Генри Резник

Я бы немножко расширил предмет нашей дискуссии и вышел за пределы 282-й статьи. Не менее значимо сейчас, по-моему, признание экстремистскими тех или иных материалов, которые опубликованы то тут, то там. Мне кажется, здесь и на этот счет стоило бы обменяться мыслями. Что касается 282 статьи. Известно, что она невозможна в США, где всякое вмешательство в осуществление свободы слова нарушает первую поправку к конституции. И американцы рассудили в свое время, что любая пропаганда любых взглядов не более опасна, чем ограничение свободы слова. Не знаю, обсуждали ли здесь, но есть такой известный случай с Кокки. Уже лет 20 этому. Группа нацистов подала заявку о проведении демонстрации в еврейском квартале. Подали заявку, сказали, что хотели там промаршировать в соответственной одежде, со всеми регалиями. Понятно, что Америка же была в войне с Германией. А они сказали: «Мы хотим провести со всеми наградами вот такой марш». И мэрия запретила его. Все это докатилось до Верховного суда, и суд определил, что такой запрет нарушает первую поправку конституции и что надо им дать возможность выразить таким образом свои идеи, а братьям-евреям (поскольку я кругом еврей, то я называю братьями) нужно дать информацию, и они на эти час-полтора могут либо удалиться из своих домов, либо закрыть ставни и не быть этим травмированными. Возможно ли такое в Европе? Нет, в Европе это невозможно. А в Америке, мне представляется, это связано с тем, что эти нацисты для них даже не маргиналы, а какая-то диковинность. Вот такая норма о разжигании межнациональной ненависти в разных модификациях имеется в странах Европы.

Америка не знала ни национальных, ни политических распрей. Я имею в виду не расовых, а национальных. Была война, известно, какая революция была в Америке, абсолютно бескровная — отказались платить налоги. Ну, а война Севера и Юга, простите меня, - это была специфическая американская проблема. (Возражения в аудитории). Давайте еще туда внедримся, какие-то раскопки сделаем: 5000 лет назад, 10 000 лет назад... Это непродуктивно. Эти причинные штуки очень опасны, потому что любое причинное объяснение того, что происходит сейчас, может привести к абсолютно неопровержимому, но столь же бесполезному утверждению, что все причины нынешних безобразий коренятся в развитии материи. Вот можно причинную цепочку туда...

В Европе есть нормы, например, карающие за отрицание Холокоста. Почему я начал с этого? Потому что здесь, наверное, надо учитывать какие-то особенности – исторические, развития страны, проблемы, которые в ней стоят. В общем, мы прекрасно знаем, есть конвенции некоторые, в том числе против расизма, к которым Америка присоединилась. Я с пониманием отношусь, потому что думаю, что в ряде проблем весь мир должен к Америке присоединяться. Я обращаюсь сейчас к статье 282 <...> 282-я статья, конечно, сформулирована, между нами, девочками, говоря, хреново.

У меня есть одно преимущество перед присутствующими, а может, и недостаток: я правовед и, должен сказать, имел отношение к написанию разных текстов законов. Самое легкое — писать монографии, сложнее писать методические пособия и совсем трудно писать текст закона. Прежде всего начну с «возбуждения ненависти или вражды». Давайте заглянем в словари русского языка. Что такое ненависть? Ненависть — это сильная вражда. Понимаете, казалось бы, ничего тут особенного нет, но в отдельных процессах, поскольку обвиняют там в ненависти, можно доказать, что ненависти не было, а была вражда, предположим. Здесь соединяются, как мне представляется, разные действия.
Кстати, я напоминаю, 282-я статья подверглась изменению. Наверное, об этом говорили. Мне кажется, нельзя не упомянуть. Потому что там первоначально еще был такой текст: «Пропаганда исключительности по признаку того, сего и прочего». Но это убрали, потому что ясно, что каждая религия или каждое учение претендует на исключительность и на право толкования общественного писания. Это убрали, кстати сказать, из 282-й статьи, а из закона о противодействии экстремизму не убрали. Это пример того, как работают наши законотворцы. Сейчас все убедились с этим законом анти-Магнитского, как они работают. Хотя не буду мазать все черной краской, есть законы вполне вменяемые и даже хорошие.

Здесь соединяются действия, направленные на возбуждение ненависти или вражды, и унижение по признаку тому, сему и прочему. Я посмотрел понятие социальной группы. Вообще понятие «социальный» не для закона, так же, как понятие «фашизм», например, в силу абсолютной безразмерности. Фашизм в сухом остатке — это этатизм, потому что есть у нас нацизм, есть у нас фалангизм, который вообще непонятно, фашизм это или нет, и есть фашизм итальянский, который по сравнению с гитлеровским нацизмом — это вообще оперетта, между нами, девочками, говоря. Также и здесь, у нас же какие социальные группы? Их можно вообще формировать в широком плане по любому признаку. Помните, у Конан Дойля «Союз рыжих»? Давайте и мы предположим, что рыжие объединились. Совершенно непонятно. Или, там, по признаку «все мужики - сволочи». Это надо убирать.

