ПЦ «Мемориал» незаконно ликвидирован. Сайт прекратил обновляться 5 апреля 2022 года
Сторонники ПЦ создали новую организацию — Центр защиты прав человека «Мемориал». Перейти на сайт.
Поиск не работает, актуальный поиск тут: memopzk.org.

«Мы будем ждать». Родственники осужденных уфимских мусульман не падают духом

25.02.2019

Родственники двенадцати уфимских мусульман, обвиняемых в причастности к «Хизб ут-Тахрир», уже почти настроились на то, что больше 20 лет проведут в разлуке со своими близкими. Суд назначил сроки от 11 до 16 лет. Теперь матери и жёны надеются дождаться своих сыновей и мужей

Зал гудит. Только что вынесли приговор 12-ти жителям Уфы, обвиняемым в причастности к «Хизб ут-Тахрир» (организация признана террористической и запрещена в России). От 11 до 16 лет за участие в террористической организации. Точно такая же «вилка» неделю назад была в московском приговоре по «делу девяти».

Парадоксально, но больше всего радуются те, кто получили больше всех. А разгадка проста: ориентируясь на летний приговор «уфимской 20-ке», они ожидали получить примерно по 24 года. Батыру Мухаметову и Булату Рахманову даже переквалифицировали обвинение на более лёгкое: из лидеров ячейки (ч. 1 ст. 205.5 УК РФ) они превратились в участников (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ). Впрочем, это формальность: к 16 годам можно осудить и по первой части.

Как в большинстве дел об участии в «Хизб ут-Тахрир», фигурантам вменялись собрания, разговоры, чтение и обсуждение запрещённой литературы, агитация других мусульман.

- Без штрафов! - раздаётся недалеко от стеклянной клетки восторженный женский голос. Это супруга одного из обвиняемых делится с мужем радостью. Обвинение запрашивало штрафы от 200 до 500 тыс. руб., и это бы легло неподъёмным грузом на семьи.

- Я дождусь тебя! Мне будет 90, - Римма Рахманова, мама Булата Рахманова, пришла в суд с плакатом «Булат, я дождусь тебя!». На самом деле, ей будет чуть больше 80-ти, когда у сына закончится срок, а вот если бы он получил 24 года, тогда было бы под 90. Были и другие плакаты у родственников: «Мы вас любим!», «Вы лучшие».

Родственники Урала Галиева и Артёма Наумова, получивших по 11 лет, напротив, разочарованы: эти обвиняемые признали в суде вину и надеялись, вероятно, на большее снисхождение. В коридоре начинается конфликт между несколькими женщинами: на повышенных тонах обсуждают поступок Галиева и Наумова, и в шуме нельзя разобрать, из-за чего начался спор.

Вспышка быстро затихает, а в коридоре вдруг раздаётся пение. Илшат Абдрахимов, отец Урала Абдрахимова, получившего 15 лет, молится, иногда вытирая руками слёзы с щёк.

Через некоторое время все спускаются в фойе. После московской муштры приставы Орджоникидзевского районного суда Уфы кажутся мне совсем лояльными: они не обращают внимания на импровизированную неформальную пресс-конференцию, на которой, правда, нет прессы (разве что условно я), а в роли камер телефоны.

На видео короткие выжимки из сказанного. Внизу в тексте более полные высказывания.

Мини-выступления переходят в разговор. Римма Рахманова говорит, что её родственники отвернулись, когда узнали об аресте сына, а один знакомый мусульманин сказал: «Просто так не сажают», - но потом посадили и его сына.

Наконец, все расходятся. Многие едут на обед к Римме Халидаровне, в гости приглашают и меня. У дома ей встречается соседка, которая умоляюще спрашивает:

- Ну как? ...Как 16 лет?! Что же он сделал?

- Чай пил, книги читал, - трудно понять, почему мать отвечает так весело, но мы-то уже знаем (дали меньше 20-ти!).

- Господи! Какая же это статья?

- 205.5.

- Это что, убийство?

- Нет, участие в террористической организации, - соседка смотрит с вытаращенными глазами, будто её разыгрывают. - Но это она только на бумаге террористическая.

- Мальчик - золото! - у соседки наворачиваются слёзы, и она уходит.

