Фигуранты дела «Сети» — о планах ФСБ «раскрыть» ее «московскую ячейку»

Адвокат другого осужденного Дмитрия Пчелинцева, Оксана Маркеева заявила, что никакой московской ячейки не существует. Однако в обвинительном заключении говорится, что Пчелинцев якобы ездил в разные регионы, в том числе и Москву, для создания террористического сообщества «Сеть», и там якобы некие «неустановленные лица» дали свое согласие.

Напомним, приговоры фигурантам «дела «Сети», по которому проходили несколько анархистов из Пензы и Санкт-Петербурга, были вынесены в 2020 году. Суды признали их виновными по статьям об организации террористического сообщества и участии в нем, а некоторых признали виновными в торговле наркотиками. Молодых людей судили в разных городах, поэтому приговоры были вынесены в разное время —  в феврале и июне. В Пензе семь человек — упомянутый Дмитрий Пчелинцев, Илья Шакурский, Андрей Чернов, Максим Иванкин, Михаил Кульков, Василий Куксов и Арман Сагынбаев — были приговорены к срокам от 6 до 18 лет. В Санкт-Петербурге Виктор Филенков и Юлий Бояршинов получили пять с половиной и семь лет колонии. Нескольким фигурантам дела удалось покинуть страну и получить политическое убежище за границей. В ходе следствия обвиняемые по делу «Сети» заявляли о пытках. Правозащитники и журналисты называли дело сфабрикованным. «МБХ медиа» связалось с тремя успевшими эмигрировать фигурантами дела, чтобы узнать, имеют ли они отношение к «московской «Сети» и зачем ФСБ понадобилось вновь вынимать из шкафа эту историю. 

Святослав Речкалов

Святослав Речкалов. Фото: opendemocracy.net

фигурант дел «Народной самообороны» и «Сети», получил политическое убежище во Франции

Про «московскую «Сеть» я узнал, как и все, из новостей. Сперва сотрудники ФСБ заявили СМИ, что у «Сети» существуют отделения в Пензе, Санкт-Петербурге, Москве и в Беларуси. А потом были опубликованы показания о том, что я — якобы руководитель этой московской «Сети». Прилагался большой список потенциальных участников. Показания были написаны от имени Евгения Попова. Случайность это или нет, но так же звали моего соседа, задержанного вместе со мной. Очень похоже на то, что он и дал эти показания, множество косвенных доказательств указывают на это. Но прямых, конечно, нет.

Также упоминания «московской Сети» были в материалах дела Азата Мифтахова (студент МГУ, обвиненный в поджоге офиса «Единой России» — «МБХ медиа»). В них сказано, будто я поддерживал контакты с некими участниками этой «московской Сети». Упоминаются имена «Николай», «Алексей» и фамилия «Витусевич». Но никаких контактов с «московской Сетью» у меня, на самом деле, не было, это ложь.

Думаю, что сейчас ФСБ пытается раскрутить «московскую Сеть» по тем же причинам, по которым они вообще раскручивают все такие дела. Во-первых, чтобы поддерживать атмосферу страха и напоминать анархистам, что нужно сидеть тихо и не высовываться, если они не хотят стать фигурантами очередного дела. А во-вторых, это просто карьерный рост. Силовые органы в нашей стране — это бизнес, практически все силовики живут за счет того, что крышуют кого-нибудь, выжимают деньги. ФСБ, в этом плане, самый выгодный бизнес, вершина пищевой цепочки. А мы находимся в самом низу, тут ничего личного, просто бизнес. Вот примерно поэтому все и происходит, и будет происходить, будут появляться все новые дела, а старые — раскручиваться и выжиматься по максимуму.

А в моем случае, думаю, это может быть еще и личная обида за «честь мундира», за активность анархистов, которую подняли в 2017 — 2018 годах. Тогда были проведены разные акции против ФСБ, а они такого не прощают, видимо. На полном серьезе считают, что никто не должен выступать против ФСБ, что ФСБ неприкосновенна.

Илья Капустин

Илья Капустин. Фото: Pasi Liesimaa

фигурант дела «Сети», получил убежище в Финляндии

 —  «Сеть» — как Дед Мороз, нет никаких свидетельств ее существования, кроме сказок фсбшников и сомнительной мишуры. Лично я не знаю никого, кому бы слово «Сеть» что-либо говорило бы вне контекста уголовного дела (если не брать в расчет всемирную паутину, конечно).

Я оказался среди фигурантов этого дела по причине знакомства с Юлианом Бояршиновым, которому дали срок за якобы участие в террористическом сообществе. Суть моего свидетельского опыта заключался в том, что фсбшники несколько часов пытали меня, чтобы узнать больше про него и еще пару наших общих знакомых — довольно-таки бессмысленное занятие, так как ничего нового я им так и не смог сказать.

