разговаривать. Адвоката просто-напросто выпроводили из отдела. Тогда он написал жалобу на незаконные действия сотрудников полиции и подал ее в Ачхой-Мартановскую межрайонную прокуратуру.

Дальше история развивалась стремительно.

Сначала 1 февраля после трех пополудни домой к Алиевым в Сунжу приехали из Чечни несколько человек. Не предъявив документов, они хотели забрать с собой Шамиля. Кюри и Булихан дома не было — дети сообщили им о происходящем по телефону. Через полчаса Булихан вернулась и вызвала полицию. Приехавшие полицейские задержали «активных граждан» для выяснения их личностей и доставили в Сунженский райотдел Ингушетии. Однако в отделе неизвестные рассказали, что приехали в Ингушетию по своим частным делам в гости к родственникам. Около восьми вечера гостей отпустили. Уезжая, те пригрозили Булихан, что если она не привезет в Серноводск в Сунженский РОВД Чечни Шамиля, то заберут и двух оставшихся ее сыновей.

2 февраля около часа дня какие-то люди позвонили Кюри с неизвестного номера и пригрозили, что, если Алиевы будут упорствовать, им вернут труп Анзора.

Однако вечером 3 февраля заложника освободили. Его привезли домой в Ингушетию. Представители власти заверили, что, если в дальнейшем у чеченских силовиков возникнут все вопросы к членам семьи Алиевых, ответы они будут искать исключительно при содействии сотрудников МВД по Республике Ингушетия.

Ясно, что эта история, увы, — исключение из правил. Что вряд ли бы все так закончилось, если бы Алиевы проживали не в Ингушетии, а в Чечне. Мы так и не знаем, что именно, какие именно «рычаги» сработали в этом деле. Но «Мемориал» благодарен Уполномоченному по правам человека в РФ Татьяне Москальковой и сотрудникам ее аппарата за быструю реакцию на наше обращение.

Вот такая у нас хорошая новость из Чечни.