- Вот, - задумчиво произносит Римма, - родственники отвернулись, а соседка переживает.

Накрывая большой стол, Римма Халидаровна смеётся:

- И неудивительно, что сына обвиняли по первой части. Я вот тоже чаепитие организовала. Все доказательства, что это семья террористов.

Плакат «Булат, я тебя дождусь!» отправляется за стекло книжного шкафа. Он будет стоять с архивными семейными фотографиями и советскими книгами. Сколько?

- Когда Булата забирали, - рассказывает его мать, - он сказал трёхлетней дочке: «Дочка, не переживай. Вернусь и принесу тебе конфет. Или твоим детям».

Обращения родственников:

Римма Рахманова

Я мама Рахманова Булата. Мой сын мне два года говорил, что ему по первой части [ст. 205.5 УК РФ] дадут 20 лет, поэтому меня вот эти 16 лет как-то успокоили. Я настроилась на 20 и даже больше, если у нас ребят сажали на 24 года этим летом. А я самая старшая мама, мне 67 лет, и ещё плюс если 19 лет, мне уже... я просто... А сегодня я вышла с таким плакатом, что я его дождусь. Поэтому я себе установку даю, что я его дождусь. А мы их любим. Это самые хорошие парни, если бы вы только знали.

Римма Рахматуллина

Я мама Рахматуллина Руслана. Моему сыну сегодня дали 14 лет. Он у меня никакой не террорист. Я его вырастила очень достойным, очень справедливым хорошим человеком. Он у меня принял ислам, верит в Аллаха. Есть божий суд у нас ещё, конечно, впереди. Я считаю, что ему дали такой срок, 14 лет, ни за что.

Илшат Абдрахимов

Я Абрахимов Илшат, отец Абдрахимова Урала, которому сегодня дали 15 лет. Я ходил на суды, и прокурор даже сам не понял, что он просит. Он же просит за терроризм, а судья сказал: мы за терроризм их не судим. Получается, как бы за принадлежность партии. Ему задали вопрос: зачем же партию тогда, она что, терроризм сделала где-нибудь? Нет, не сделала. И, короче, они сами запутались. Получается, просто чтобы своё место не потерять, каждый из них старается: кто арестовал, если он его отпустят, значит его самого посадят. У нас система такая сделана. И судьи — им звонок дали, они зачитали, они уехали. Они уже сумки собрали, они торопятся. «В режиме турбо» - кто у нас сказал? Батыр сказал? [Подсказывают: «Миша»]. А, Михаил [Топтыгин] сказал. В режиме турбо, говорит, работают. Прокурор читает по нетбуку, что ему говорить, а как голову поднимет, запутывается. Он понятия не имеет. Сидит на телефоне, играет. А что ему? Ему нечего терять.

Но они ещё не знают, что всё-таки придёт день и все мы попадём к Аллаху. И каждый будет отвечать только за свои деяния, не за деяния кого-то. Но за деяния, конечно, и детей, если я неправильно их воспитал. А мы думаем, что наши сыновья, ихние мужья, они правильные люди. Тыщу раз было сказано: мы что, наркотиками пользуемся? Они даже некоторые признались, хотя этого нельзя говорить, они уже тауба [покаяние] принесли: ну, не на совсем праведном пути они были какое-то время, потому что выросли в такое время. А сейчас: не пьёт человек, не курит - а что теперь? Когда у меня сына арестовали, с ним ещё арестовали одного парня, потом его отпустили. Я, говорит, слышал: «Урал, ты же такой хороший парень был, пил, гулял, зачем этот путь забросил? Зачем ты на этот путь встал?» Им, кажется, что человек пьёт, гуляет, управлять им легче. А эти парни, они переживают за Родину, вот кто переживает. А не эти, которые сидят там, решение выносят. Они переживают, что у нас страна катится в пропасть. Наркота, пьянство, убийство. С кем они сидят? В основном, мусульмане за наркоту, ну, и по пьяни кто-то кого-то убил. Мы ждём они вернутся. Скоро, кстати. Скоро!