Как на меня вышли? Возможно нашли мой номер в записной книжке Юлиана и отследили по GPS, потом, наверное, вели слежку, чтобы выбрать удобное время и место, где не будет свидетелей — чтобы схватить. Это мои предположения, поскольку ничего необычного до момента встречи с фсбшниками я не замечал. В момент моего задержания несколько человек подбежали сзади ко мне на улице, не говоря ни слова сделали подсечку и поволокли к подъехавшему минивэну. Я пытался вырваться и орал в надежде привлечь внимание прохожих, так что меня избивали и пока тащили, и уже внутри минивэна. Там положили на пол, надели на руки наручники, представились спецслужбой, освободили часть тела от одежды для лучшего контакта с шокером и начали допрос…

Ни о какой «московской ячейке» «Сети» я ничего не слышал. Из всех действующих лиц по уголовному делу «Сети» я знал только Юлиана.

Может ли ФСБ «создать» «московскую ячейку»? Да кто их знает, они в своем измерении живут. Если есть задача дальнейшего давления на антиавторитарных левых (или если надо держать статистику количества террористов на должном уровне) то, может, и в Москве состряпают «ячейку». Конечно, очень не хотелось бы этого, и так много людей сидит ни за что.

Ольга Полынова

свидетель по делу «Сети», эмигрировала из России

 —  Я из Рязани. И знаю многих из пензенских осужденных, но не всех. Моя фамилия появилась в деле «Сети» как раз потому, что я казалась сотрудникам ФСБ мостиком между Пензой и Москвой, так как мой город находится между ними. 14 ноября 2017 года, когда еще не все фигуранты этого дела были задержаны, у меня дома сотрудники ФСБ провели обыск, а после отвезли на допрос.

Сначала был официальный допрос, он протоколировался, его можно найти в материалах дела. А потом начался неофициальный. Его основной темой были люди из Москвы и, как мне показалось, попытка выявить «ячейку» в Рязани. Конечно, все это сопровождалось угрозами и фразами вроде «Ты такая **** {очень} идейная анархистка? Да они все тебя уже сдали, и ты будешь сидеть вместе с ними».

Ольга Полынова. Фото: личный архив

Мне зачитывали наш шестимесячной давности телефонный разговор с Ильей Шакурским и просили пояснить, о ком в нем идет речь. В разговоре Илья просил у меня контакт нашего приятеля из Москвы. Интересно, что звонил он со своей, зарегистрированной на его имя сим-карты, на мою, зарегистрированную на меня. Что, конечно же, отвечает заявленному высокому уровню конспирации. Также сотрудников интересовало, к кому мы с Ильей ездили в Москву. На самом деле мы просто ехали вместе — он по своим делам, а я по своим.

После того,  как у меня и еще нескольких людей из города не нашли ничего запрещенного, сотрудники ФСБ навестили моего приятеля, чей номер телефона был записан в моей телефонной книге. Целью его допроса было получить информацию обо мне. Но я к тому времени уже покинула Россию, потому что по окончании моего допроса мне сказали: «сейчас иди, но если нам понадобится — мы тебя из-под земли достанем, и ты сядешь». 

Когда через несколько месяцев стали появляться первые заявления по этому делу, я поняла, что сделала правильный выбор, уехав. У меня никогда не было иллюзий о добрых, справедливых полицейских, охраняющих наш покой, но столь жесткие пытки, как в деле «Сети» — это до сих пор не укладывается в голове.

Я знаю Дмитрия Пчелинцева, он говорил, что жил в Москве, что там живут его родители с младшей сестрой. Но мне неизвестно, чтобы он «организовывал» там каких-либо людей.

Ну, и в целом, анархисты должны организовывать себя сами, не силами одного человека, разъезжающего по разным городам и все объясняющим. Другой вопрос: можно ли считать определенные объединения активистов, с которыми так или иначе взаимодействовали нынешние осужденные по делу «Сети», — ячейками террористической организации? Я убеждена что нет, а сотрудники ФСБ, кажется, думают по-другому.

Я не до конца понимаю, зачем ФСБ снова ворошит эту историю сейчас, когда, казалось бы, люди уже осуждены, сотрудники получили свои благодарности и порицания, а общество осудило, но приняло приговоры. Когда, кажется, все подутихло, логичнее всего было бы больше не возвращаться к этой истории.

Возможно, им все еще хочется найти «руководящих», потому что «московская ячейка» могла бы быть центром управления всеми другими «ячейками». Возможно, у сотрудников уже есть на примете конкретные люди, которых хотелось бы «закрыть». Возможно, после монолога Алексея Полтавца, когда многие поддерживающие кампанию помощи отвернулись от фигурантов дела «Сети», это стало возможно осуществить.

А может, и все вместе. Пути ФСБ неисповедимы. Но одно становится очевидно, эта ситуация служит индикатором уровня опасности возвращения в Россию для всех тех, кто думал, что с оглашением приговора по делу «Сети» репрессии против политических активистов, проходивших по этому делу, закончатся. Боюсь, в ближайшие годы безопасно в России не станет.

Денис Волин