Вначале пишут, что унижение по признаку отношения надо бы вообще декриминализировать. Я подумал как — что такое унижение? Вот сейчас, кстати, это оскорбление чувств верующих, оскорбление — это унижение, выраженное в оскорбительной, в неприличной форме. Когда начинаешь разбираться со всякими понятиями, начинаешь понимать все это. А вот унижение. Если это относить только к высказываниям, я подумал, то надо декриминализировать. Давайте представим себе, и случай этот мне просто известен, когда человека по признаку отношения к определенной национальности группа молодчиков заставила раздеться и заставляли есть экскременты. По признаку национальности. То есть унижение может быть не только высказыванием, оно может быть, наверное, и действием, и с этим тоже нужно как-то считаться.

Я склонен, наверное, разделить позицию Верховского относительно того, что если здесь оставлять криминализацию, то, наверное, для призывов к насилию или дискриминации.

В свое время с покойным Кронидом Любарским мы это обсуждали. Кронид даже опубликовал на этот счет статью про всякие высказывания, например, если говорят, что плохие евреи, кавказцы, русские, неважно, - это обязательно должно быть связано с посягательством на права человека. При всей, казалось бы, абстрактности права человека объективированы, то есть это фактически о дискриминации. Вот не просто, там, евреи плохие, а евреев нужно загнать в гетто, не просто, там, кавказцы плохие, а нужно запретить смешанные браки. То есть мы выходим на нарушения прав человека, над этим стоит подумать.

Но тут возникают вот какие еще моменты. Ну, хорошо, а как быть с публикацией и распространением признанных исторических фальшивок? «Протоколы сионских мудрецов», например. Или «Майн кампф». Это я уже перехожу к запрету тех самых, так сказать, текстов. И многие говорят: «Как, запрещать тексты какие-то, запрещать книги, листовки?! Ну, это же вообще, извините, нарушение». А что такое «не запрещать»? Не запрещать - значит они могут совершенно открыто крутиться, публично, и вообще-то их можно рекламировать. Вот я представляю себе рекламу книги Гитлера «Майн кампф» - книга, которая перевернула мир, книга, которая определила судьбы народов на века! Здесь проблема сложней, она нуждается в обсуждении. Единственное, что мне сейчас ясно, а я был за введение такого рода запрета на публикации текстов, которые явно совершенно разжигают ненависть по отношению к представителям других конфессий либо национальностей.

Но, опять же, у нас же удивительные вещи! Все здравые идеи превращаются в свою полную противоположность при правоприменении. Это же хрен знает что происходит, я извиняюсь, конечно, за сленг такой.
Значит, я лично полагаю так. Поскольку что получается. Районный суд, вообще где-нибудь в Тетюшах, может запретить распространение текста по территории всей страны. Значит, по меньшей мере такого рода иски о признании материалов экстремистскими должны, конечно, рассматриваться вышестоящими судами по первой инстанции с выходом на апелляцию Верховного суда. Только вот на этом уровне. Я уже не буду говорить относительно этих самых экспертов, просто меня тянет тут же на ненормативную лексику. Поэтому мне думается, все-таки мы не можем бежать впереди Европы. В европейских странах есть такие нормы. Другой вопрос, что они спящие, они редко применяются, но они применяются, вот пример того же Ле Пена.

Что такое унижение? Унижение — это оскорбление. Опять оскорбление. Оскорбление только ли ненормативной лексикой или когда он назвал грязным кем-то там представителя другой национальности? Его осудили. Надо ли допускать абсолютно безнаказанной грязную речь, которая высмеивает, которая презрительно высказывается по отношению к представителям других национальностей?

Повторяю, вот эта hate speech во всех странах Европы наказуема, но эти нормы редко применяются, а когда применяются, то мы имеем дело совершенно с другим правоприменением.

Последнее, что я добавлю, потому что думаю, что надо расширить вопрос. Вы прекрасно знаете, что 282-я статья была применена к организаторам этой выставки художников. Это безобразие полное, конечно. Уголовки здесь не должно быть. Но другой вопрос: а можно ли запретить такую выставку? Можно ли запретить фильм, который совершенно недружественно показывает некоторые национальные группы? Опять же, из практики европейского суда. Например, в Тироле было запрещено показывать фильм, <недружественный> по отношению к представителям католической веры (в Тироле 80% католиков). С другой стороны, признали нарушением конвенции, когда турки осудили публикацию Аполлинера «1000 роз», что ли, не помню точно. Они признали книжку Аполлинера, как когда-то давно запрещенную книгу «Любовник леди Чаттерлей», частью европейской культуры. Но в то же время поддержали запрет выставки, где был просто какой-то, извините, промискуитет совокупления. Это было представлено как произведение современного искусства, но было сказано, что не были приняты меры к тому, чтобы ограничить туда вход. Потому что неограниченный доступ в это пространство, скажем, несовершеннолетних детей может повлечь за собой нарушения общественного порядка и спокойствия.

Вот такой бессистемный набор я выдал, а дальше, думаю, мы сможем каким-то образом подискутировать. Я полагаю, что оптимальней всего, наверное, предложения Александра Верховского.

А если «оставлять» унижение... Поскольку пример, который я привел, – может быть, это унижение личности, и это унижение личности действиями, то, скажем так, это случай, ради которого не стоит эту норму сохранять. Такие случаи никак не криминализированы, в уголовном кодексе нет статьи, которая карала бы за то, как те подонки издевались над человеком. Но я бы все-таки разъял, я бы оставил или ненависть, или вражду, я не знаю, каким образом лучше, потому что, с точки зрения законодательной техники, это безобразие. И я вывел бы в отдельную диспозицию унижение, потому что, я полагаю, общественная опасность этих действий разнится