Спасти беглеца Кима

Мы не хотели бы называть его имя сейчас, и вы поймете почему, когда я расскажу его историю. Будем называть его Ким, как это уже сделали другие журналисты.

Когда в прошлом году дело Кима рассматривалось в суде и потребовался переводчик с корейского, мы специально просили, чтобы этот переводчик никак не был связан ни с Северной Кореей, ни с Южной, чтобы его не опознали, не вычислили и не схватили, как это уже бывало с северными корейцами в России — в том числе и с Кимом.

Сейчас ему тридцать один год — а в семнадцать лет ему удалось бежать из КНДР в Китай. Это было через два года после массового голода в Северной Корее, когда его приемные родители от него отказались. В Китае он провел целых десять лет. Хотя Ким не очень образован, он очень умный, сообразительный и контактный, доброжелательный и трудолюбивый человек и способен адаптироваться в любом обществе. Однако Китай беженцев не принимает, и получить там легальный статус Ким не мог. Тогда он решил перебраться в Россию. Но на границе с Казахстаном он был схвачен китайскими пограничниками и отправлен на родину, где его бросили в лагерь.

В лагере многие заключенные умирали от голода и почти круглосуточного непосильного труда. По рассказам Кима, ему в составе группы из тридцати человек удалось сбежать, но почти всех схватили — спаслись только он и еще двое беглецов.

Когда я начинала заниматься его делом, я прочла книгу Блейна Хардена «Побег из лагеря смерти» — о побеге из одного из самых страшных северокорейских лагерей в Кэчхоне. Эта книга была переведена на двадцать четыре языка, в том числе и на русский. У меня было чувство, что я читаю именно о своем подзащитном: его рассказы и эмоции полностью совпадали с тем, о чем говорится в книге.

После побега Ким снова ушел протоптанной тропой в Китай. В 2013 году ему удалось перейти границу России в Амурской области. Он обратился к российским пограничникам с просьбой о помощи, но был арестован за незаконное пересечение границы. Его долго держали в СИЗО в Благовещенске, он объявлял голодовку. Благодаря помощи юриста из организации «Миграция и право» ему удалось отделаться штрафом в 10 000 рублей, и его отпустили, а комитет «Гражданское содействие» помог ему переехать в Москву, где Ким снова с нашей помощью попросил предоставить ему статус беженца. Московское УФМС тогда отказало — Киму, по их мнению, не удалось доказать, что по северокорейским законам ему грозит наказание вплоть до смертной казни. Молодой человек не знаток законодательства, а УФМС не дало себе труда разобраться: похоже, их задача только в том, чтобы придумать причину для отказа. Десятки северных корейцев в России ежегодно получают отказ в предоставлении убежища. Однако нам удалось обжаловать отказ в Замоскворецком суде, который в ноябре 2014 года признал решение УФМС необоснованным. Это был редчайший случай.

Жизнь научила Кима трудолюбию, контактности и доброжелательности. Я никогда не слышала, чтобы он просил денег. Он платит за койку в спальном районе, работает в корейском ресторане в центре Москвы, где ему часто недоплачивают, а с одной работы его просто выгнали, не заплатив денег. Однажды он в благодарность за помощь трогательно предлагал напоить меня чаем, хотя сам получает сущие гроши.

Ким очень боится, что ему придется вернуться в Северную Корею. В самом начале его московской эпопеи его задержала полиция. Там не смогли грамотно оформить документы, и суд вернул дело. Истекал 48-часовой срок, после которого полицейские обязаны были его выпустить. В этот момент я держала Кима за руку и физически чувствовала этот страх. Он боялся, что его вот-вот схватят и отдадут агентам Северной Кореи, как это уже не раз случалось с его земляками, да и с ним самим. Когда мы уезжали на машине, он так боялся, что пригнулся на заднем сиденье. Достаточно с ним пообщаться, чтобы ему поверить. Комиссариат ООН по делам беженцев предлагал вывезти его в Южную Корею, но он боится, что там его опознают северокорейские агенты и это может кончиться очень плохо.

Ким обратился за статусом беженца в России во второй раз — и вновь получил отказ, это было 21 ноября 2015 года. Тогда он подал заявление о предоставлении временного убежища (гуманитарный статус, который дают на год и который не дает никаких прав кроме права работать и получить медстраховку). Но и в этом ему теперь отказали. Отказ мы, конечно, будем обжаловать. Пока идет эта процедура, будет считаться, что он законно находится на территории Российской федерации. А тем временем сотрудники УФМС будут придумывать новые причины и зацепки, требуя бесконечных справок, доверенностей и доказательств — пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Зачем им это надо, я не понимаю, да и не стараюсь понять. Моя задача в том, чтобы защитить человека.