Выступление Заура Газиева

Все, о чем вы слышите, – теракты, похищения, пытки, внесудебные казни, активизация экстремистского подполья – это следствие гражданского противостояния, в котором пребывает дагестанское общество. Причины у этого противостояния вполне конкретны:

Катастрофическое падение качества образования – вплоть до откровенного мракобесия.

Совершенно не контролируемые никакими законами силовики.

Проникшая во все слои общества коррупция.

Крайне низкая социальная защищенность граждан.

Экономическая отсталость и запредельный уровень скрытой безработицы.

Отсутствие реальных политических партий и нефункционирующий институт выборов, приводящие к тому, что протестная энергия граждан уходит через русло религиозной активности.

Происходит стремительная исламизация Дагестана. Причем в большинстве своем люди, уходящие в религию, выбирают не традиционный для Дагестана тарикатистский ислам, а салафитское течение. Последние три года мы констатируем, что в салафитскую общину стала уходить интеллигенция.

К сожалению, прежние власти Дагестана закрывали глаза на эти тревожные симптомы вместо того, чтобы вести диалог с салафитами и втягивать их в общественную дискуссию, предпочитали их не замечать. В результате радикальные фундаменталисты получали возможность влиять на салафитов, переманивать их на свою сторону. Москва затягивала с принятием мер, в результате многие процессы приняли крайне опасный характер. В Дагестане сформировалась среда, которая будет выдавать все больше новых смертниц и шахидов.

А если учесть, что милиция под руководством Героя России Адильгерея Магомедтагирова преследовала сторонников фундаменталисткого течения по религиозному признаку, то нарастание сопротивления было неизбежным. В ответ на похищения, пытки и внесудебные казни закалившееся за годы противостояния подполье выставляло не менее бесчеловечную практику терактов и адресных отстрелов силовиков.

Главным нарушителем гражданских прав в Дагестане является и на сегодняшний день является МВД. Пытки и избиения применяются независимо от преступления или степени виновности человека. Силовикам главное – отчитаться. Негативную роль во всем этом сыграли и колоссальные бюджеты, выделяемые федеральным центром на борьбу с терроризмом. Сотрудники милиции порой просто не хотят работать нормально. Вместо того, чтобы расследовать преступления, доказывать виновность человека, его пытают, заставляя дать признательные показания, и в дальнейшем на них строится обвинение.

Мы регулярно фиксируем случаи, когда побои в милиции заканчиваются смертью подозреваемого, а потом правоохранительные органы утверждают, что забитый насмерть был убит в боестолкновении. Так, 27-28 октября 2008 года в поселке Губден пропали три человека. Родственники написали заявления в прокуратуру. На следующий день в СМИ прошла информация, что они убиты в бою. Однако на трупах очевидные следы изуверских пыток, следы от наручников, ожоги от сигарет. На одном трупе даже нет огнестрельных ранений. «Мемориал» уже в течение двух лет пытается добиться возбуждения уголовного дела по этому факту, есть даже постановление суда о проведении эксгумации трупов, однако следственные органы открыто говорят, что не будут исполнять решение суда. Нерасследование таких преступлений приводит к продолжению преступной практики. В прошлом году «Мемориал» зафиксировал несколько случаев, когда есть серьезные основания полагать, что якобы убитые в перестрелке люди были замучены до смерти правоохранительными органами.

Распространены также бессудные казни при задержании. Гусейн Мусалаев и два его друга были расстреляны на трассе Махачкала - Хасавюрт. Свидетели рассказали, что молодые люди не оказывали сопротивления. Машину расстреляли поджидавшие ее милиционеры. Впоследствии выяснилось, что у милиции была информация о том, что в машине якобы был находившийся в розыске боевик. Боевика в машине не оказалось, в результате убиты трое невинных людей. У большинства таких жертв есть дети и братья. Не исключено, что они захотят отомстить. При этом МВД даже неинтересно, что каждая несправедливость, совершенная милиционерами, прибавляет людей, уходящих в ряды подполья.

Чудовищные спецоперации стали обыденным явлением в Махачкале. Людей, вину которых доказать сложно или невозможно, нередко просто расстреливают без суда и следствия. Милиция теряет ценную оперативную информацию, убивая тех, кто мог бы многое рассказать. Непонятно, почему они это делают.

За все время гражданского противостояния я не слышал ни одного грамотного исследования механизмов того, как люди становятся боевиками: был ли у них иной выбор и что нужно сделать, чтобы подобное не происходило.

Такое впечатление, что самым простым выходом из этой ситуации в Дагестане силовики видят в отстреле подозреваемых. Дагестанское общество очень сложно устроено. В силу своей полиэтничности и многоконфессиональности оно не может быть простым. Здесь не может быть простых рецептов и идеальных решений. Но какой бы безвыходной ситуация ни казалась сейчас, необходимо останавливать кровопролитие и выводить людей из леса. Гораздо разумнее сегодня вернуть к мирной жизни людей, не совершивших тяжких преступлений, нежели из-за упрямства продолжать подталкивать Дагестан к гражданской войне. Иначе в Дагестане не будет мира, и нельзя исключить, что отголоски дагестанской войны будут раздаваться и в московском метро.