Сейчас выросло какое-то поколение: одни - они вот такие пошли [как наши дети], а другие зарабатывают деньги, можно типа любыми путями. Цинизм, понимаете? Они прекрасно знают, что они делают, но им зарплату платят. Они осваивают деньги, которые бюджет им выделяет. Наши с вами бюджетные деньги выделяются. Они их осваивают, хорошо осваивают. Как февраль месяц, когда открытие всех КБК [коды бюджетной классификации], расчётных счетов, они гребут, садят. И к другим приходят, хотя многие думают: к нам это не придёт, мусульмане - террористы. 250 человек «Свидетели Иеговы» арестовали. Кого-то отпускают, кого-то нет, будут теребить сейчас всех, потому что деньги нужно осваивать, потому что иначе на следующий год не дадут.

Хаяра Рахманова, жена Булата Рахманова:

Мы хотели обратить особое внимание общественности на то, каким образом происходят эти суды. Дело в том, что изначально судья не дал ознакомиться подсудимым с материалами дела. Понимаете, меня судят, я не знаю за что, до конца не понятно. Прокурор зачитал обвинительное заключение, и подсудимым задали вопрос: понятно? Не понятно! Не понятна суть преступления. В чём именно обвиняют? То есть состава преступления нет.

И как дальше проходят суды. Вызывают свидетелей обвинения, они должны говорить о преступлении, а они говорят: мы, да, встречались, мы обсуждали разные темы, политические, религиозные, где написано, что это запрещено? Свидетели защиты приходили, естественно, тоже, только хвалили своих ребят. Мы любим наших братьев, мужей, сыновей, но факт тут в том, что суды такие проходят с огромными, многочисленными нарушениями. И когда подсудимые пытаются защититься, то есть они задают вопросы экспертам, свидетелям обвинения: а где тут был терроризм, где призывы к насилию? - судья все эти вопросы снимал. Он просто затыкал рот подсудимым, говоря: это не суть рассматриваемого дела. В каком смысле не суть, если в итоге запрашиваются сроки именно за терроризм? То есть не дают возможность даже подсудимым защититься. Что-то правильно было сказано уже только на прениях, когда у судьи уже не было выбора и он выслушал наших ребят. Они очень хорошо, от А до Я всё разложили. Что они занимались призывом, они это не отрицают. Но призывом к исламу. Они говорили: мы призываем наших родственников принять религию ислам. Наша Конституция не запрещает это. И в итоге с такими нарушениями прошли судебные процессы, а сроки запросили и дали 15 лет, 16 лет за террористическую деятельность, которой нет.

Мы хотели бы обратиться к общественности, неравнодушным людям, которые как-то следят за новостями: что вообще происходит у них под носом? Дают такие огромные сроки. И у нас, получается в стране можно получить срок за терроризм без самого терроризма. Чтобы они были неравнодушны к этому, так как, если каждый человек будет закрывать на это глаза, они начнут дальше таким же образом приниматься и за любую оппозицию, пугать людей, давать сроки, сажать, как сегодня за репосты сажают. Это следствие того, что люди молчат, боятся. Наши мужья, сыновья показали, что не боятся. Они в открытую говорят, что они занимались призывом к исламу, и они не террористы.

Дилара Файзуллина, жена Руслана Рахматуллина:

Вы задавали вопрос, было ли какое-то предвзятое отношение у судьи к нашим ребятам. Хочу подчеркнуть, что да, было изначально. С самого начала ребятам не дали ознакомиться с девятью томами. А когда они запросили разрешения ознакомиться с этим делом, чтобы подготовиться как можно лучше, им был дан отказ. В дальнейшем отказали, чтобы жёны стали общественными защитниками наряду с адвокатами. Мотивация судьи была такова: вы будете затягивать процесс. Извините, конечно, но у нас существует такое понятие, как презумпция невиновности. А здесь было такое ощущение, что они уже изначально виновны. И более того, судья как сторона нейтральная должен был допустить защитников наряду с адвокатами, для того чтобы мы смогли как можно больше документов донести, как можно больше разобрать это дело детально. Но мотивация, что вы будете затягивать дело... по-моему, судья в принципе не должен такие вещи говорить. Он как раз тот, кто должен разобраться окончательно. Адвокаты были по назначению, ребята давали им отвод, но был отказ.

Когда приходили свидетели обвинения и им задавали вопрос: «Приходили ли вы на чаепитие в гости?», - они говорили: «Да, приходили». У меня возникает вопрос, а что, у нас преступление приходить в гости и чай пить? Следующий вопрос судьи: «А что вы с собой приносили?» Они говорят: «Печеньки». Такое ощущение складывается, что дело на 16 лет о печеньках. То есть состава преступления нет. Плана реализации войны или переворота - такого нет.

Также хочу отметить, что когда было последнее слово и выступал Топтыгин Михаил, зачитывая свои стихи (насколько я знаю, нигде не прописан формат выступления на последнем слове, то есть человек имеет право выступать так, как он считает нужным), на втором стихотворении судья его обрывает и говорит: у нас с вами не вечер поэзии. Здесь последнее слово, человек, как хочет, так и выступает. Даже в этом ограничивают братьев. И таких ограничений была масса. Даже когда шёл прямой вопрос к экспертам, что такое терроризм, судья опять-таки обрывает: это к делу никакого отношения не имеет. Естественно, подсудимые заявляют: это прямой вопрос, прямое отношение к делу. На что судья отвечает: мы вас здесь судим не за терроризм. Хотя прошу отметить, статья за терроризм значительно отличается от статьи за экстремизм, добавляет большой вес к годам.

Ещё один момент, который я сейчас помню. Аудиозаписи не прослушивали, видео не просматривали. У нас, кстати, есть подтверждение. Мы также вели аудиозаписи и стенограммы. И даже когда ребята на прениях ходатайствовали о нарушениях [об устранении нарушений], прикладывая статьи Уголовного кодекса,  судья отклонил все ходатайство, и это тоже не соответствует его роли.

На сегодняшний день [уполномоченная по правам человека в России Татьяна] Москалькова создала рабочую группу из адвокатов, правозащитников, потому что её шокировали эти факты. Это, во-первых, количество по России по этой статье, сроки достаточно большие дают. И, естественно, она уточнила: я разберусь с ходом следствия, с ходом судебных процессов, и люди, которые сидят ни за что, они сидеть такие сроки не будут. Плюс они начали решение разбирать от 2003 года, насколько оно принято законно и насколько оно на сегодняшний день правомочно. Мы, в первую очередь, надеемся на Аллаха, во вторую очередь, мы, естественно, создаём положение, чтобы общество узнало об этом беспределе и произволе. Чтобы организации правозащитные разбирались. Потому что такого в 21 веке быть не должно.

Оксана Зайнуллина, жена Руслана Зайнуллина:

Мы как мусульмане эту реальность не берём за основу. Мы надеемся и уповаем только на Всевышнего Аллаха. Это люди, которым дали сроки только за их убеждения. И естественно, Всевышний не оставит их в таком положении. Надежды у нас такие, что они скоро выйдут.

Александра Обаенкова, участница группы поддержки:

Это может случиться с каждым, потому что подобных случаев, когда людей осуждают ни за что, особенно по статьям об экстремизме и терроризме, очень много. Даже не мусульмане попадают под эти статьи. У нас сегодня особая зона - это журналисты, которые постоянно попадают под прессинг, это мусульмане, это люди, которые имеют активную гражданскую позицию, не только мусульмане. Я хочу сказать, никто не застрахован. Если так будет продолжаться, нас всех будут давить, давить, давить.

Текст: Дарья Костромина

Редактор: Александр Алексеев

Программа: Поддержка политзэков
Программа: Преследования мусульман
Программа: Центральная Азия

В последние годы организация «Хизб ут-Тахрир» — ненасильственная международная исламская организация, созданная в начале 50-х годов прошлого века на Ближнем Востоке и выступающая за создание всемирного исламского Халифата — получила широкое распро

Программа: Поддержка политзэков
Программа: Преследования мусульман

Мухаметов Батыр Радикович, Рахманов Булат Забирович, Абдрахимов Урал Илшатович, Валиахметов Радик Рафисович, Гадиев Тимур Дамирович, Галиев Урал Тагирович, Давлетбаев Вадим Закиевич, Зайнуллин Руслан Александрович, Наумов Артём Юрьевич, Ра

Поделиться: